Битва за полуостров

Боль и подвиг

Нет, по сути, началась битва за него, как и за всю огромную страну, на рассвете 22 июня 1941-го, с первых магнитных мин, что фашисты, для закрытия фарватера, сбросили на Севастополь. И не останавливалась с тех пор до полного разгрома здесь врага. Ещё до сентября 1941-го, до начала оккупации Крыма, наши земляки, мобилизованные или добровольцами ушедшие на фронты, вместе со всем многонациональным советским народом дрались за каждый сантиметр Родины, за то, чтобы не могли гитлеровцы продвинуться дальше, чтобы не топтали нашу, в том числе, крымскую землю. Когда не получилось сдержать натиск, и враг зашёл на полуостров, битву здесь продолжали ежедневно партизаны и подпольщики, и на фронтах за освобождение дрались. И оставались в Крыму не оккупированными дравшийся отчаянно Севастополь, и крымские леса, горы - партизанская мощь. Потом были десанты конца 1941-го, начала 1942 года - Керченско-Феодосийский, Евпаторийский, Судакский, Коктебельский… И Крымский фронт, увы, не сумевший превратиться в победный, и трагедия его в мае 1942-го на Керченском полуострове. И последовавшая потом трагедия Херсонесского побережья, мыса Фиолент, Инкермана, всего Севастополя…. И трагедии концлагеря «Красный», расстрельных рвов, виселиц на улицах и казней в застенках, душегубках… Тысячи жизней остались в той битве, не прекращавшейся ни на миг, здесь - силами партизан, подпольщиков, просто не сдававшихся крымчан, на фронтах - солдат, матросов и офицеров, в тылу, эвакуации - тружеников. И вот остался последний рывок, отчаянный, победный - Крымская весна 1944-го.

Волею судьбы она перекликается с событиями недавней истории - 2014 годом. Когда 9 лет назад крымчане 16 марта шли на референдум по возвращению в Россию, многие люди старшего поколения вспоминали другое 16 марта - 1944-го, когда шла речь о возвращении в состав РСФСР, Советского Сою­за. Друг «Крымской правды» полковник в отставке Азат Артёмович Григорян тогда говорил, «счастлив тем, что есть в его жизни два 16 марта - 2014-го и 1944-го».

Первый - Армянск

В тот день, в Великую Оте­чественную, Ставка Верховного главнокомандования во главе с Иосифом Виссарионовичем Сталиным приняла решение о начале Крымской наступательной операции. «Мы очень долго шли к тому, мне почти 18 исполнилось (родился 5 декабря 1925-го. - Ред.), когда в составе 12-й штурмовой инженерно-сапёрной бригады 4-го Украинского фронта Фёдора Ивановича Толбухина форсировали в ноябре 1943-го Сиваш, много раз проходя в ледяной воде с грузами орудий и боеприпасов. Потом строили мост, чтобы занять плацдарм для того наступления. Строили под началом комбрига Петра Георгиевича Павлова и по проекту наших офицеров Исаака Александ­ровича Симоновского и Льва Михайловича Белявского. По шею в ледяной воде работали, под бомбёжками, но все понимали - надо… Там 47 ребят наших погибло тогда. Но танки пошли на плацдарм и держали мы его потом до весны…». То наступление должно было начаться 27 марта, но непогода. «В ночь перед наступлением мы должны были разминировать передний край противника, сделать в проволочных заграждениях проход для танков, да только снег накануне выпал - сугробы в 30 сантиметров и морозы неожиданно ударили выше 10 - многие солдаты в окопах просто не проснулись. А в Керченском проливе сильнейшим штормом десятки катеров для переправы были уничтожены - сотни людей погибли… Но к 6 апреля погода наладилась, хоть и холодно, но уже не так, распутица. И выполнили задание, проходы подготовили, а 8 апреля с рассветом артиллерия ударила залпами по врагу - старался комфронта людей без огневой поддержки в бой не бросать - берёг каждого солдата. И пошла по полуострову Крымская весна освобождения, 12 мая 1944-го последних фашистов на Херсонесе пленили».

