«Номер с Парадом. Номер Победы»

Можно предположить: номер за среду, 9 мая 1945-го, с долгожданной «шапкой» над названием газеты - «Германия безоговорочно капитулировала», светлый, радостный, Победный… Или за вторник 26 июня 1945-го, где коллеги рассказали о прошедшем двумя днями ранее в Москве Параде Победы. Но нет, этот «Красный Крым» (так с нояб­ря 1920-го по январь 1952-го называлась «Крымская правда») с рассказом о другом параде, даже нескольких, что неожиданно, но так ожидаемо прошли в Советском Союзе

7 ноября 1941-го. Если бы их не было, традиционных, к годовщине Великого Октября, то, наверное, жители страны бы поняли - время-то какое, война! Не до парадов. Но влас­ти, Верховный Главнокомандую­щий Иосиф Сталин, прекрасно понимали: парад ждут, он нужен. Во имя Победы, чтобы поднять боевой дух, доказать миру (в последний момент обеспечили трансляцию для всех, что, по воспоминаниям очевидцев, взбесило Адольфа Гитлера, услышавшего речь вождя русских): СССР будет бороться до последнего.

- Прабабушка вспоминает, как утром 7 ноября 1941-го из не выключавшегося репродуктора в их севастопольском доме раздался торжественный голос Юрия Левитана: «Центральная радиостанция Москвы начинает передачу с Красной площади парада частей Красной Армии, посвящённого 24-й годовщине Великой Октябрьской Социалистической революции». Сколько эмоций нахлынуло враз, - рассказывает Виктория. - Они обнимались с мамой Марией, братишками Гришей, Павликом, Серёжей, Вовочкой, гадали, услышал ли эту весть на позициях папа Никита, что защищал Севастополь. Представляли, как замерла у репродуктора, а может у самой Красной площади старшая сестра, что уехала учиться в столицу. Парад, в Москве! Символ будущей Победы!

Парад продлился 61 минуту и 20 секунд, 914 единиц боевой техники проехали по брусчатке, 28467 человек промаршировали, чтобы потом уйти на позиции - защищать столицу. Командовал парадом командующий Московским военным округом Павел Артемьев, принимал - Семён Будённый, тот, что в 1920-м оканчивал в Крыму Гражданскую войну. Непогода не позволила пролететь самолётам, но они, под руководством командующего ВВС Павла Жигарёва, накануне нанесли удары по аэродромам врага, а

7 ноября дежурили на своих, готовые ринуться наперерез тому, кто вздумает приблизиться к Москве. А ещё, чтобы отвлечь врага 6 и 7 ноября наши воины собрались и с силой атаковали фашистов на Можайском, Волоколамском и Малоярославском направлениях.

- Под Волоколамском сражался прадедушкин папа Иван, а в Москве ждала мама Варя, младшенькие Таня, Шура, Миша и Наташа. Прадедушка же, прибавив себе годик, благо рост и сила позволяли, ушёл добровольцем в ополчение. Рассказывает, как из-за роста его, 16-летнего юнца, отобрали на «смотр подразделений, что останутся на рубежах города и уйдут на фронт» и приказали усиленно заниматься… строевой.

Недоумевали бойцы, зачем шаг отрабатывать, лучше стрельбы. О подготовке парада не знали. Знали музыканты Василия Агапкина, чей марш «Прощание славянки» впервые прозвучал ещё до революции - в Симферополе. Играли на морозе, согревая инструменты шинелями, у руководителя и дирижёра сапоги примёрзли к помосту. Но парад в Москве состоялся, повергнув в шок врага, воодушевив своих. А ещё парады в Куйбышеве (Самара), куда прибыли председатель Президиума Верховного Совета СССР Михаил Калинин и член Госкомитета обороны Климент Ворошилов: - 200 тысяч участников, более 700 новейших самолётов. В Воронеже в параде войск Юго-Западного фронта, который принимали комфронта Семён Тимошенко и его зам Иван Баграмян, участвовали около 100 тысяч человек.

