Лес, шампанское и погода

Как президент США на полуострове побывал

24 Январь 2017 1171
Уинстон Черчилль и Франклин Рузвельт на аэродроме перед поездкой в Ялту. За рулём «виллиса» Фёдор Ходаков. Фото с сайта
crimeahistor.livejournal.com
Уинстон Черчилль и Франклин Рузвельт на аэродроме перед поездкой в Ялту. За рулём «виллиса» Фёдор Ходаков. Фото с сайта crimeahistor.livejournal.com

В США вступил в должность 45-й президент Дональд Трамп. Пока все гадают, изменятся ли теперь в лучшую сторону взаимоотношения России и США, «Крымская правда» вспомнила другого главу Соединённых Штатов, единственного в их истории четырежды избиравшегося на пост президента, и дольше всех, немногим более 12 лет, возглавлявшего страну. 30 января исполнится 135 лет со дня рождения Франклина Делано Рузвельта, единственного американского президента, добрую память о котором хранят в Крыму.

Гостеприимство по-советски

Вообще-то на полуострове американские президенты бывали дважды: Франклин Рузвельт в 1945-м встречался на Ялтинской конференции с Иосифом Сталиным и английским премьером Уинстоном Черчиллем, а в 1974-м Ричард Никсон - с Леонидом Брежневым. Но именно в честь Рузвельта в феврале 1960-го в Ялте назвали самую старинную улицу, праздник которой ежегодно вот уже 11 лет отмечают местные жители. Есть в городе и мемориальная доска 32-му американскому президенту, и бронзовый бюст в одном из оте­лей. А два года назад, к 70-летию Ялтинской конференции, в Ливадии появился долгожданный и многострадальный памятник лидерам стран антигитлеровской коалиции.
Ехать в Крым, менее года назад освобождённый от фашистов, на конференцию ни Уинстон Черчилль, ни Франклин Рузвельт не хотели. Но Иосиф Сталин сумел, как всегда, найти аргументы. Например, американца заманил убеждением, что крымский климат чрезвычайно полезен для него, перенёсшего полиомиелит и передвигавшегося в инвалидной коляске. Франклин Рузвельт был начитанным человеком, из книг Льва Толстого знал, что зима в Крыму на самом деле мягкая, поэтому особо и не возражал. Тем более, как потом оказалось, советско-крымское гостеприимство было на высоте. Проявили его сразу на военном аэродроме «близ санатория в посёлке Саки» (сейчас Новофёдоровка), где была удобная для иностранных самолётов взлётно-посадочная полоса. Рузвельт с дочерью Анной Беттигер прилетел 3 февраля 1945-го в 12.15 на четырёхмоторном трансконтинентальном S-54R «Священная корова». Сначала президента поразило великолепное исполнение советским военным оркестром американского гимна, а потом и накрытые прямо на аэродроме в военных палатках столы, чтобы гости могли подкрепиться перед дальней дорогой - 150 километров до Южного берега. Стаканы сладкого чая с лимоном, бутылки водки, коньяка, шампанского, тарелки с икрой, копчёной осетриной и сёмгой, сыром, варёными яйцами, чёрным и белым хлебом - продукты на конференцию стран антигитлеровской коалиции привозили со всей страны.
Американская делегация, правда, привезла с собой яичный порошок, чтобы им на завтрак подавали омлет, но вскоре, распробовав паровые котлеты и русские щи, перестали питаться порошковой едой. Франклин Рузвельт вообще был в восторге от щей, даже просил все дни конференции готовить ему «русский суп». Пришлось ему по вкусу и советское шампанское. Сын президента Эллиот Рузвельт в книге «Его глазами» описывает, как «однажды, за обедом у Сталина отец дипломатично, но вполне искренне похвалил советское шампанское; хозяин с гордостью ответил ему, что это шампанское производится на его родине - в Грузии. Сталин широко улыбнулся, когда отец сказал, что после войны, когда он уже не будет президентом, он хотел бы разбогатеть, выступая в роли комиссионера по продаже этого шампанского в Америке». Когда гости уезжали, им дали с собой немало того шампанского, русской водки, вина, икры, масла и мандаринов. А ещё благодарили за «рузвельтовскую погоду», заметив, что с приездом его в Крыму наступила весна.