Уже к ночи первого дня наступательной операции освобождены железнодорожная станция Армянск, Пятихатка, Карпова балка, Чурюк (Меж­озёрное), Ашкадан (Красноармейское), Кула (Волошиново), Филатовка, Новый Чуваш (Новосельское), Караджанай (Самокиши), Старый Чуваш (Штурмовое), Джулга (Суворово), Уржин (Смушкино), несуществующие теперь Биюк-Кият (Камышевка), Пасурман-1, Тюйтебе, Деде, Карт-Казак №1, Щемиловка, Каранаки, Асс-Наман, Карт-Казак  №3, Будановка, Кураевка, Томашевка, Тихоновка. И ещё десятки крохотных селений, хуторов, дворов на Перекопе и Сиваше. Их жители радостно встречали освободителей - вои­нов 2-й гвардейской армии Георгия Фёдоровича Захарова и 126-й Краснознамённой Горловской стрелковой дивизии Александра Игнатьевича Казарцева (второй орден Красной Звезды подразделение получит за мужество бойцов в Севастополе). В 126-й стрелковой воевали и друзья «Крымской правды», «братья-близнецы по Победе», как назвал их вслед за однополчанами внештатный фотокорреспондент газеты фронтовик Иван Турчин. Пётр Афанасьевич Олейник (первую из четырёх медаль «За отвагу» заслужил за Армянск, вторую - за Севастополь) и Николай Анд­реевич Будников, родившиеся в один день с разницей в пять лет. Вспоминали, что в боях под Армянском почти весь 550-й полк дивизии полёг… Наш читатель Игорь Тиханов, награждённый за те бои орденом Отечественной войны, вспоминал, как в разведке за Армянск погибли молодые друзья: они выполнили задание, один погиб сразу, второй - был тяжело ранен, но тащил на себе товарища к своим, из последних сил успел доложить командиру. Тот, прошедший дорогами ещё Первой мировой, лишь беззвучно плакал, когда залпы прощального салюта раздались над могилами героев… А ещё одна читательница, Лидия Алексеенко, показывала проволочного человечка, что им с братиком Сашей подарил пожилой красноармеец, попросивший воды для раненого командира. А их мама Людмила плакала, зная, что любимый Степан остался в Белоруссии ещё в июле 41-го, и повторяла: «Наши! Дождались»…

О начале Крымской весны 1944-го, о первой маленькой победе на севере полуострова Советскому Союзу диктор Юрий Борисович Левитан сообщил в сводке Совинформбюро 10 апреля. «На днях войска 4-го Украинского фронта под командованием генерала армии Фёдора Толбухина перешли в наступление против немецко-фашистских войск, расположенных на Перекопском перешейке и южном побережье Сиваша. Наши войска прорвали сильно укреплённую оборону противника на Перекопском перешейке, продвинувшись вперёд до 20 километров и вышли к Ишуньским позициям противника. Одновременно наши войска, форсировав Сиваш восточнее города Армянска, прорвали сильно укреплённую оборону противника на южном побережье Сиваша. За два дня упорных боёв наши войска уничтожили более 5500 солдат и офицеров противника, 44 танка, 21 самолёт. Взято в плен более тысячи солдат и офицеров противника, захвачены трофеи…».

И вслушивалась страна в перечисляемые в сводке населённые пункты, и радовалась, что ещё на одни земли пришло освобождение! А в Крыму, где ещё зверствовали (тогда особенно) фашисты, подпольщики, украдкой прослушав сводку, торопливо переписывали её на клочках бумаги - листовки, чтобы знали все - скоро мир. О том, какой ценой он доставался, сколько погибло в тех «на днях», и потом, о наших потерях на фронте и трагедии в концлагере «Красный», где за несколько дней до освобождения Симферополя фашисты уничтожили тысячи заключённых, в том числе почти всех подпольщиков города, сводки не упоминали… Но весна освобождения шагала по Крыму, бойцы 2-й гвардейской и 51-й армии Якова Григорьевича Крейзера, 19-го танкового корпуса Ивана Абрамовича Поцелуева (сменившего тяжелораненого под Армянском Ивана Дмит­риевича Васильева) и иных соединений 4-го Украинского фронта Фёдора Ивановича Толбухина рвались вперёд. И почётное звание «Перекопские», «Сивашские» многие тогда заслужили. А 11 апреля Родина впервые салютовала Крымской Победе. О том, как освобождались иные населённые пункты полуострова - в следующем выпуске рубрики.