Владимир КОНСТАНТИНОВ: «На нас обращено особое внимание»

 - Парламентский сезон закончен. И хотя работа по внесению срочных корректировок в законодательство продолжается, можно говорить об итогах. Количественные показатели принятия законов у нас на высоте, как вы уже говорили. А что можно сказать о результатах мониторинга работы действующего законодательства республики?

- Работа ещё далеко не закончена, мы будем подводить итоги позже, в конце календарного года. По многим законам, особенно тем, принятым в 2015 году, которые регулировали наиболее острые вопросы переходного периода - там комментарии излишни, всё работает. Те же нормативные правовые акты, которые принимаются для обеспечения финансирования работы правительства, мониторить особого смысла нет - всё достаточно прозрачно - видно, на какие цели сколько направлено. Законы, инициированные с мест о разделении полномочий (я имею в виду полномочия, которые делегируются муниципальным органам, у нас были две такие инициативы, и они реализованы) - работают. Самый сложный вопрос, на мой взгляд, - это мониторинг наших базовых документов. Вот эта работа должна вестись постоянно. Прогресс безусловно есть, осознание того факта, что мы живём уже в другом правовом поле, не украинском, у людей постепенно наступает, но процесс этот очень и очень непростой. Ведь закон начинает работать не тогда, когда ты его просто прочитал, а когда ты осознал прочитанное и начал ему следовать, соразмерять с ним свои действия. Кажется просто, а на деле до осознания и применения гражданами путь оказывается совсем не простым. Вот поэтому, приняв однажды тщательно подготовленный, продуманный закон, лучше всего его не менять как можно дольше. Тогда люди успевают привыкнуть к нему. Конечно, нужно постоянно контролировать исполнение и по мере необходимости вносить коррективы - именно для того, чтобы закон применялся всеми, стал привычным правилом повседневной жизни. В нормативных правовых актах, которые приняты и положены «на полку», нет никакого смысла.

Эту тему я обсуждал со многими главами законодательных органов регионов России. Они занимаются мониторингом своего законодательства с момента образования республик, субъектов Федерации. И многие законы ими вообще отменяются. Представьте себе документ на 150 страниц, которым никто не пользуется. Есть федеральный закон, он применяется, а для чего дописывать на региональном уровне что-то такое, что на практике никак не применяется? И они достаточно большое количество таких «мёртвых» региональных законов в процессе мониторинга находят и просто отменяют. Вот такие законотворческие будни у Крыма ещё впереди. Поэтому будем говорить откровенно, переходный период в полном объёме ещё не завершён. Мы уже сейчас отменяем многие, принятые в 2014 го-
ду постановления, утратившие свою актуальность. А когда переход в российское правовое поле окончательно завершится, будем отменять и часть законов, которые принимались именно с учётом специфики этого перехода. Но нужно понимать, что процесс интеграции в правовое поле трудный и длительный.
И совсем не потому, что законы долго пишутся - все базовые документы нами давно приняты. Главная сложность - в перестройке правового сознания граждан.

- Ну мы при Украине привыкли, что законы пишутся не для всех и применяются, когда нужно кого-то «ущучить». Так и отношение было соответствующее - «вопросы решали» не по писаным законам, а договариваясь с теми, от кого зависит их практическое применение.

- Если уж об этом говорить, тогда существовало как бы две категории «истины»: закон существовал сам по себе, а дальше - взаимоотношения между людьми, облечёнными правом принимать решения. Вот к этой двойственности люди привыкли. Понятно, что ничего хорошего в этом нет, но это факт, который мы не можем игнорировать. Люди так привыкли жить.

Сегодня много случаев, когда к нам обращаются с тем, что давно решено и законодатель-
но урегулировано. Обращаются просто «на всякий случай», потому что привыкли. И мы говорим - откройте закон, прочтите и воспользуйтесь правом, которое вам предоставлено. Чтобы привыкнуть к тому, что как написано, так и поступай - требуется время.

Правда, иногда и чиновники не удосуживаются открыть тот или иной акт и прочитать. Начинают, как в прежние времена, «держать и не пущать», путать людей, отправлять в другие инстанции, чтобы снять с себя ответственность. Таких тоже надо учить правовой грамотности, учить работать.

- А они тем временем, ни за что не отвечая, государственное жалованье исправно получают и чувствуют себя важными персонами…

- От таких, безнадёжных и необучаемых, приходится просто избавляться, вы же сами регулярно пишете о «кадровых чистках». А остальных - учить и заставлять работать. Мы же не можем одним махом взять и заменить сразу весь аппарат. И никто не может. А работа с кадрами идёт непрерывно. Это естественный процесс.

