Севастопольская девочка Лида

Любимая песня Лидии Сергеевны - гимн «Легендарный Севастополь». Хоть ранее детство прошло во Владивостоке, потом в Поти, а училась и работала в Симферополе (в 1955-м окончила историко-филологический факультет пединститута), кандидатскую защищала в Куйбышеве, а в отпуск старалась объездить весь Советский Союз (как прекрасно рассказывала о том!), но именно Севастополь, где родились со старшим братом Вадимом, был для неё отдушиной, местом силы, главным. 

И день освобождения города от фашистов, 9 мая 1944-го, был самым любимым праздником, вначале Севастополь, а потом и всеобщая великая Победа. Рассказывала, что «почти два десятилетия нёс морскую вахту в легендарном Севастополе её дед - Михаил Иванович Полинский, боцманмат с миноносца «Звонкий», а мама, Ольга Полинская, появилась на свет на Корабельной стороне, там же закончила педагогический класс школы №6 и учила малышей читать и писать - в победном 1945-м вместе с другими учителями восстанавливала разрушенную школу, а 1 сентября уже встречала своих ребятишек. 

В Севастополе служил и папа, Сергей Иванович Пастухов (военком подлодки «Щ-117», впервые в мире совершивший длительное автономное плаванье во льдах в 1936-м) - в конце двадцатых - начале тридцатых прошлого века подводные лодки «Политработник», «Якобинец», крейсер «Красный Кавказ» Черноморского флота, а через несколько лет выпали честь и счастье освобождать город, в котором родились его дети. Один из папиных орденов - Отечественной войны I степени - за Севастополь. Нашли потом наградной лист к ордену в Центральном архиве Министерства обороны России - «Капитан 3 ранга Пастухов в бригаде подводных лодок Черноморского флота отлично организовал и лично обеспечил партийно-политическую работу на подводных лодках и базах, чем подготовил личный состав для успешных боевых действий. Экипажами подлодок потоплено 32 корабля противника, из них во время блокады Севастополя - 26. В чём большая заслуга товарища Пастухова». Подпись - комбриг, капитан
I ранга Серафим Чурсин». 

За город в день его освобождения погиб её дедушка, вышедший встречать героев: «В этот весенний день не стало добрейшего дедушки Пети, который баловал нас, детей, леденцовыми «петушками» - сладчайшие минуты детства, в котором ещё не было войны. В Книге памяти Севастополя значится: «Пётр Яковлевич Шляховой, 1872 года рождения. Рабочий Севморзавода. Погиб 9 мая 1944-го при артобстреле. По рассказам бабушки, Пётр Яковлевич нетерпеливо ждал прихода наших. Сапун-гора, Корабельная сторона уже освобождены. Бои в центре города, победа не за горами, и дедушка поспешил покинуть бомбоубежище - погреб, выдолбленный в скале. Надраил до блеска ботинки, запасся в большом количестве табаком - гостинцы освободителям, - вышел на порог дома. Не прошло и минуты, как упал замертво: осколок разорвавшегося неподалёку снаряда попал ему прямо в сердце».

Мы сидели на крохотной кухоньке в гостеприимной небольшой квартирке, пили кофе, «совсем чуть-чуть, на пользу», из небольшого ковшика, что кипел на плите (не признавала хозяйка модные кофеварки). Лидия Сергеевна рассказывала о минувшем и словно погружалась в судьбы родных, неторопливо перебирала фотоснимки, задерживая взгляд на каждом из родных лиц. «Вот дядя Пётр Григорьевич Паргамин, он в 1941-м погиб, Киев защищал… Как плакала 9 мая тётя Зина, понимая, что вот Победа, а любимый остался в войне». «Бабушка Лариса Фроловна, дедушка Иван Егорович - папины родители, они из деревни Шешма в Татарстане, а в революцию на Кубань перебрались, там папа в 13 лет в кузнице работал»… Вдруг понимаю, что имя второй вашей бабушки, Севастопольской, мамы Ольги Михайловны, так и не узнала почему-то… Простите, Лидия Сергеевна, любимый Учитель…

Сергей Иванович и Ольга Михайловна - родители нашей героини. Фото из семейного архива Пастуховых.

