В чью честь названа улица?
Время быстротечно, один век сменяет другой и невозможно, наверное, уследить, запомнить имена всех, кто тогда жил, созидал, творил, сражался, жертвовал, побеждал, помогал до нас… Нужно, важно, ведь эта память о прошлом определяет наше настоящее, помогает создавать будущее, это значимо и ценно, но… Даже современников своих, созидающих и побеждающих, порой всех не знаешь, не помнишь, а уж прошлое… И мы в «Крымской правде», с помощью читателей, стараемся восполнять эти «незнания», делимся воспоминаниями, фактами, именами. Чтобы всё же знали, помнили, чтобы наше светлое будущее основывалось не только на деловом настоящем, но и на мужественно-добродетельном прошлом. Одна из наших давних читательниц озадачила редакцию вопросом: «На каком основании старинную улицу Жуковского переименовали в какую-то Тарновскую. Неужели поэт, бывавший у нас в Крыму, оказался ниже по значимости неизвестного Тарновского?». Для начала успокоим симферопольцев, с опаской и осторожностью относящихся ко всяким уличным переименованиям. Никто одну из старинных центральных городских улиц, поименованную 5 марта 1904-го в память поэта Василия Андреевича Жуковского (29 января по старому стилю исполнилось 240 лет со дня его рождения, он на год старше нашего Симферополя), переименовывать не собирается. Она, кстати, включена в выпущенную 19 лет назад Красную книгу улиц и переулков крымской столицы, не подлежащих переименованию. А дальше - разбираемся…
Зенитчик или прокурор
По словам читательницы Валентины Николаевны новое название она прочла на указателе в центре. Вначале мы его не нашли вдоль улицы Жуковского, но, пройдя чуть дальше от рядом расположенного сквера имени Сергия Радонежского к ограде Крымского медицинского колледжа, обнаружили две стрелочки-указатели - «Улица Тарановская» (не Тарновского!). Они появились в январе минувшего года к 300-летию прокуратуры России - вместе с памятной доской, подготовленной Крымским юридическим институтом (филиалом) Университета прокуратуры Российской Федерации и домом-книги «Родное слово» и посвящённой прокурору Таврической области в 1788-1791 годах Александру Степановичу Таранову-Белозёрову. Именно в память о нём благодарные симферопольцы назвали тогда улицу - одну из первых городских, по росписи, составленной архитектором П. (увы, имя забыто) Григорьевым, - Тарановская, в 1839-м. В 1891-м почему-то переименовали в Садовую, а уж в 1904-м - в Жуковского.
Впрочем, теоретически могла бы, конечно, появиться и улица Тарновская - в память одного из основоположников зенитной артиллерии, первого отечественного аса-зенитчика, участника русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн Василия Васильевича Тарновского (27 октября - 143 года со дня его рождения, 25 октября - 97 с момента ухода). В Крыму он оказался в конце лета 1917-го, был начальником располагавшейся в Евпатории Офицерской школы стрельбы по воздушному флоту - именно ему принадлежит идея создания сплошных фронтов противовоздушной обороны, в том числе и на нашем полуострове. Великую Октябрьскую революцию не принял, служил в Вооружённых силах Юга России Антона Ивановича Деникина, Петра Николаевича Врангеля, формировал в Керчи курсы стрельбы по воздушному флоту, зенитную школу. В ноября 1920-го эвакуировался из Крыма вместе с Русской армией Петра Врангеля. Но наша улица названа всё же в честь прокурора Таврической области, позже - Таврического губернского предводителя дворянства Александра Таранова-Белозёрова. И именно в этом месте она появилась неслучайно - неподалёку во дворике его последний приют, а здание, в котором находится Крымский медицинский колледж, было построено на деньги, завещанные подполковником Симферополю.
Внук Тарана
Красивое здание с колоннами, словно дворянская усадьба, появилось в центре губернского города в начала XIX века - одно из первых капитальных строений в тогдашнем Симферополе. Известный русский путешественник Филипп Филиппович Вигель писал: «Переехав вброд через Салгир, я увидал себя на бесконечном поле, среди которого достраивалась довольно хорошей архитектуры соборная церковь (Александро-Невский собор. - Ред.), по бокам же, довольно в дальнем от неё расстоянии, были два двухэтажных здания, присутственные места и странноприимный дом Таранова-Белозёрова: вот весь настоящий Симферополь». Самого Александра Таранова-Белозёрова к тому времени уже не было, а «странноприимный дом (богадельня и больница), носивший его имя, учреждён в 1822 году «для призрения больных бедных, престарелых и немощных обоего пола, предпочтительно раненых воинов, за ранами или за старостью уволенных» - одно из первых бесплатных медицинских в империи.
