Женя Семняков

Помнят ли в Симферополе подпольщика?

9 Октябрь 2019 2016

Ирина Мордвинкина видела дядю лишь на фото - совсем мальчишка, а ведь на момент её рождения ему было бы за тридцать. Но нет - навсегда 19. Он остался на войне, погибнув за полуостров. У него нет даже могилы - считается пропавшим без вести, и памяти в Симферополе, ради спасения которого рисковал, тоже почти нет. В честь его боевых друзей хоть улицы названы, так нынешние поколения фамилии героев узнают, а о нём… Лишь стопка обещаний у племянницы: 61 год власти заверяют, что появится улица в память о Жене Семнякове. Он был одним из руководителей Симферопольской подпольной комсомольской организации. В декабре этого года ему исполнилось бы 95 лет, может, всё же вспомнят об этом в городе?

Мирная жизнь

Женя родился на Ставрополье 12 декабря 1924-го. В семье ветерана Первой мировой и Гражданской войн Георгия Саввича, награждённого тремя солдатскими Георгиевскими крес­тами, и рукодельницы Анны Семёновны. Старший сын, брат, что потом трогательно ухаживал за сестрёнкой Светланой. Из-за работы главы семьи помотались по стране - Сибирь, Хабаровск, Крым. В каждом регионе общительный Женя легко сходился с людьми, очень любил жизнь и окружающих. Мама вспоминала, как крохой «кивал белокурой головкой, приветливо улыбаясь прохожим, а потом объяснял: «Этя мой знякомый». И как готов был поделиться последним: малышом, встречая на улице босого ребёнка, снимал обувку, чтобы отдать тому. Ведь в два года выучил стихотворение Карла Петерсона - «Вечер был, сверкали звёзды, на дворе мороз трещал. Шёл по улице малютка, босиком, и весь дрожал…». Жалел всех и очень любил маму, часто повторяя, что они с нею «как рыбка с водою, слить соль­ёшь, а разлить - никогда не разольёшь».
В Крым семья перебралась в 1932-м, сначала жили в Ливадии, потом Севастополе, где Женя пошёл во второй класс школы №8. Вскоре исполнил мечту и стал пионером - в октябрята вступил ещё в детсаду в Хабаровске. А уж принятие в комсомол, перед войной,  стало для парня «большим праздником, ведь честно шёл по пути Ленина». После школы мечтал стать авиаконструктором, а для души, как и мама, занимался творчеством - играл на виолончели,  писал стихи…

Прежде - Родина

Но всё это вмиг ушло на задний план после тревожного дня 22 июня 1941-го.
Лишь накануне Женя переехал к родителям в Симферополь - они в городе обосновались с января, а он оканчивал в Севастополе 9 класс. Только успел познакомиться с новыми одноклассниками из 14-й школы в Совнаркомовском переулке, только выбрали его замсекретаря комсомольской организации… Теперь мемориальная доска на здании бывшей школы, а ныне Министерства образования РК - одно из немногих упоминаний о Жене. «Учились здесь организаторы комсомольского подполья - Борис Хохлов, Николай Долетов, Владлен Ланский, Евгений Семняков, Зоя Жильцова». Здесь учились и Зоя Рухадзе, и Шамиль Семирханов, и Костя Панусис, и Лида Трофименко  из организации. Все, кроме двух последних, погибли за Родину.
Родина - это слово стало тогда для Жени главным, особенно после ноября 1941-го, когда фашисты оккупировали Симферополь. Он так и ответил маме: «Люблю, мамочка, но прежде Родину, потом тебя. После войны будем говорить об этом». Отец, по состоянию здоровья не мобилизованный на фронт, стал партизаном-разведчиком. А десятиклас­сник Женя с друзьями Борей Хохловым, Колей Долетовым и Толей Косухиным расклеивал листовки с надписью «Смерть немецким захватчикам» - переписанные сводки Совинформбюро, что удавалось слушать по самодельному приёмнику. Постепенно стала складываться группа патриотов, а к весне 1943-го друзья из разрозненных комсомольских групп, что действовали в городе, создали мощную патриотическую организацию.
- Дядя не только был одним из её руководителей, членом бюро комитета комсомола, но и отвечал за диверсионную работу, - продолжает Ирина Мордвинкина. - Создавал и подпольную типографию, где печатал с друзьями листовки «Вести с Родины». Знаете, обидно, конечно, что память о нём в городе такая куцая.
В Центральном музее Тавриды указан как просто член организации, хотя есть все архивные документы, что был одним из её основателей и руководителей.
А в Музее истории Симферополя даже фотокарточки Жениной нет. Как нет в городе и улицы его имени - единственного, кстати, из руководителей организации, о котором так и не вспомнили. Хотя ведь смогли исправить ситуацию - назвать в наши дни улицу именем Анатолия Косухина. В память о Николае Долетове улица появилась в 1966-м, о Борисе Хохлове - в 1959-м.
Впрочем, поименовать улицу в честь Евгения Семнякова собрались ещё в 1958-м - Южную. Даже решение было, кажется, принято, во всяком случае, маме героя сказали, что осталась только формальность - «таблички укрепить». Но спустя полгода улицу постановили назвать в честь умершего накануне Алексея Мокроусова, руководителя партизанского движения Крыма. Анна Семёновна не возражала - ведь уважала этого человека, под началом которого сражался с фашистами и её муж. Тем более ей пообещали, что в честь сына совсем скоро назовут иную улицу. Это «скоро» растянулось на десятилетия. Хотя что мешало в наши дни, поименовывая в Луговом улицу в честь Анатолия Косухина, переименовать соседнюю Тепличную, например, в улицу имени ещё одного основателя подпольной комсомольской организации. И так ли важно, чтобы в симферопольском микрорайоне Марьино была улица Симферопольская? Хотя рядом улицы в честь Жениных товарищей по городскому подполью - Бориса Хохлова, Зои Рухадзе, Владимира Дацуна и подпольщиков из краснодонской «Молодой гвардии» - Ульяны Громовой, Олега Кошевого, Ивана Туркенича, Сергея Тюленина, Любови Шевцовой, подвиги которых были для него стимулом к борьбе.

