Сергей Филимонов: Моя задача - воскрешать преданное забвению

Каждая книга публициста, лауреата премии имени Владимира Вернадского открывает уникальные сведения, которые оказались под спудом забвения на долгие годы. Неутомимый исследователь посвятил солидный труд истинным подвижникам, внёсшим неоценимый вклад в разные области общественной жизни. 

Книга «Интеллигенция в Крыму» посвящена периоду «русской смуты» 1917-1920 годов.

- Из каких источников почерпнули сведения, Сергей Борисович? 

- Из доселе малоизвестных крымских антибольшевистских газет времён Гражданской войны. В чудом уцелевших экземплярах содержится уникальная информация о научной и культурной жизни на полуострове в сложный, трагический период. Публиковали в них статьи выдающихся учёных и писателей, среди которых отец Сергий Булгаков, Владимир Вернадский, Георгий Вернадский, Борис Греков, Николай Гудзий, Сергей Елпатьевский, Арсений Маркевич, Иван Шмелёв. Эти работы не значились в изданных списках их печатных работ и оставались до последнего времени малоизвестными или вовсе неизвестными.

- Своеобразным продолжением стала книга «Запретно-забытые страницы истории Крыма». В ней тоже сведения из периодики тех лет?

- Да. Её же в те годы было немало - около ста пятидесяти наименований. Ни одного полного комплекта выходивших в те годы печатных изданий нет не только в Крыму, но и в крупнейших библиотеках Москвы, Санкт-Петербурга и Киева. Собирал материал буквально по крупицам. Обнаружил, что газеты того времени не проходили мимо знаменательных дат Чехова, Короленко, Тургенева, других известных на весь мир людей. Общественно значимую информацию регулярно печатал «Ялтинский голос». Не отставали от него «Известия Ялтинского Совета рабочих и солдатских депутатов», «Наш путь», «Наша газета», «Южный курьер», «Ялтинская коммуна», «Ялтинские известия». Благодаря публикациям в них узнаём много нового, например, о будущем знаменитом писателе Владимире Набокове и его отце, видном политическом и государственном деятеле Владимире Дмитриевиче Набокове, друге Чехова протоиерее Сергии Щукине. И теперь видим более полную картину жизни их и общества.

- Вы приводите много материалов из выходившей в годы фашистской оккупации газеты «Голос Крыма», которая занимала открытую позицию антибольшевизма и антисемитизма, соответствующую фашистской доктрине. Что они дают читателям?

- Я сделал библиографически-источниковедческий обзор материалов и републикацию некоторых из них, дающих не только возможность читателям дополнить представление о происходящем в те годы, но и представляющих интерес для истории отечественной культуры. Многие статьи были посвящены видным и выдающимся деятелям отечественной науки и культуры, среди которых шахматист Алёхин, поэт Бальмонт, художник Богаевский, писатель Булгаков, поэт и художник Волошин. Весьма любопытные материалы посвящены Пушкину. Они не были учтены в «Пушкиниане», поэтому оставались неизвестными даже специалистам. 

- Какие ещё издания оказались в поле вашего зрения? 

- Представляющий огромный интерес единственный номер журнала «Современник», который издавался в оккупированном немецко-румынскими войсками Симферополе в августе 1943 года огромным по тем временам тиражом в 20 тысяч экземпляров. Он был заявлен как «ежемесячный литературно-политический журнал». Довольно любопытная статья «Осмеянный пророк» об эстетических взглядах Николая Гоголя. Заметка «Развенчанный Салгир» доказывает, что Пушкин воспел в своих произведениях не симферопольскую реку, как долгое время считалось, а маленькую горную речушку, впадающую в Чёрное море между Гурзуфом и Аю-Дагом, где в 1820 году поэт жил в семье Раевских. Это подтверждается его стихами: «Приду ли вновь/ поклонник муз и мира, /Забыв молву и жизни суеты,/ На берегах весёлого Салгира /Воспоминать души моей мечты?..». Только здесь мог он часто предаваться размышлениям и мечтаниям, а не в Симферополе.

- В вашей книге «Хранители исторической памяти Крыма» опубликовано 130 доселе неизвестных протоколов Тавричес-
кой учёной комиссии. Что из сказанного в них актуально по сей день?

- Очень многое. Как, скажем, слова из речи Арсения Маркевича, произнесённые на заседании ТУАК 17 ноября 1917 года: «Гибель всех этих наших народных культурных сокровищ усугубляет то горе, которое испытываем мы, переживая гнусное издевательство над нашим прошлым, гибель нашего государственного величия, славы и мощи, нашего государственного достоинства, переживая распадение нашей Родины, раздираемой на части и внешними, и внутренними её врагами, изменниками и предателями… Беспристрастная история над всем произнесёт свой справедливый, нелицеприятный приговор».

- С чего началась работа над книгой «Тайны крымских застенков», на страницах которой вы рассказали о безвинно пострадавших в годы, когда гребли всех под одну гребёнку, и даже мало-мальски заподозренных в нелояльности к официальной власти?

- С получения доступа в архив Главного управления Службы безопасности Украины в Крыму у меня появилась возможность рассказать о наших земляках, достойных всяческого уважения, а не остракизма. Это важно и в память о достойных людях и, конечно, для их потомков, да и для всех нас. 

- По какому принципу отбирали персонажей для книги? 

- В этом всегда есть принцип заинтересованности. Меня многие годы волновала судьба выдающегося религиозного мыслителя отца Сергия Булгакова, служившего священником в Александро-Невском соборе Ялты, высланного в декабре 1922 года за пределы Советской России. Пришла пора пролить свет и на историю страданий музы замечательного писателя Александра Грина, его жены Нины Николаевны, которая провела долгие десять лет в сталинских лагерях и не дожила до реабилитации. Наконец-то можно рассказать о судакских прототипах «Подвальных очерков» Аделаиды Герцык и алуштинских - романа «Солнце мёртвых» Ивана Шмелёва. О судьбе Павла Макарова - прототипа популярного телесериала «Адъютант его превосходительства» по мотивам повести «И всё-таки это было» писателя  Игоря Росоховатского и руководителя партизанского движения в Крыму Георгия Северского. Большой общественный интерес, на мой взгляд, представляет дело Степана Щеколдина, спасшего в годы Великой Отечественной войны Алупкинский дворец-музей и «награждённого» за это десятью годами лагерей. С особым трепетом писал главу «По следам утраченных святынь» - о послереволюционной судьбе многочисленных конфессиональных святынь и реликвий. Многие из них найдены, но далеко не все. 

- Думаю, впереди вас и нас ждёт ещё немало открытий? 

- На это нас напутствуют слова Спасителя: «Ищите, да обрящете». Верю, что рано или поздно нашими общими усилиями все тайны будут раскрыты.