«Давайте рассказывать...»

Незабываемое с детства

«Детская память не всё сохранила/ Только такое забыть не велит…» - строки написал ребёнок Великой Отечественной Анатолий Парпаре, чудом с мамой Анной Михайловной выживший в фашистской оккупации, но оставивший там на Смоленщине, в Тыновке, дедушку с бабушкой, их односельчан; чудом дождавшийся с фронта папу Анатолия Ивановича. В тех строчках ощущения ребят всех поколений, всех войн, боль и мужество, отчаяние и стойкость. Однажды наша читательница из Севастополя Валентина Николаевна Свистунова-Микерова, которой было 9 лет в начале Великой Отечественной, забравшей папу Николая Ивановича Свистунова и старшего брата Олега Петровича Нейланда (его отец Пётр, первый муж мамы читательницы, и братишка Петя остались в Первой мировой и Гражданской войнах), чудом сохранившую девочку и маму Анну Кирилловну, просила газету: «Давайте рассказывать о близких из той войны, чтобы не просто имена и даты на мемориалах и в Книгах памяти, чтобы они зримо были, Победа обрела лицо, их лица, истории, а не только имя. Чтобы они, ушедшие, нашей памятью продолжались. Ведь это наша родословная, наша боль. Давайте рассказывать»... Мы продолжаем вспоминать рассказы, сохранившиеся в журналистском архиве. Увы, об их авторах ничего уже не знаем, но надеемся, верим, что их, тех, о ком они писали, - не забывают в семьях. И ждём новые истории «о близких из войны» - чтобы память обрела лица, как 9 мая - в «Бессмертном полку».

Валентина Михайловна Соколова из Симферополя тоже дитя войны, выстоявшая в оккупации, а после освобождения полуострова, трудившаяся для его возрождения, для фронта и Победы. Она была тогда школьницей, с мая по сентябрь 1944-го с одноклассниками трудились в селе Челяби-Эли Старокрымского района (ныне Золотое поле Кировского района). И вспоминала в письме в газету: «Жили в уцелевшем огромном здании, спали на полу, на соломе, с раннего утра до вечера в поле пололи, высаживали рассаду, рыхлили землю. Конечно, было трудно, но никто не ныл, знали, что на фронте труднее. Ах, как мечтала я тогда, чтобы скорее закончилась война, чтобы приняли меня в комсомол. Вторая мечта сбылась раньше - к 7 ноября 1944-го я была уже комсомолкой. А потом окончила школу, пединститут, работала учителем русского языка и литературы в Феодосии, в Ессентуках, в Капустином Яру Астраханской области». И никогда не забывала о войне, о первом сообщении о ней, услышанном в родной Феодосии, о боли оккупации и вере в освобождение, о вкладе в Победу близких - с гордостью и грустью.

Семейный вклад

22 июня 1941-го, когда в воскресный день, в полдень, словами наркома иностранных дел Вячеслава Молотова о нападении фашистской Германии на Советский Союз жизнь разделилась на «до и в войне», в Феодосии, родном городе читательницы, шёл небольшой дождь. «Его капли словно смывали довоенные краски города, - вспоминала читательница. - В первые дни войны над городом появились фашистские самолёты, начались бомбёжки. Вой сирен, в вечернее время затемнённые окна домов. Мой отец, Михаил Александрович Щичко, 1904 года рождения, работал на табачной фабрике. На фронт его, инвалида второй группы, не взяли, назначили комендантом фабрики - прятал станки, чтобы фашистам не достались. Помню день, когда к дому подъехала машина (это было очень редкое событие, так как дом наш стоял на горке). Папа вышел, сел на завалинку и сказал: «Всё. Фабрики больше нет». Военный, который привёз папу, дал сигнал ракетой, и фабрика, а это было очень красивое, недавно построенное здание, взорвалась» Наши сапёры заминировали всё, чтобы не смог враг, рвущийся на полуостров захватить трофеи. Тогда так поступали во многих местах, постаравшись эвакуировать вглубь страны всё что могли, остальное, с болью и слезами, подрывали сами. Верили, восстановим, как победим, а пока же врагу не должно достаться. «Первый раз в жизни видела, как папа плакал, фабрика была для него очень дорога - восемнадцатилетним он поступил туда работать, был слесарем, старшим механиком цеха. Во время оккупации, когда немцы решили восстановить фабрику, сосед-татарин выдал папу, сказав, что он знает, где станки. Отца арестовали, долго держали в гестапо. Помог друг отца хирург Сухарев, он был тоже пленён немцами, но смог убедить их, что отцу нельзя оставаться в тюрьме, ведь он, калека, не мог прятать станки. Отца отпустили, через день другой сосед, тоже татарин (ведь разные люди даже в одной национальности, а подлость она её и не имеет, хорошее же незабвенно. - Ред.), спас нашу семью, вывезя в деревню Найман (ныне исчезнувшее село в Джанкойском районе. - Ред.), к своим родственникам. А Сухарева вскоре «выкрали» партизаны (Онисим Иустинович - заслуженный врач РСФСР, о военной судьбе его и иных партизанских медиков - в следующих выпусках рубрики. - Ред.). После освобождения Феодосии мы вернулись в город. Отец до приезда директора фабрики руководил обустройством её в старом здании. И его вклад в Победу - спасение оборудования».

