Александр Прошкин: Задача искусства - дать человеку нравственный ориентир

9 Апрель 2020 522
Александр Прошкин.
Александр Прошкин.

Начавшийся с размышлений о творчестве мастера разговор (номер «Крымской правды» за 28 марта) перешёл в более широкую плоскость: о современном кинематографе.

- Александр Анатольевич, сейчас кино развивается в Иране, Малайзии, Индии, а у нас оно переживает не лучшие времена. Только ли госструктура виновата, не оказывающая должной поддержки?
- И она, безусловно. Но кинопроизводство у нас развивалось, когда была другая инфраструктура. В которой кино приносило огромные деньги - было вторым в ней после водки. У людей не было других развлечений, и в кинотеатр ходили семьями, компаниями. По билету за 30 копеек. По три-четыре раза в неделю. И не только развлечься, а ещё и получить некую помощь для души. Как Хемингуэй сформулировал: главная задача искусства - дать человеку нравственный выход. Человек сравнивал свою жизнь с тем, что видел на экране, и находил для себя какой-то выход. Это была большая кинематография с вполне определённым местом в жизни людей.
- И был положительный герой.
- Вы можете лепить положительных героев до посинения, но если это враньё, оно ничего не даст. В советском кино этого вранья было 90%. Но, поскольку была большая кинематография, 10 % было шедевров. Кто сегодня вспоминает «Знакомьтесь, Балуев», «Алитет уходит в горы» или начальственный лубок, как я его называю, «Кубанские казаки»? А это ведь было основное кинопроизводство. Но был и великий кинематограф. Только в большом кинематографе мог «проскочить» Андрей Тарковский. Как и моя любимая картина Кулиджанова «Когда деревья были большими» - простая, минималистическая человеческая история, но очень ментально точная и очень пронзительная. Или Шукшин, скажем. Шукшина в мировом кинематографе не существовало: там не понимают этих проблем. А для нас это пронзительная правда. Которая всегда с нами. Сейчас это оказалось не нужным. Ни власти, ни народу. Талантливых людей в кино много, а уровень профессии в среднем упал.
К тому же образованные люди, владеющие языком сегодняшнего кино, делают фильмы либо чтобы заманить зрителя - с голыми девками, гламурной жизнью, похожие на американское кино, либо вытаскивают на экран всю грязь о своей стране ради призов. Мечта нашего начальства - создать свой Голливуд. Не получится. Не потому что мы хуже, а потому, что мы другие. Для нас Мышкин важнее.
- Но у нас теперь коммерческое кино: 400-500 рублей стоит билет, а то и дороже. Если семьёй идти - приличная сумма. И, выложив такие деньги, люди хотят, чтобы их развлекали. То же самое - с театром.
- Да, но это не повод людям искусства отказываться от своих творческих принципов и устоев.
- И в советские времена были фильмы, показывающие жизнь с неприглядной стороны, но они не были тем, что мы называем «чернухой», так ведь?
- Так. Весь вопрос в том, какой интонацией это рассказано. В кино советского периода были и великие мастера, и посредственные ремесленники. Но и те и другие любили своих героев. Чернуха получается, когда авторы не любят своих героев, им не сочувствуют. Функция телевидения понятна - навевать человечеству сон золотой, чтобы люди, не дай Бог, не задумались, а жевали эту жвачку. Но у кино-то другая задача: воспитывать в человеке чувство Родины. Кино апеллирует к ментальным струнам. Сегодняшний ребёнок смотрит японские мультики, американские боевики, из телевизора ему внушают, какая плохая Америка, а он берёт у мамы деньги и идёт смотреть американское кино, зажёвывая его попкорном.
И он знает ту жизнь лучше нашей. Кино и телевидение ввергают нынешнего человека в состояние постоянной агрессии. Мы уродуем молодое поколение, которому нужен свет в конце тоннеля. Нынче образ России моральных уродов, неудачников, депрессивного общества - это товар. У нас сейчас культура - это «Камеди клаб» и те 3% фильмов, которые рассчитаны на западные фестивали. Кинематографии,
как большого искусства, не существует.
- Что бы вы хотели снять?
