Ольга Семёнова: Отец считал Крым своей малой Родиной

«Крымская правда» пообщалась с дочерью писателя Юлиана Семёнова

26 Май 2017 1185

С Крымом тесными узами связаны имена многих русских писателей и поэтов. Огромное количество музеев, памятных мест, дач осталось и хранится до сих пор как литературное наследие. Одним из таких домиков стал неприметный за деревьями маленький коттедж, а на самом деле - большой мир талантливого советского журналиста и писателя Юлиана Семёнова. О том, чем жил и за что боролся «отец» Штирлица, как и почему Крым стал для него заветным местом, мы поговорили с дочерью писателя Ольгой СЕМЁНОВОЙ, посетившей Симферополь по приглашению Международного медиа-клуба «Формат А-3».

- Долгое время о вашем отце очень мало вспоминали. Я так понимаю, прошлогодняя выставка в Президентской библиотеке в Санкт-Петербурге изменила ситуацию.
- К 85-летнему юбилею Юлиана Семёновича было принято решение сделать большую выставку. Я была счастлива, когда эта выставка открылась! Её продлевали дважды, пришло очень много людей. Экспонаты мы привезли из Мухалатки, их также предоставили и МВД, и ФСБ, и киностудии. Обо всей его жизни рассказали.
- Но в бочке мёда всегда есть ложка дёгтя. Многие сейчас говорят, что целое поколение учило историю по книгам и фильмам вашего отца, и это плохо, потому что это идеологизированная история, построенная на обслуживании политических идей. Как вы к этому относитесь? И не пересмотрел ли Юлиан Семёнов некоторые свои взгляды в течение жизни?
- Вы знаете, отец занимался военной тематикой не случайно. Когда началась Великая Отечественная война, ему было 10 лет. Он дважды сбегал на фронт, его оба раза снимали с поезда. В июне 1945 года он всё-таки оказался в Берлине, потому что его отец был военным корреспондентом и взял сына с собой. И он, глядя на разрушенный рейхстаг, на раздавленное фашистское гнездо, уже тогда решил писать об этой трагедии XX века. Поэтому, наверное, то, что он писал, всегда было искренне и честно. Кроме того, он был историком. И когда он работал в архивах, очень следил за точностью фактов. Поэтому обвинения наших борцов за демократию - это такая чушь! Время всё расставит по своим местам. К сожалению, многие люди заблуждаются.
- Но работа в архивах наверняка на что-то открывала глаза с новой, не всегда красивой стороны.
- Если он находил в архивах что-то, что причиняло боль - а в нашей истории бывали болезненные страницы, - он об этом всё равно говорил. Он об этом даже написал одно из последних произведений - «Ненаписанный роман». Даже последний роман о Штирлице - «Отчаяние». Штирлиц мечтает вернуться на Родину, но, вернувшись, теряет жену и сына и на какое-то время даже оказывается в сталинских застенках. А ведь это реальная судьба нашего великого разведчика Шандора Радо. Или роман «Тайна Кутузовского проспекта» - он не только о великой артистке Зое Фёдоровой, но и о том, как готовился развал Советского Союза при сговоре некоторой части коррумпированной партийной системы, силовиков и подпольной индустрии мафии. Этим он, возможно, укоротил свою жизнь.
- А как вашему отцу удалось получить допуск к совершенно секретным материалам и документам для романов о Штирлице?
- Благодаря личному обаянию и поддержке Юрия Андропова. Папу сначала не пускали в архивы, а если и пускали, то на выходе изымали все заметки и записи. В итоге он написал жалобу в Комитет госбезопасности. В ответ у него дома зазвонил телефон. Это был Андропов, он пригласил его к себе, в комитет. Папа потом заходил туда часто, потому что Андропов оказался человеком умным, образованным и открытым. Тогда как раз написали романы о Джеймсе Бонде.
И Юрий Андропов предложил: почему бы не написать романы о наших героях? Юлиан Семёнович воспользовался этой возможностью. Я горжусь, что папа эту тему так раскрыл. Благодаря ему мы узнали о жизни этих великих людей.
