Константин Рехтин: Главное - вдохновенная, творческая жизнь

- Чем привлекает крымский фестиваль, Константин Викторович? Вам интересна античная драматургия?
- Впервые о «Боспорских агонах» я узнал от Татьяны Викторовны Умрихиной, с которой познакомился в 2013 году на Всеукраинском теат-
ральном фестивале и она нас пригласила на свой фестиваль. В репертуаре ничего подходящего не было. И мы специально поставили пьесу немецкого драматурга Вольфганга Хильдесхаймера «Жертвоприношение Елены», в которой античный сюжет подан, как женская версия причин десятилетней Троянской войны, унёсшей множество греческих и троянских юношей: мужчины любят войну гораздо сильнее, чем прекрасную женщину. В Керчи нас отметили дипломом «За современное прочтение античной темы». И тогда же я познакомился с актрисой, директором греческого культурного центра в Москве Теодорой Янници, предложившей сделать сценическую версию трагедии Еврипида «Ипполит». Теодора сыграла Афродиту. Спектакль вошел в лонг-лист российской национальной театральной премии и фестиваля «Золотая Маска». И третью постановку для Керчи сделали с «лёгкой руки» Теодоры: по трагедии Софокла «Царь Эдип». Играем без пафоса, в традициях русского психологического театра. Но керченские зрители приняли, смотрели буквально затаив дыхание. А жюри присудило мне боспорскую «Нику».
- Почему театру в маленьком городке Таре, который вы создали как главный режиссёр, было присвоено имя народного артиста СССР Михаила Ульянова?
- Потому что Михаил Александрович в этом городке вырос. Он поддерживал нас советами, помогал. Задал нам высокую творческую планку. В память о знаменитом земляке проводим свой театральный фестиваль «Сотоварищи». Стараемся реализовывать и другие интересные творческие проекты. Сформировалось театральное сообщество зрителей, не пропускающих ни одной премьеры. Даже те, кто в театр не ходит, гордится тем, что он есть в городе.
- Театра раньше вообще не было в городе?
- Власти в советское время несколько раз предпринимали попытки создать театр в Таре. В годы Великой Оте-чественной войны работал эвакуированный с Украины драматический театр имени Марии Заньковецкой, которым руководил Евгений Просветов - ученик Всеволода Мейерхольда. Он, пытаясь закрепить в Таре театр, набрал студию. Вот благодаря этой студии и появился будущий знаменитый артист театра и кино Михаил Ульянов. Сам театр просуществовал около пяти лет. А нам исполнилось 18 лет.
- У вас ведь небольшая труппа? Сколько премьер в год удаётся поставить?
- В театре 18 человек. Ставим по 15-13 спектаклей в год. Меньше нельзя: население всего лишь чуть более 27 тысяч человек. Приходится работать с максимальным напряжением и одновременно нам очень нужны поездки на фестивали, чтобы артисты не чувствовали себя оторванными от большой земли. Горжусь тем, что наши актеры Алексей Лялин, Александр Горбунов и Василий Кулыгин были удостоены премии президента России для молодых деятелей культуры.
- Как попали в жюри «Золотой Маски»?
- Был удивлён, получив приглашение. А случилось это, после того как наш спектакль «Папин след» по повести Гуго Вормсбехера «Наш двор» о поволжских немцах не попал в конкурсную программу. Он стал лучшим в регионе, высоко оценен моим учителем Леонидом Хейфецем. Критики признали, что спектакль очень сильный. Но, увы… Мне показалось, что предложение поработать в жюри было сделано, как некая компенсация.
- В основе вашей репертуарной политики классика или современность?
- В маленьком городе надо ставить разные спектакли, аудитория небольшая, а вкусы у всех разные. Поэтому спектр направлений обширен - это и спектакли для детей разного возраста, комедии и мюзиклы, постановки по классическим произведениям, сделанные в традиционных театральных формах, но и, конечно, экспериментальные проекты. Последние, кстати, позволяют нам попадать на разные фестивали.
- Чем собираетесь в следующий раз порадовать керченских зрителей?
- Думаю, постановкой трагедией Софокла «Эдип в Колоне». Это по-настоящему глубокая драматургия, история, которая увлекает, даёт вдохновение. А другого и не надо ни нам, ни зрителям. Интересная, вдохновенная творческая жизнь и для театра, и для театрального человека - главное.