- Если бы было возможно волшебным образом заменить сразу всех чиновников, то пришлось бы, наверное, заодно и всех граждан заменить тоже. Вопрос: как надолго затянется этот естественный процесс перестройки сознания - и чиновников, и их посетителей…

- На этот вопрос никто сейчас не ответит точно. Такого опыта, как у нас, больше нет. Повторюсь - главное мы сделали, законодательный фундамент сформирован. Дальше нужно работать. Пока мы, несмот-
ря на заботу и щедрое финансирование со стороны федерального центра, всё ещё находимся в состоянии «перехода». То, что нас не признаёт Запад, накладывает отпечаток на всю деятельность - инвестиционную, экономическую. Нечестно было бы об этом умалчивать. У нас сегодня есть далеко не все возможности, которыми располагают другие регионы. Поэтому, когда нам говорят некоторые федеральные чиновники «вы такие же, как все», это только половина правды. Да, мы - субъект Российской Федерации, такой же, как все российские регионы и гордимся этим, но «украинская история», которой не было у других, нас пока не отпускает. Огромное количество наших документов, в первую очередь касающихся права собственности, всё ещё написано на украинском языке. И всё это надо переделать, «перепрошить». Этот процесс с каждым днём ускоряется, но он не завершён.

- На закрытии сессии вы среди прочего сказали, что из 12 законов, не вполне соответствующих федеральному законодательству, осталась половина. Насколько критично их нынешнее несоответствие федеральным?

- У нас есть законы, действие которых заканчивается в 2018 году - продлевающие те или иные параметры «переходного периода». Нам дано время на самостоятельное урегулирование самых острых интеграционных вопросов. Нужно сделать так, чтобы люди не пострадали. Очень много историй с собственниками украинского периода.

- Начало курортного сезона показало, что наша крымская специфика не вполне укладывается в рамки, очерченные федеральным законодательством. Означает ли это, что крымский парламент будет инициировать внесение каких-либо поправок в законы и кодексы РФ?

- Сейчас острые вопросы мы все снимаем. Но законодательное регулирование вопросов, связанных с Крымом, продолжается, и, безусловно, законотворческая работа нам ещё тут предстоит. Проблем достаточно. Мы уже говорили о том, что наши школы не соответствуют федеральным стандартам. И понятно, что до 2018 года все общеобразовательные учебные учреждения мы не переделаем - на это нужно просто колоссальное количество средств и времени. То же самое относится и ко многим другим объектам. Конечно, под антитеррористические требования безопасности мы их постепенно подгоним, но существует ещё много не совпадающих параметров. Может быть, не стоит вообще всё ломать и перестраивать, а стоит сделать для Крыма исключение по ряду параметров? Окончательного ответа на этот вопрос сейчас нет, нужно советоваться с профильными российскими специалистами, экспертами и вырабатывать оптимальное - и для государства, и для граждан - решение проблемы. Сегодня мы уже понимаем, что на Украине умышленно внедрялись иные стандарты, не совпадающие с российскими. Такова была украинская государственная политика. Примерно как железную дорогу построить другой ширины, чтобы невозможно было ездить друг к другу в гости.

- Тем, что Украина от нас юридически отгородилась наглухо, а мы украинские документы признаём, но не имеем возможности проверить их подлинность, активно пользуются всякого рода мошенники.

- Если идёт вообще откровенная подтасовка, подделка документов, то это легко распознаётся. Органы регистрации научились выявлять фальшивки. Но есть другая проблема - очень много собственников, которые себя никак не проявляют. Мы их между собой называем «повисшими». У них есть собственность, часть даже аккуратно платит налоги, но в Крыму они не появляются, в переговоры не вступают, и связаться с ними не удаётся. А с учётом принятых Киевом в последнее время законов вообще непонятно, смогут ли эти собственники когда-либо у нас появиться. Это - одна из серьёзных проблем, которые нам ещё предстоит решить. Когда собственники аккуратно платят за пустующее помещение, ладно, это - полбеды.
А когда собственность есть, она законная, а владельцы ни за что не платят? Таких случаев у нас, к сожалению, тоже немало. Ну хорошо, подаются иски в суд о взыскании долгов за год, за два, за три, помещение опечатывается, накладывается арест. Но изъять его нельзя - есть свидетельство о праве собственности. А если это помещение - часть имущественного комплекса? Для небольших эксплуатирующих организаций это может быть жизненно важно! Страдают в итоге все соседи. Таких «зависших» объектов у нас хватает. Особенно - на Южном берегу. Я постоянно слышу такие истории от коллег-депутатов. Вот это - серьёзная проблема.