В памяти читательницы Валентины Соколовой и имена родных-фронтовиков. «Первым из нашей семьи добровольцем на фронт ушёл брат папы, Алексей Александрович Щичко, 1905 года рождения. Он тоже работал на табачной фабрике, был лучшим токарем, депутатом горсовета. Прошёл фронтовыми дорогами до Венгрии. 12 марта 1945 года был ранен, умер от ран. Похоронен в братской могиле на воинском кладбище в городе Монор, Венгрия». В военном архиве сохранилось донесение о безвозвратных потерях, где есть запись об умершем от проникаю-
щего ранения в живот старшем сержанте 275-го стрелкового, дома его ждала любимая Раиса Александровна. «В первые дни войны ушёл на фронт и брат моей мамы - Владимир Акимович Манойлов. Он тоже работал на табачной фабрике, слесарь, золотые руки. Дошёл до Берлина». И данные из военного архива о том, что боец 321-й отдельной кабельно-шестовой роты награждён медалью «За боевые заслуги» - «отважный связист не зная усталости, без сна, а иногда и без пищи, устраняет повреждения», - писал в наградном комроты капитан Юрий Иванович Ламзин. В январе 1945-го он же представлял бойца, «поднявшегося в атаку» к ордену Красной Звезды. «В конце июня 1941-го из Севастополя привёз жену Марию Акимовну (мамину сестру) и сыновей Толю и Володю дядя Вася, Василий Григорьевич Левицкий, морской офицер. Он, прощаясь, сказал: «Мы - победим!». Он, гидрограф, не дожил до Победы. Погиб в 1942 году в Евпаторийском десанте. Ещё дядя (муж папиной сестры), Нестор Макарович Хохоленко, лётчик-орденоносец, участник боёв на озере Хасан, в первые дни войны ушёл на фронт, в июле 1941-го погиб при выполнении боевого задания».

20 лет назад не стало и брата нашей читательницы, Михаила Щичко, 1926 года рождения. Сержанта сапёра 700-го стрелкового полка, награждённого 23 февраля 1945-го орденом Славы; представляя к награде комполка подполковник Алексей Фёдорович Второв писал: «23-27 января 1945-го в боях при прорыве обороны противника в районе хуторов Спруди - Маки Дуниковский вал Латвийской ССР проделал один проход на своих и один на вражеских минных полях под огнём противника. Смелыми и умелыми действия-
ми способствоал выполнению приказа командования». «Брат был ранен во время обстрела Феодосии, - вспоминала Валентина Соколова, - это спасло его от угона в Германию. После освобождения Крыма пошёл в военкомат. Второй Прибалтийский фронт, сапёрные войска. В конце 1944 года был тяжело ранен, контужен. После демобилизации работал на табачной фабрике. Заочно учился в институте. Стал главным механиком фабрики, очень гордился медалью «За доблестный труд»…

Они гордились наградами, но не кичились ими, не хвастались - лучшей всё равно была спасённая и возрождённая Родина. Люди, выстоявшие в войне, не вернувшиеся и выжившие - все они победители. Наша память. Крымчане, давайте рассказывать о родных, чтобы память, история обретали не только имена, но и лица, судьбы. Ждём ваши рассказы.