Надёжный водитель

«Отец и Анна сели в русскую закрытую машину с русским шофёром и понеслись по дороге, которая сначала проходила по покрытой снегом холмистой местности, затем поднималась зигзагами на большую высоту, к Красному утёсу, - писал сын президента. - Вся дорога от Сак до Ялты охранялась советскими войсками. Анна дёрнула отца за рукав. «Посмотри, сколько среди них девушек!». Машина, на которой президент США ехал в Ливадию, где должна была разместиться американская делегация, на самом деле была американской - военный вездеход «виллис», где вместо переднего пассажирского сидения установили инвалидное кресло. А вот шофёр был русским, и именно он спас Франклина Рузвельта, когда на крутом повороте горного серпантина перила, сдерживающие кресло, внезапно распахнулись, и оно вместе с президентом стало вываливаться. Американские охранники мало того, что не проверили перед дорогой креп­ления, так ещё и в трудной ситуации просто оцепенели от ужаса. Зато шофёр Фёдор Ходаков, он же старший сержант госбезопасности, сориентировался мгновенно: не выпуская руль, он сумел второй рукой ухватить падавшего президента. Уже много позже вдова Рузвельта Элеонора, приехавшая в СССР, специально встречалась с чекистом, чтобы поблагодарить за спасение мужа.
Сам Рузвельт благодарил и за помощь, и за резиденцию, которую ему предоставили, - построенный в 1911 году архитектором Николаем Красновым Ливадийский дворец, бывшую императорскую вотчину, позже - первый советский крестьянский санаторий. Именно там проходило большинство заседаний во время Ялтинской конференции, был подписан итоговый текст коммюнике - по дипломатическому протоколу это не полагалось, но глава СССР Иосиф Сталин прекрасно понимал, что американскому президенту так будет удобнее. Фашисты, отступая из Крыма, уничтожили малый Ливадийский дворец и флигели, из большого (Белого) дворца, где устроили свою штаб-квартиру, вывезли всё, кроме двух небольших картин. Эти картины во время конференции украсили спальню президента, оборудованную в бывшем парадном кабинете императрицы Александры Фёдоровны. Впрочем, картин из московских музеев во дворцы, где размещались делегации, мебели и прочих вещей привезли немало - более 1500 вагонов со всем необходимым, более 5 тысяч мастеров с декабря 1944-го работали над восстановлением зданий, даже специальные бомбоубежища в них были обустроены московскими метростроевцами. Зато свои апартаменты Рузвельт нашёл идеальными: даже распорядился не устанавливать специальную кровать, на которой обычно спал в поездках - стены, плитка в ванной, шторы на окнах, драпировки на дверях, покрывала на кроватях, телефонные аппараты во всех комнатах были его любимого лазурного оттенка. Сохранилась запись беседы Сталина и Рузвельта, где последний говорит, что «чувствует себя в Ливадии очень хорошо. Когда он не будет больше президентом, хотел бы попросить у Советского правительства продать ему Ливадию. Он очень любит лесоводство. Он посадил бы большое количество деревьев на горах вблизи Ливадии». Иосиф Виссарионович ответил, что всё это принадлежит народу СССР, но пригласил американца провести отпуск летом 1945 года в Крыму. Президент США принял приглашение с благодарностью, но, увы, до лета не дожил.

«Святая земля»

Ещё в первый же день конференции Рузвельт, поражённый «пейзажем», оставленным после боёв, по дороге от аэродрома до Ялты заявил, что теперь, когда он «увидел в Крыму бессмысленные разрушения, произведённые немцами, хотел бы уничтожить в два раза больше немцев, чем до сих пор». Потом, уже выступая 1 марта на заседании Конгресса, вновь отметит: «Я видел примеры безжалостного и бессмысленного яростного разрушения. Ялта не имела никакого военного значения и никаких оборонительных сооружений. Мало что осталось от Ялты, за исключением руин и опустошения. Севастополь являл картину предельного разрушения, и во всём городе осталось меньше десятка нетронутых домов. Я читал о Варшаве, Лидице, Роттердаме и Ковентри, однако я видел Севастополь и Ялту, и я знаю, что на земле не могут существовать одновременно германский милитаризм и христианская добродетель».
В Севастополь из Ливадии американская делегация въехала 11 февраля по Лабораторному шоссе мимо разрушенных Лазаревских казарм и останков разрушенной одноэтажной Корабельной стороны. «Отец прибыл из Ливадии в Севастополь в сумерках, - писал Эллиот Рузвельт. - Это было, пожалуй, самым подходящим временем для осмотра мрачных развалин одного из пострадавших от вой­ны городов. Кучи щебня; там и сям торчащие из развалин голые стены, похожие на щиты для объявлений. Отцу рассказали, что после отступления немцев в городе осталось всего шесть неразрушенных зданий». «О господа! Если бы я мог ходить, то тогда бы дошёл до святых мест России - Ленинграда, Сталинграда, Севастополя, стал бы на колени и поцеловал эту святую землю...», - сказал в Севастополе 32-й президент США. А первому секретарю Севастопольского горкома партии посочувствовал: «Для восстановления вашего города понадобится 50 лет, и это возможно в том случае, если мы вам поможем, без нашей помощи вам не обойтись». Обошлись. Узнав о заявлении американца, Иосиф Сталин приказал включить Севастополь в число 15 городов СССР, вместе с Ленинградом, Киевом, Минском, Сталинградом, Ростовом-на-Дону, Воронежем и другими, которые подлежали первоочередному восстановлению.
Переночевав на борту американского военного корабля «Катоктин», на время конференции зашедшего в Севастопольскую бухту, делегация выехала на аэродром, чтобы вылететь в Египет. С самолёта Франклин Рузвельт, на Ялтинской конференции «категорически настаивавший на необходимости сохранения величайшего единства между всеми государствами и особенно между членами «Большой тройки», отправил Иосифу Сталину радиограмму с благодарностью за гостеприимство. Она оканчивалась словами:
«Я уверен, что народы мира будут рассматривать достижения этого совещания… как действительную гарантию того, что наши три великие нации могут работать в мире так же хорошо, как и в войне». Увы, через два месяца 32-го американского президента не стало, а между СССР и США, коммунистическим Востоком и капиталистическим Западом, началась холодная война. Удастся ли завершить её сейчас? Поживём - увидим.

Наталья ПУПКОВА.