- У многих нынешних украинских «героев» госпереворота в Киеве, террористических блокад Крыма и карательных акций на Донбассе тоже есть в Крыму собственность. Как быть с этим? Это ведь уже проблема политическая. Они ведь со временем, когда там станет совсем неуютно, к нам приедут в качестве «уважаемых людей» и начнут здесь влиять на внутреннюю политику.

- Думаю, что отдельные вопросы мы ещё будем рассматривать по мере необходимости. Но главный процесс «борьбы» в этом направлении уже завершён. И вопросы собственности, при всех эмоциональных порывах к этому, нам нельзя трогать. Не нужно забывать, что в ответ может быть нанесён адекватный удар. В особенности там, где это касается физических лиц. Экспроприация по политическому признаку - точно не та тема, которой нам следует заниматься.

А вот проблему с «зависшими» объектами собственности нам осенью придётся разбирать. Есть и более сложные вопросы, касающиеся регулирования градостроительной деятельности.

- Вот об этом, наверное, стоит поговорить подробнее. Принятый на внеочередной сессии закон о создании зон с особой архитектурно-планировочной ор-
ганизацией территории - это, безусловно, требование времени. Но не случится ли так, что на местах этот закон начнут применять, ущемляя интересы «простых» граждан - жителей этих особых территорий?

- Если документы получены законно, объект построен с соблюдением всех нормативов, то опасаться нечего. Я уже много раз говорил и по-прежнему считаю, что нам ни в коем случае нельзя пытаться зачеркнуть весь украинский период нашей жизни. Это неправильно и даже аморально. Да, были плохие правила. Но люди по ним жизнь прожили. Теперь давайте жить по хорошим правилам.
В российском законодательстве всё есть - и Градостроительный кодекс, и все необходимые федеральные, и наши региональные законы. Будем ими руководствоваться. Но ни в коем случае нельзя устраивать новый 1917-й. Ничего хорошего это не принесёт - ни гражданам, ни власти. Люди не должны пострадать от смены правил. У нас, конечно, есть любители крайностей - «давайте всё сносить», которые забывают о том, что строили такие же крымчане, как они сами. Так нельзя поступать в нормальном обществе.

- Многоэтажки в парках, на месте разрушенного танком лучшего в городе кинотеатра, строят уж точно не такие же крымчане, как мы с вами…

- Да, согласен. Когда речь идёт об объектах, построенных с нарушениями, при том что у застройщиков все документы на руках, - тогда закон позволяет вмешиваться. Но надо понимать, что пользоваться этим нормативным правовым актом нужно как скальпелем - с хирургической точностью. И только в тех случаях, когда хирургическое вмешательство жизненно необходимо. Иначе есть угроза потерять доверие инвесторов.

- Ну на Ай-Петри же процесс сдвинулся с мёртвой точки. Сами владельцы взялись сносить свои шалманы…

- Там всё было построено без элементарной архитектурной привязки, с большим количеством нарушений, ни одного документа ни у кого нет, элементарная канализация на объектах отсутствовала… Если честно, я вообще всё это за строительство не считаю. Но наш закон не об этом, те шалманы должны были быть снесены и при Украине. Объекты незаконного строительства, на которые нет соответствующих документов, можно и нужно сносить. Для этого отдельный закон не требуется. Просто муниципальная власть должна эффективно работать - например, так, как сделали на Центральном рынке в Симферополе.
В Феодосии поступили также, в Керчи. Механизм борьбы с незаконными постройками и без того есть - сначала суд, затем снос на основании судебного решения.

А новый закон касается именно тех объектов, на которые документы имеются. Не будем сейчас уточнять, каким именно способом эти документы были получены, просто представим, что строение узаконено, но всем мешает. Вот для таких случаев нужен новый закон. Но, как я уже говорил, применять его надо с большой осторожностью, руководствуясь принципом «не навреди».