К воинам Отечества у Александра Степановича, родившемуся в 1759-м, было особое уважение - он и сам служил, правда, краткое время - из-за болезни воинскую службу пришлось оставить. Но его отец был офицером, участником русско-турецкой войны 1768-1774 гг. и тогдашнего Крымского похода русской армии Василия Михайловича Долгорукова. А вообще предки из казаков (дед Сергей позже занимался торговлей вяленой рыбой, отсюда и пошло прозвище Таран, фамилия Таранов. Реальную фамилию деда, Белозёров, роду вернул именно Александр Степанович). В десятилетнем возрасте мальчика записали в солдаты Луганского драгунского полка, где и начал службу после окончания Харьковского казённого училища. Первая крымская связь: «Стоял при охранной страже у Бахмутского карантина, установленного из-за свирепствовавшей в Крыму моровой язвы». Став волею судьбы гражданским служащим, дослужился до подполковника, его имя упоминалось в шести энциклопедиях. Так, в 1835-м Дмитрий Николаевич Бантыш-Каменский (сын известного архивиста Николая Николаевича) выпустил «Словарь достопамятных людей земли русской», где о нашем земляке узнаём: «В 1784-м избран секретарём дворянства Екатеринославской губернии. В декабре - определён в Таврическую верхнюю расправу. Перед приездом Екатерины II в Крым был послан Григорием Потёмкиным в Москву для покупки разных вещей, необходимых в связи с предстоящими торжествами. Во время приезда на него была возложена обязанность по наблюдению за порядком в местах, где императрица имела в виду делать остановки. В 1788 году Таранов назначен областным прокурором.
В 1792-м в чине подполковника переведён советником соляных дел Таврической губернской палаты. В 1800-м назначен членом комиссии для разбора возникших в Крыму земельных споров и одновременно служил два трёхлетия Таврическим совместным судьёй. В 1810-м награждён орденом Святой Анны второй степени. С 1812 до 1818-го избирался Таврическим губернским представителем дворянства. В 1817-м назначен членом комиссии для раскрытия в Крыму различных злоупотреблений и состоял в этой должности до смерти».
Современники называли его честным и справедливым человеком, а ещё книгочеем - была у Александра Степановича большая библиотека, газеты выписывал не только на русском, но и на французском, немецком языках. А ещё он занимался сельским хозяйством на подаренных Григорием Александровичем Потёмкиным земельных наделах, вёл виноградарство и тонкорунное овцеводство. Планировал даже ткацкую фабрику открыть, специально крестьян отправлял обучаться, но не сложилось. В начале весны 1819 года член комиссии по раскрытию в Крыму различных злоупотреблений поехал в Судак, а 31 марта неожиданно ушёл из жизни в Феодосии. Его брат, Григорий Степанович, писал душеприказчику Александра Степановича адмиралу Филиппу Тимофевичу Быченскому, что причастен какой-то несчастный случай. Вначале похоронили бывшего областного прокурора «в Английском саду близ принадлежавшей ему деревни Базарджик в 18 верстах от Симферополя», чуть позже перезахоронили в саду при Странноприимном доме, на открытие которого Александр Степанович завещал почти всё своё имущество. В личной жизни он был одинок: бездетный, брак с Марией Фёдоровной Фабр-Гроскрейц не сложился (её первый муж Яков-Франц Фабр, ушедший в 1792-м, был директором казённых виноградников Судакской долины, а сын Андрей Яковлевич Фабр, рождённый 20 августа 1789-го, стал позже Таврическим губернским прокурором, Екатеринославским губернатором, кавалером орденов Святого Владимира, Святого Станислава и Святой Анны нескольких степеней). К слову, некоторые историки всё же считают, что Александр Таранов-Белозёров и Андрей Фабр - отец и сын. Мы не ворошим прошлое, просто помним, что они немало сделали для полуострова. По завещанию и на средства Андрея Яковлевича, ушедшего 24 января 1863-го, появился приют для малолетних неимущих сирот (ныне здание Министерства образования, науки и молодёжи республики) в Совнаркомовском переулке, раньше носившем имя Андрея Яковлевича, Фабровский. Но приют появился позже, а вначале в городе построили странноприимный дом, «Тарановку», как говорили в народе.
О ней, о приюте и завещаниях этих столичных добродетелей - в следующем выпуске рубрики.
Симферополь меняется