Когда станет легче взять ипотеку и потребкредиты

- Допустим, у человека критически высокий ПДН (показатель долговой нагрузки) - 80% - значит, у него остаётся лишь 20% на все остальные расходы. Одобрять ему новые кредиты крайне рискованно. Да и самому заёмщику опасно ещё больше влезать в долги. Поэтому мы ограничиваем кредитование таких заёмщиков с помощью макропруденциальных лимитов. Например, сейчас такой человек не сможет получить новую кредитную карту, до тех пор пока не погасит часть долга и тем самым не снизит свою нагрузку. К высокой категории риска мы также относим заёмщиков, которым приходится отдавать по долгам от 50 до 80% доходов. Данные показывают, что они чаще допускают просрочки, чем те, кому приходится выплачивать меньше половины доходов. Поэтому по ним также действуют лимиты: на долю кредитов таким заёмщикам может приходиться не более 15% выдаваемых банком кредитов наличными.

Помимо таких прямых ограничений, мы применяем макропруденциальные надбавки. Это инструмент, который определяет, какую часть кредита банк должен профинансировать за счёт собственных средств (а не привлечённых депозитов). Соответственно, он влияет на прибыльность кредитов для банка. Например, обычно на каждые 100 рублей кредита банку нужно иметь 8 рублей своих собственных средств. А на 100 рублей потребительского кредита по ставке 40% заёмщику с ПДН 80+ потребуется уже не 8 рублей, а 40 рублей капитала, которые должны пойти в буфер до конца срока кредита. Это затратно для банка. Таким образом, мы убиваем двух зайцев - банки выдают меньше рискованных кредитов и формируют буфер капитала, который защитит их в случае ухудшения ситуации.

- Не все люди и предприятия готовы к такому «лечению» и жалуются, что не могут взять кредит. Даже банки недовольны, как они говорят, «высокой регуляторной нагрузкой». Что им делать?

- Не брать на себя чрезмерную долговую нагрузку, тем более когда процентные ставки такие высокие. Если вы на скорости приближаетесь к перекрёстку, где загорелся красный, нужно тормозить, даже если очень хочется проскочить.

Кредитование будет дешевле для компаний и граждан, когда мы добьёмся устойчивого замедления инфляции. Но и в этой ситуации наша макропруденциальная политика продолжит стимулировать здоровое кредитование. Мы ожидаем, что банки будут сохранять разумные требования к кредитоспособности заёмщиков.

- Какие шоки грозят экономике России прямо сейчас? Получается ли у ЦБ прикрывать самые уязвимые места?

- Есть внешние шоки, на реа­лизацию которых Банк России не может повлиять, мы можем только подготовить к ним финансовый сектор - снижение цен на нефть, пандемия или санкции. И есть уязвимости финансовой системы нашей страны, повлиять на которые мы способны, и уже это делаем. Например, как я говорила, мы предписываем банкам создавать буферы капитала, которые повышают их устойчивость на случай неплатежей по кредитам и других рисков.

Были уязвимости, которые мы уже практически полнос­тью преодолели, среди них - большой объём валютных кредитов. До 2014 года некоторые люди брали валютную ипотеку, и для них риски реализовались очень болезненно, поэтому валютной ипотеки больше нет. Мы активно использовали наши меры, чтобы снизить валютное кредитование бизнеса, особенно компаний, у которых нет валютной выручки. Валютные долги - это риски и для самих предпринимателей, и для банков, и для нашей финансовой системы в целом. Мы живём и работаем в России, используем рубли, и кредитование по большей части тоже должно быть в рублях. Сейчас на валютные кредиты приходится всего 12% кредитов компаний.

Прямо сейчас актуальны риски, связанные с прохождением России через временный период высоких ставок. Много кредитов бизнесу банки выдали по плавающим ставкам, поэтому мы внимательно следим за финансовым положением компаний. Подробнее об этих и других уязвимостях можно прочитать в наших полугодовых обзорах финансовой стабильности.

Сергей БОЛОТОВ. 

(Продолжение следует).