- Зная особенности нашего чиновного аппарата, нельзя не опасаться, что на местах этим «скальпелем» начнут пользоваться вовсе не так ответственно, как надо бы… Например, начнут сносить домишки южнобережных бабушек, чтобы освободить место под многоэтажки. Не станут ли пользоваться этим инструментом исходя из принадлежности/непринадлежности «оперируемых» к тем или иным группам влияния? Поводы для такого беспокойства, согласитесь, имеются. Кто будет контролировать применение закона?

- Нет, ни о каких «бабушках» тут и речи быть не может. А чиновничьего произвола мы не допустим. Наше крымское сообщество сегодня достаточно консолидировано. Может быть даже - как никогда раньше в нашей истории. Это и социологические исследования показывают. Поэтому, если мы начнём делиться на «группы влияния», то вскоре снова получим «украинский» Крым, разделённый и разбалансированный. Этого ни в коем случае допустить нельзя. Ещё раз повторю - этот юридический инструмент, «скальпель», будет применяться только в отдельных случаях и только когда это действительно необходимо.
В законодательстве всё прописано - от возможности выкупа до порядка сноса незаконно возведённых строений. Новый закон предназначен только для отдельных сложных случаев.
И его применение будет строго контролироваться. На уровень муниципалитетов мы его «спускать» не будем.

- Это хорошо, потому что как показывает практика, хитрецы на местах находят «отмычки» почти к любым законам, даже самым тщательным образом выписанным…

- Речь как раз и идёт о том, чтобы не было хитростей. Градостроительная история у нас такая, что о ней можно романы писать. Было время, когда все боролись за то, чтобы считаться рекреационным объектом, а не жильём, потому что там по ГОСТам меньше ограничений при строительстве. Теперь все наоборот стремятся переписать свои объекты из рекреационных в жилые - чтобы меньше платить. К чему такие ухищрения ведут? Представьте себе, местные бюджеты сформированы с учётом платежей, и вдруг какое-то из предприятий или даже несколько перепрофили-
руются и начинают платить меньше. Что мы получаем? Дыру в бюджете. А в итоге пострадают жители региона. Вот такие «хитрые манёвры» мы обязаны предотвращать. И теперь у нас есть для этого юридические инструменты.

- Последний вопрос: с чего начнётся новый парламентский сезон? Какие задачи будут решать депутаты в первую очередь?

- Нужно иметь в виду, что мы входим в активный политический сезон: у нас выборы президента начинаются с IV квартала. Мы будем частью общероссийского процесса. Для Крыма это особенно важно, потому что республика будет принимать участие впервые.

- Да ещё и дата 18 марта обязывает. Мы - символ этих выборов?

- Да, на нас будет обращено особое внимание и нужно подойти со всей ответственностью к подготовке. Кроме того, в сентябре в Крыму состоятся свои местные выборы. Два депутата Госсовета РК будут избраны по Керченскому и Ленинскому округам. Предварительные голосования уже пройдены. Не называя фамилий, скажу вам откровенно - подобраны хорошие кандидаты, активисты, настоящие лидеры общественного мнения. Будут выборы городских и поселковых депутатов. Это - большая ответственность для партийной организации, и поэтому мы всё лето будем заниматься подготовкой. Произошли серьёзные кадровые изменения в Совете министров. У нас новый вице-премьер, нужно обсудить вопросы подготовки к отопительному сезону. У нас новый министр курортов и туризма - нужно будет подводить итоги курортного сезона. Накопилось много вопросов по стратегии развития туристической отрасли. Она у нас базовая, а мы находимся в сложном положении, в непростой конкурентной среде, и нам нужна добротная региональная стратегия.

На муниципальном уровне произошли кадровые изменения. В Ялте было много нерешённых проблем, например, с делегированием полномочий посёлкам, о котором мы много говорили здесь, в Госсовете, и сейчас вновь к этому вопросу вернёмся.

Будем продолжать развивать межрегиональные связи. У нас уже выстраивается очень хорошее и плодотворное сотрудничество с другими субъектами Федерации. Нам очень помогли Ленинградская область и Татарстан. Чем больше мы заключим подобных соглашений, тем лучше. Мы узнаём регион, регион узнаёт нас. На неформальном уровне происходит своего рода «признание регионом Крыма». Будем продолжать эту работу.

Что касается мониторинга работы законодательства, с которого мы начали разговор, то я думаю, что нам стоит отдельно побеседовать - обсудить итоги, которые будут подведены к концу года. Кроме непосредственно служебного мониторинга нам нужно провести социологический опрос, чтобы получить полную картину.

- С удовольствием принимаю ваше предложение от имени нашей газеты.