Привыкаем поступать по-русски

«Мы никаких ограничений в отношении граждан Украины вводить не будем. Более того, мы, наоборот, пойдём по пути либерализации пребывания граждан Украины на нашей территории и либерализации получения ими российского гражданства, если кто-то из них этого хочет», - сказал президент России на пресс-конференции в Буэнос-Айресе.
С марта текущего года по настоящее время с территории победившего майдана выехало почти 800 тысяч граждан. «Два украинца в минуту, - пишет хорошо известный крымчанам украинский оппозиционный политик Василий Волга. - Один миллион в год. Темп возрастает. Уже в следующем году по прогнозам социологов с Украины готовы бежать два миллиона человек». О том, что едут вольные и невольные свидетели майданов, мягко говоря, не только в Европу, всем известно. И нет оснований считать, что этот поток в перспективе иссякнет. Скорее, наоборот. Ибо, как бы причудливо ни менялась власть в Киеве, светлых перспектив у территории бывшей УССР не просматривается при любом раскладе.
С одной стороны, да, хочется верить, что с грядущими изменениями законодательства позорная практика выдачи ополченцев Донбасса в лапы палачей киевской хунты останется, наконец, в прошлом. А с другой... Сколько в этом потоке будет тех, кто, по выражению Василия Волги, сегодня «принимал активное участие в уничтожении Украины, начиная с майдана, заканчивая сегодняшним разрушением Православной Церкви»?
А они будут, ибо «революции» и перевороты одним стоят жизни, а другим дают неплохие возможности быстрого обогащения. И не нужно быть провидцем, чтобы предсказать, что скорее поедут те, кто может себе это позволить, чем те, кому мы с вами душевно сочувствуем.
Перед странами Евросоюза, захлебнувшимися ближневосточными переселенцами, у нас неоспоримое преимущество - мы принимаем соотечественников, таких же русских людей, как мы сами. Но будут среди них и те, кто приедет с увесистым камнем за пазухой. С подобным мы уже сталкивались. Последствия до сих пор не изжиты.
Вспомним, как 4 года назад первыми получали российские паспорта как раз публично не признававшие результатов референдума меджлисовские (запрещённая организация. - Ред.) функционеры. Нагревшие цепкие лапки на майданных погромах «революционеры», скорее всего, тоже интегрируются в новую реальность легче «пересичных».
Не стоит думать, что так «повезло» только Крыму. Украинская молодёжь Владивостока при поддержке небезызвестного общества «Просвiта» устраивает акции в поддержку украинских корсаров, задержанных за провокацию в Керченском проливе, празднует «День защитника Украины» и... активно сотрудничает с тамошними коммунистами и комсомольцами.
«Мы не радовались Крыму и не осуждали майдан. Мы не звали вас бандеровцами и не хотим с вами воевать», - цитирует коллега из агентства News Front Юлия Витязева письмо одного из дальневосточных недорослей в редакции украинских медиа. Дальше следует весь джентльменский набор «незалежной» пропаганды с «ватниками», «оккупацией» и проклятиями в адрес лично президента и всей российской власти как таковой. «Через две недели в Приморье ожидаются самые зрелищные и драматичные выборы года. Однако выборы пройдут. А вот такие мальчики-патриоты Украины там останутся, - пишет Юлия Витязева. - И какой сюрприз они могут преподнести городу в частности и России в целом - можно лишь догадываться.
С содроганием». Да, пресловутая «пятая колонна» в стране гораздо многочисленнее, чем принято думать. И открытые «грантоеды», топчущиеся малыми кучками за мелкий прайс с плакатиками полукустарного изготовления у дверей того или иного присутственного места, - наименее опасная её часть. Кстати, упомянутый мальчик не вынес испытания известностью и закрыл доступ к своей страничке.
Конечно, удобно было бы разом записать всех украинцев в «бандеровцы», всех крымских татар - в «меджлисовцы» и т. д. И, что греха таить, многим такое простое решение сложных вопросов очень даже нравится. Но ведь именно так ведут себя киевские «майдауны»! И в чём тогда между нами разница?
А другая крайность почти сто лет назад выражена формулой «я политикой не интересуюсь». Увы, попытки следовать этому принципу и переложить заботу о моральном (и политическом) здоровье общества на государственную машину неизбежно оборачиваются призывами запретить аборты, посадками за «перепосты», попытками запретить интернет и подобной оруэлловщиной. Причём в странах так называемого «цивилизованного» и «свободного» западного мира этот эффект принимает куда более уродливые формы, нежели у нас. Мы-то знаем, куда ведёт борьба с инакомыслием средствами карательной машины государства. Проходили уже.
Нравственное здоровье директивным методом не достигается. Оно может быть лишь результатом коллективных усилий самого общества. Когда общество считает публичное одобрение майданов большей непристойностью, чем гей-парады, когда богатство, нажитое путём «эффективного администрирования бюджетных потоков» становится позорным клеймом, а не предметом гордости, общество выздоравливает. И хорошая новость в том, что это с нами, похоже, уже происходит. Забавно, но караван медиа-скандалов с потерявшими берега «управленцами» разных мастей, затеянный с целью «раскачать» и, в конечном счёте, расплескать чашу народного терпения, привёл к пробуждению гражданского самосознания у тех, кого прежде именовали в глаза «народом», а за глаза - в лучшем случае «электоратом». Судьба отдельных персонажей из числа несостоявшейся «аристократии» позволяет предположить, что гражданское общество у нас, вопреки усилиям западных кукловодов и отечественных держиморд, всё-таки формируется. А значит, и XIX век, когда понятия «народ» и «общество» были противопоставлены, заканчивается. Если осознаем, что «народ» - не безликая неграмотная «масса», а совокупность граждан, наделённых законными правами, тогда сможем шагнуть в век XXI. А нет - сорвёмся в очередной «бессмысленный и беспощадный». От нас самих зависит, чему быть. Нам и отвечать - всем сообща.
Что до не устоявших перед майданными соблазнами соседей, то примем их по русскому обычаю и поможем. Не чужие люди. Но и «засланных казачков» выявлять и сдавать, куда следует, - ответственность не только государства, но и общества. И каждого гражданина персонально. Брезгливость придётся перебороть. Ибо есть границы, за которыми неотъемлемое право каждого на собственное мнение уже заканчивается - вместе с нашей христианской терпимостью.
А европейской «толерантностью» мы, слава Богу, не сильно искалечены.