- С каким восторгом прабабушка и её родные в Крыму и прадедушка с родными в Москве слушали выступление Иосифа Сталина, вновь сказанное «Братья и сёстры», - говорит читательница. - На расстоянии друг от друга, незнакомые, они все были уже родными. Сроднила трудная дорога к Победе. Прадедушка через несколько часов после парада ушёл в бой, а прабабушка на следующий день, когда в местной газете появилось выступление вождя и рассказ о параде, решила сохранить номер потомкам, хотя до этого газеты после прочтения, увы, уходили в топку. Вспоминает, с каким трепетом, достав из почтового ящика газету (почтальоны в осаждённом Севастополе работали. - Ред.), ещё раз вчитывалась в слова выступления и подробный рассказ о ходе парада. Не представляла тогда, что слова «проходят отряды вооружённых рабочих Москвы, потомки славного ополченца земли Русской Козьмы Минина», это о будущем муже. Прадедушка потом рассказал: шагал вторым в седьмом ряду отряда. А познакомились они, когда прабабушка, растерявшись от столицы, забыла на лавочке документы, завёрнутые в номер «Красного Крыма». Прадедушка, недавно вернувшийся с фронта, нашёл: «Надо же, наш парад! Как сохранили. Из Крыма!».

Номер за воскресенье, 9 ноября 1941 года (была ещё четвертушка с текстом выступ­ления вождя 8 ноября - спецвыпуск). «За полный разгром немецких войск!» - шапка над названием, и заметки участников обороны Севастополя, лётчиков, пехотинцев, тружеников, в которых: «Всё для Родины, всё для Победы». «Били, бьём и будем бить ненавистного врага!». Патриотичный, мужественный… Правда, по словам прабабушки читательницы, одной заметки там не хватало. Вроде бы, вообще не написали о том, случившемся в праздничный день. А крымчане, севастопольцы ждали сообщение, не веря слухам, что в такой знаменательный для страны день в море погибли тысячи земляков, раненых воинов - кто эвакуировался на санитарном транспорте «Армения».

- У родителей прабабушки тогда много знакомых погибло, кто-то служил в госпиталях, на самом корабле, под командованием Владимира Плаушевского, кто-то из соседей с радостью рассказывал - получил возможность эвакуироваться. А вот даже имена не запомнились… Потом на портале «Память народа» нашли некоторые - Николай Моисеенко, Николай Молоканов, Павел Кулинич, Мария Новикова, Елизавета Гришакова, Мария Недашко, Павел Денекин, Иван Рассохин, Сергей Радживин, Анатолий Пронькин, Иван Винницкий, Пётр Волков, Иван Глянько, Эсфирь Бродская, Соломон Шифрин, Ангилина Илидашвили… Как хорошо, что нашли корабль на дне, хоть официально могила братская будет, и что имена восстанавливают - правильно, родные говорят, нельзя забывать, - продолжает Виктория.

На «Армении», атакованной фашистским бомбардировщиком в 11 часов 25 минут 7 ноября 1941-го, погибли и люди, чьи потомки - читатели «Крымской правды»: Александ­ра Воронина (Бочева), мама Петра Воронина из Черкасс (в боях за Севастополь погиб его отец Николай Воронин); Наум Меерсон, дедушка Бориса Берлина. А ещё на глубине полутора километров в море остались мама и двое ребятишек, увы, не знаем их имена - семья крымского учителя. Его имя тоже неизвестно, лишь наш тогдашний редактор Евгений Степанов рассказывал о «прикомандированном к газете, что с ноября 1941-го выходила в Севастополе, учителе-филологе: «Он задержался на берегу, жена и дети уже были на «Армении», трап подняли. Как ни просил позволить воссоединиться с семьёй - не удалось. Корабль перегружен… А потом бомбардировщик… Взрывы. «Армения» погибла».

Мы не знаем, по какой причине в газете не было сообщения о том… Может быть, слишком больно было даже упоминание о более чем пяти тысячах враз погибших… Но за них мстили врагу, за всех, кого уже убили и убьют потом за 1418 дней Великой Отечественной. Мстили под Севастополем и под Москвой, на защиту которой уходили с парадного марша. Чтобы однажды появилось в газете долгожданное: «Германия безо­говорочно капитулировала».