«Не плачь, мама»

Борьба у симферопольских подпольщиков тоже была нешуточная. Лишь с  мая по декабрь 1943-го  совершено 16 крупных диверсий  - Женя либо сам подрывал вражескую технику, либо план разрабатывал. Самолёт фашистский на аэродроме уничтожил, штабной автобус; разведывал, как подорвать автобазу со складом бензина, что взлетела на воздух на улице Битакской (Киевская) 76 лет назад….
«Ты не плачь, мама, если не будет от меня вестей даже десять - двадцать лет. А то мне будет очень тяжело», - так ещё в 1941-м Женя готовил Анну Семёновну к своему уходу в партизаны. Она обещала не плакать, понимала, что не может запретить сыну любить Родину, ведь сама этому учила, лишь просила быть осторожнее. Ведь любить тогда значило защищать. Когда фашисты арестовали Бориса Хохлова, комсомольцам подпольный горком сказал уходить в лес, к партизанам. Там Женя тоже действовал отважно, особенно в конце года, когда начались тяжёлые бои - фашисты вплотную подошли к лагерю. В одном из боёв Женя был ранен. Ослабев от потери крови, он с помощью Лиды Трофименко и Шамиля Семирханова смог добраться к подножью горы Яман-Таш, но тут вновь фашистский налёт. Лида отстала, Женя, Шамиль и чех Всеслав, что оказался рядом, отстреливались от врага… Больше о судьбе ребят неизвестно ничего. По одним данным, их, тогда тяжелоранеными захваченных в плен, фашисты расстреляли через два месяца после жестоких пыток, по другим - они погибли в бою у подножья горы на рубеже в конце декабря 1943-го - начале января 1944-го - тогда ведь никто не искал.
Женя просил маму не плакать, она не показывала слёз, но в душе… рыдала и надеялась. Вся семья надеялась… Нет ни родителей, ни младшей сестры парня. Внучатый племянник, конечно, Женя, стал старше навеки юного двоюродного дедушки, что светло улыбается с большого портрета.
И три правнука у подпольщика подрастают, Алёша, Стёпа и Петя. А племянница Ирина продолжает надеяться. Нет, не на встречу - столько лет. На то, что сохранят в городе, за который он воевал, память о подпольщике, что вернётся герой, как мечтала его мама, под мирное небо Симферополя. Рассмотреть вопрос о поименовании улицы в честь одного из руководителей комсомольской подпольной организации Евгения Семнякова в Симферополе обещали в ближайшее время.

Жене Семнякову навсегда 19 лет.

Наталья БОЯРИНЦЕВА.