- Нынче зависит всё не от хотения, а от того, достанешь денег или нет. К сожалению, планы мои не имеют экономической основы. А снять я хочу большую жёсткую историю о гражданской войне. У нас о ней только советские ленты, где белые - гады, а красные - лапочки. Нет ни одного фильма о Ежове, Ягоде, Берии, да о Сталине, о Ленине ни одного правдивого. О Троцком мы ничего не говорим. А это величайшая историческая фигура. Не Сталин, а он создал Красную Армию и одержал победу в гражданской войне. Если бы мы разобрались со своим прошлым, в сегодняшнем дне у нас были бы другие герои. Не человек, который всё нахапал, а тот, который что-то изобрёл или добился правды. Вместо того чтобы делать что-то новое, у нас создают ремейки фильмов, которые делались для зрителя прошлых лет. Мы смот-рим эти фильмы под другим углом зрения - это некая ностальгия по нашей молодости. А молодому поколению они даром не нужны, они этого не воспринимают.
- У вас есть литературная основа задуманного фильма?
- Есть. Великий сценарий Фридриха Горенштейна - выдающегося писателя, которого выдвигали на Нобелевскую премию и изгнали из страны, не давая возможности публиковаться, потому что он писал правду, не давая возможности заработать на хлеб насущный. А политикой он никогда не занимался. Написал семнадцать сценариев, фильмами стали пять, среди которых знаменитые «Солярис» Андрея Тарковского, «Раба любви» Никиты Михалкова и «Первый учитель» Андрея Кончаловского, которому он отдал сценарий бесплатно. Я снял по его повести «Искупление». Это великий писатель. Уже вышли его многотомники. Мощнейшая проза. Написанная им в Берлине пьеса «Детоубийца» о Петре I и царевиче Алексее была его первой, поставленной в России, где она успешно в течение многих лет шла в пяти театрах, включая столичные. Давно мечтаю снять по его сценарию историю о бароне Романе Унгерне - легендарном вожде Белого движения в Монголии и Забайкалье, генерал-лейтенанте, расстрелянном в сентябре 1921 года в Новониколаевске, нынешнем Новосибирске, по приговору Чрезвычайного трибунала.
- Какой свой фильм считаете самым важным?
- «Доктор Живаго». После него с телевидением не сотрудничаю - мне там делать нечего.
- Вы довольны тем, как получился фильм?
- У меня нет такой категории - доволен - недоволен. Я хотел это сделать, и сделал. Вопреки всему. Многие годы снимать это не давали.
- Почему не давали, Пастернак ведь давно реабилитирован?
- Дело не в Пастернаке, а в истории России. В ней очень много резонирующего с сегодняшним днём. Большая литература и настоящее понимание истории - это всегда опасно. Власти никогда не нужно обнажать механизмы жизни в России. Любой власти.
- Как вы относитесь к делению кино на коммерческое и арт-хаусное.
- Оно придумано критиками. Есть хорошее кино - проявление высочайшего искусства, которое смотрят избранные.
И во всем мире это существует. А есть хорошее кино, которое смотрят все. Когда есть большая кинематография, большой прокат, тогда есть место и тому и другому.
- Как воспринимаете творчество сына, очень отличающееся от вашего?
- Мы с Андреем - «из одной бочки», одно зерно. Не антиподы, но стилистика разная. Потому что из разных поколений. Но в понимании драматургии, жизни и времени пересекаемся. Конечно, у него язык другого времени, другого кинематографа. Если я так начну снимать, это будет неестественно. Его картины «Орда» и «Орлеан» я считаю выдающимися. Мне очень жаль и Андрея, и всё его поколение. Потому что они очень искренние, хотят говорить правду, но не востребованы ни властью, ни зрителем.
- Вы как-то поставили такой вопрос: как прожить в России с прямой спиной? Нашли ответ на него?
- Это тема моих основных героев. Вавилов, тот же доктор Живаго - это некая формула интеллигента. Чтобы жить с прямой спиной, надо быть интеллигентом и иметь дар Божий. Жить так, чтобы перед Ним стыдно не было, быть с Ним связанным. Надо с Ним разговаривать и отчитываться. А когда не стыдно, лишь бы хапнуть, тогда и получается то, что у нас получилось. Вырастили паразитирующий класс. Чиновники, обслуга стали главными в стране, ничего не боятся и становятся миллиардерами. И породили психологию успеха денег: если он наворовал, почему я не могу? Породили самую непотребную попсу в культуре. Противостоять этому можно и нужно. В первую очередь искусством. Тогда и будем жить с прямой спиной.

Людмила ОБУХОВСКАЯ.