Захар Прилепин: Наша элита по-прежнему состоит из мафиозных сообществ

- Или Дима Шепелев. Кто угодно. Я напомню: когда началась СВО, в марте был большой концерт по случаю воссоединения Крыма с Россией. Тогда знающие люди мне сообщили, что 90% наших суперзвёзд отказались в нём участвовать. Самые значимые имена сказали «нет». Даже Пелагеи не было, хотя она вся такая патриотка. А спустя год на подобных предприятиях всё те же самые лица уже появились, потому что за год их проработали, и они не считают возможным лишать себя всех этих доходов и пускать на опустевшие места Юлию Чичерину, Акима Апачева и подобных персонажей.

- То есть, об искренности таких людей говорить не приходится?

- Не хочу обидеть Пелагею. Просто на прошлогоднем концерте её никто не видел, хотя многие ждали. Обо всех тоже не скажу. Но в целом у этой системы, конечно, нет никакой искренности. Я очень болезненно отношусь к тому, что они сейчас являются лицом русского сопротивления. Хотя в 2014, 2015, 2016, 2017, 2018, 2019, 2020, 2021 годах и даже в 2022-м их никто не видел в таком качестве даже. Другие люди выступали в этом качестве. Большинство из них сегодня никуда не приглашают. Кого-то куда-то изредка зовут, что-то происходит. Скажем, Джанго какой-то грант получил. Но перезагрузки системы не произошло.

- А как долго надо проводить войсковую операцию, о которой вы говорите? Сколько нужно времени, чтобы перестроить русскую культуру и взрастить новую культурную элиту? 20-30 лет, как считает режиссёр, ваш друг и коллега Эдуард Бояков?

- Для перестройки русской культуры, может быть, и нужно 20-30 лет. Но войсковую операцию можно провести за полгода.

- И как ее проводить? Перезагрузить образование, телевидение, другие медиа?

- Да, это большие процессы. Надо перезагрузить все медиа, радиостанции, концерты. Ничего сложного нет. Все они так или иначе работают в том числе в финансовой системе государства. В каждую такую организацию специальным декретом усаживается на отдельно приставленный стульчик так называемый комиссар, который подписывает бумагу, что он является ответственным за контент, постав-
ляемый конкретной радиостанцией и так далее.

И эти комиссары, обладая определёнными полномочиями, настаивают на том, чтобы руководители данных институций медленно, поступательно или резко и обвально заменили один контент на другой. Это всё достаточно быстро можно сделать. Хватит, условно, 30 комиссаров. Как в 1917 году, когда у нас сначала не было ни нужного количества управленцев, ни умений, но привлекли людей, и они в меру своих убеждений всё быстро перезагрузили. Подобным образом можно поступить и сейчас.

Конечно, начнутся претензии типа: «Опять пришли кровавые большевики». Но такие вещи происходят везде. На Западе, в Америке, где угодно. Там тоже есть свои институты, которые можно назвать комиссарами. И если ты начинаешь идти поперёк установок, формулируемых государством, тебя быстро обвиняют в каком-нибудь экономическом преступлении или ещё в какой-нибудь лаже, например, объявляют педофилом. И ты быстро теряешь своё место.

Думаю, у нас тоже все очень быстро сориентируются и скажут: «Конечно, мы всегда хотели с утра до вечера ставить Джанго. А Макаревича (выполняет функции иностранного агента) не хотели ставить никогда».

- А в министры культуры вы пойти не хотели бы?

- Я не хочу в министры культуры. Тем более что министр культуры не определяет такие вещи.

- А кто определяет? Царь?

- Конечно. Мы все нападаем на Ольгу Любимову. Но у неё тоже возможности ограничены. Вероятно, она могла бы сделать больше. Но не может прыгнуть выше своей головы. У нас есть государь, есть определённые системы, которые не любят радикальных решений. Президент этого не любит. Та система, которую он выстроил, в целом его удовлетворяет. Она у него работает. У него есть вот эти музыканты-плясуны. Да, сначала они вели себя некорректно и не захотели поддержать СВО. Но система их медленно переориентировала, перезагрузила, передавила, и все они стали поддерживать СВО. И когда теперь говорят, что система не работает, в ответ звучат возражения: «Как не работает? Вот, пожалуйста, они все пришли, выступили и спели!» - «Да они не искренни!» - «Почему не искренни? Теперь искренни. Система работает».