- Ваш отец, работая над военной темой, в частности, брал интервью у выживших нацистских преступников - у Шпеера, Вольфа. Как при всей его ненависти к фашизму он смог это сделать?
- Во-первых, журналистский интерес. Во-вторых, интерес человеческий, писательский: ему было важно понять изнутри, как было устроено самое большое зло XX века. Без прямого контакта с нацистскими преступниками он бы этого не смог. Поэтому он добивался невозможного. Он добился интервью с Отто Скорцени через первого министра в постфранкистском правительстве Испании. Он 5 часов разговаривал с ним в клубе финансистов в Мадриде. Ему было очень непросто. Но тяжелее всего психологически ему было разговаривать с Карлом Вольфом, который лично подписал приказ об уничтожении 150 тысяч славянских и еврейских женщин и детей. Как он мог с ними разговаривать? Сейчас, когда я просматриваю эти фотографии, отмечаю, как в эти моменты каменело его доброе лицо. Чувствовалось, что ему приходится себя контролировать.
- Для него это не значило переступить «красную черту» журналиста?
- Нет. Папа говорил, что перейти «красную черту» журналистики - это снимать ребёнка, который попал в клетку ко льву. Всё остальное - профессионализм. И встреча лицом к лицу с врагом необходима. Тот, кто недооценивает врага, обречён на проигрыш.
- Они пытались оправдываться?
- Нет. Они были калиброванными фашистами. Возможно, поэтому папа и продолжал в своих произведениях антифашистскую линию: он говорил, что фашизм невероятно живуч. И трагедия, которая сейчас происходит на Украине, прямое тому подтверждение. Это несчастные люди, у которых мозг абсолютно закомпостирован чудовищной идеологией. Все говорят сейчас, что это идёт из Америки. Так а куда бежали поверженные нацисты? Отец просто увидел, откуда уши растут. Сейчас открывают и рассекречивают новые документы и архивы о нацистских преступниках. Я считаю, что эти архивы нужно срочно публиковать. Это - единственная панацея от того, чтобы не выросло ещё одно поколение с закомпостированными мозгами. А глядя на Украину, я понимаю, что в ближайшее время не смогу туда поехать. Не хочу: народ обманули, а это очень больно.
- А что связывало Юлиана Семёновича с Крымом? И с чего началась эта связь?
- С Крымом папу связывает всё. Он, как все советские люди тогда, приезжал в Крым отдох­нуть. В 1955 году он приехал в Крым с молодой женой в свадебное путешествие. У них был маленький «Москвич», и они на нём проехали весь Крым! Папа прекрасно понимал, что Крым - это огромный пласт российской культуры: это Чехов, Толстой, Горький. А потом он практически каждый год приезжал сюда работать. И здесь он написал почти все свои произведения. Он писал: «Крым для меня - праздник, который всегда со мной. Меня называют местным писателем. Для меня это лестно, горжусь этим. Готов говорить о солнечной Тавриде без конца». Папа всегда говорил, что Крым - самое красивое место в мире, а он объехал весь мир. Но всегда возвращался сюда. Причём это было не только место, где ему хорошо писалось и работалось. Он считал, что Крым должен стать курортом мирового значения. И он много для этого делал. И о многом мечтал.
- Например?
- Он занимался реставрацией органного зала в Ливадии, отдавал почти все свои гонорары на восстановление домика Чехова. Папа говорил: важно помнить историю. Когда мы забываем историю, мы предаём самих себя и не заслуживаем хорошего будущего. Он был большим мечтателем и мечтал построить дорогу из Ялты в Москву, а потом в Париж. Он мечтал построить аэропорт - аэропорт уже есть. Он мечтал построить чудесные отели, доступные для всех, он привозил серьёзных инвесторов. К сожалению, развал СССР и его тяжёлая болезнь не позволили реализовать многие мечты. Но я очень счастлива, что Крым - наша неотъемлемая частичка, наша гордость - к нам вернулся. Я убеждена, что потихонечку все мечты Юлиана Семёновича сбудутся.

Наталия НАЗАРУК.