Фотокарточки в большом, старинном, альбоме, а на пианино в комнате ещё несколько - самые дорогие «любимые родители, старший брат Вадик - род продолжил, только жаль, ушёл рано». И книги, очень много, те, которые ещё помнят руки родных, в которых остались папины закладки, мамины странички конспектов к уроку, брат какими восхищался… А самая первая прочитанная - «Три поросёнка», картинка из детства, любимый герой Наф-Наф на стене неподалёку от старенького компьютера бережно накрыт тканевой салфеткой - «никак не привыкну к нему, опасаюсь - от руки писать надёжнее»… Вы так эмоционально рассказывали, как вдруг исчез почти написанный текст с экрана, и бережно поглаживали папки с исписанными от руки листками - рукопись новой книги. Их, как оказывается, немного получилось - «Заговори, чтоб я тебя увидел», «Любопытный задачник», «Этюды о словах», «Ученье без мученья, или Маленькие методические хитрости» находят читателей, «Пора привлечь внимание к знакам препинания, или Кое-что о пунктуации». Вы так увлечённо рассказывали о них, радовались удачному примеру, придуманному заданию. Как же всё же сочеталось в вас, мудрой:  детская непосредственность и опыт, мужество и искренность, любовь к людям, к языку (можно не уважать преподавателя, но не уважать, не ценить родной великий русский язык - нельзя»), к жизни… И как вы радовались встречам, телефонным звонкам (простите, что редким), всегда повторяли «Спасибо за память»…

И сами старались ничего не забывать, ведь дочь подводника, а у них такой закон «не забывать!», ведь севастопольская девочка, вестница Победы. Всегда в праздник вспоминали 9 мая 1945-го, как радостно кричали, переполошив соседей. «Грузинский порт Поти. Раннее утро. Дом, который приютил видимо-невидимо эвакуированных, ещё спит. И вдруг тишину взрывает звонкий детский крик. Это кричит маленькая полуодетая девочка. Растормошив маму и брата, разбудив соседей громким стуком в двери, она пулей вылетает во двор и, раскинув руки, словно желая обнять весь мир, ликующе кричит: «Победа, люди! Люди, победа!». Этой девочкой была я. Мне посчастливилось первой услышать сообщение из Москвы и стать вестником радости. Дом мгновенно ожил: захлопали двери, открылись окна, на разные голоса зазвучало заветное, долгожданное: «Победа!». Этот майский день помнится сияющим: сияло солнце, сияло небо, солнечные зайчики прыгали по глади реки Риони, излучали свет глаза знакомых и незнакомых людей, искрились радостью лица. И ночь, которая пришла на смену лучезарному дню, тоже сияла: в небо взмыли тысячи сигнальных ракет. Но прав поэт-фронтовик Владимир Харитонов: всеобщее ликование было «со слезами на глазах». Плакали многие, если не все, никто не скрывал слёз. Помню, соседская бабушка Нина (а была ли она бабушкой?) весь этот светлый день просидела у подъезда с опухшим от слёз лицом и всё повторяла: «Сыночки мои родимые! Как дальше жить? Как век вековать?». Вы не забывали ничего, Лидия Сергеевна, и ту соседку, её сынов, всех павших благодарили за Победу, и живых - всегда радовались, что чтят в Крыму ветеранов. А как переживали в «Крымскую весну», как радовались, облегчённо вздохнули после референдума. В нём ведь и ваш вклад, учившей беречь родной язык, историю, культуру…

Учившей просто быть людьми. Спасибо вам за науку, Лидия Сергеевна, мы постараемся. Мы помним вас, Учитель, девочка Лида из Севастополя.