Настоящая историческая фигура

- Не могу не спросить о Евгении Пригожине, с которым вы были близки. Когда весной он стал всё более откровенен в своих выступлениях, многие наблюдатели воспринимали это с большим удивлением. В июне, когда случился марш или мятеж (в зависимости от трактовок), был настоящий шок. Через два месяца - крушение самолёта. Тоже много интерпретаций: отомстили, подставили, происки врагов и так далее. А как вы, находясь в больнице, наблюдали за этими перипетиями? Какие испытывали эмоции?

- Человеческие, болезненные. Мне импонировал этот человек. Несмотря на все оговорки. Но мы все с оговорками. В Пригожине я видел настоя-
щую историческую фигуру. Я об этом прямо говорил при его жизни. Я гордился нашими длинными взаимоотношениями. Они были принципиально важны для меня, и они могли расширяться и расширяться. Пригожин был крутой. Яркий, деятельный, бесстрашный, честный и равный самому себе. Потому что многие изображают, а он был настоящим историческим персонажем.

Что касается марша. Мы не знаем всех деталей, нюансов и механизмов этой истории. Но если любой здравомыслящий человек задумается, то поймёт, что нельзя целую армию вывезти с территории СВО просто так. Нужны какие-то договорённос-
ти внутри офицерского состава, логистика движения огромного количества транспорта, оповещение всей иерархии сверху донизу. Конечно же, все спецслужбы России об этом были так или иначе осведомлены, генералитет, из которого один Сергей Суровикин оказался самым виноватым. Но там далеко не им одним всё заканчивалось. Администрация президента на самых разных уровнях, люди, причастные к правительству, были в курсе. Это была история, где было задействовано огромное количество лиц, одна часть которых была уверена, что президент сыграет за них, а другая - что за них.

Это не Пригожин что-то там придумал. Вот иногда говорят, что Пригожин проснулся с утра и сказал: «Всё, идём». И куда-то там пошёл. Конечно, всё не так происходило. Человек, который 7 переворотов совершил в Африке и был ближайшим контактёром президента, так рассуждать не мог. Пригожин, может быть, и был беспредельщиком, но не до такой степени. Он хорошо играл в шахматы и просчитывал операцию на 2-3 хода. Все те, кто рассказывает, что он шёл по беспределу, сошёл с ума и в нём победили амбиции, просто не понимают эту историю. Но, конечно, мы вряд ли её до конца узнаем. Там много очень разных составляющих.

Что касается его смерти, то он, конечно, был убит, Царствия ему небесного. После смерти Пригожина всем его товарищам стало понятно, что всю эту мощнейшую разветвлённую систему никто не способен перехватить и возглавить. Часто говорят о том, что роль личности в истории - это ерунда, что незаменимых нет. На самом деле незаменимые, конечно, есть. Погибли Пригожин и Дмитрий Уткин - мощнейшие командиры. И теперь никто не может перезагрузить ЧВК Вагнера хоть в какой-нибудь форме, хоть частями. Всё осыпается то здесь, то там. Они надеялись, что смогут со всем этим справиться. Но не могут. Посмотрите, какая мощнейшая сила была у этого персонажа. В Донбассе, Беларуси, бесчисленном количестве африканских стран, Латинской Америке. Везде были «вагнеровцы». И всеми ими он управлял, они беспрекословно ему подчинялись. О системе управления Пригожина надо писать учебник.

- Как думаете, если бы не катастрофа, он бы мог баллотироваться в президенты России и сколько процентов набрал бы? У него же был большой политический рейтинг.

- Пригожин всё-таки вывел себя из легальной политической системы и не мог баллотироваться в президенты. Потом, надо понимать, что сейчас медийные возможности государства обладают такой широтой и силой, что они способны любую фигуру, любого персонажа обнулить в течение двух месяцев с помощью контрпропаганды, как было с Павлом Грудининым, а дальше можно приводить примеры ещё хуже. Такие выдвижения из разряда начала XX века или XIX, когда на площадях можно было говорить с народом, а на брань в одной газете отвечать в другой.

А сейчас телевидение, интернет имеют 90% покрытия, и страна уже через два месяца считала бы, что Пригожин - это просто исчадие ада. И его бы никуда не выбрали. Если бы власть хотела выбрать Пригожина президентом, его бы избрали с рейтингом 85%.
А если бы власть не хотела его выбрать, а он бы всё равно пошёл на выборы, то получил бы 5% и навсегда исчез бы из политического истеблишмента.

- Какой у вас прогноз по поводу завершения украинского конфликта? Как надолго он может затянуться?

- Предварительная дата - 2028 год. Победим и водрузим российский флаг на Крещатике.

Ольга ВАНДЫШЕВА. 

Источник: business-gazeta.ru