Ожидание в 74 года

Неравнодушные
к памяти
Эти подмосковные места стали частью столицы - муниципальный округ Бирюлёво Западное, и от посёлка, где погибли лётчики, остался лишь один старый дом, но место гибели известно точно: участок на территории нынешней конфетной фабрики. Тогда в 1941-м останки лётчиков были «собраны, завернуты в парашюты, уложены в два гроба» и похоронены на кладбище у церкви в Бирюлёво, но потом, когда район стал застраиваться, прах защитников Москвы перенесли в сквер на улице Медынской. Долгие годы ни на деревянной пирамидке со звездой на кладбище, ни на памятной стеле над новым местом захоронения не было таблички с именами, лишь посвятительная надпись: «Советским лётчикам, погибшим в 1941 году при защите южных подступов к столице нашей Родины - Москве». Хотя в архивных фондах Военно-воздушных сил Московского военного округа сохранились документы о гибели этого самолёта 83-го дальнебомбардировочного авиаполка и о том, что у погибших были красноармейские книжки.
Спустя много лет поисковикам - писателю-историку Светлане Ярославцевой, заместителю начальника отдела научно-информационной работы Государственного архива РФ Игорю Тихонову, члену поискового отряда «Рубеж» ВПО «Память» из Подольска Игорю Михайлюку, журналистке Берте Бухариной и краеведу Василию Кокоткину - удалось не только установить имена, найти очевидца трагедии, но и разыскать родных лётчиков. В архив в 1941-м переданы красноармейские книжки: 29-летнего лётчика-наблюдателя Николая Алексеевича Герасименко, уроженца Белой Церкви, 31-летнего стрелка-радиста Николая Григорьевича Клопотки из Белоруссии, 22-летнего старшего флагманского Олега Петровича Нейланда из Ленинграда и младшего сержанта технической службы Александра Ивановича Крылова. Но поисковики обратили внимание, что в экипаже нет пилота, а Александр Крылов, по другим документам, погиб не в этот день, а через три недели.
- Выяснилось, что 22 октября 1941 года в 83-м авиаполку с боевого задания не вернулись два полных экипажа - восемь человек, - рассказывает писатель-историк Светлана Ярославцева. - И если в первом экипаже, по документам, не было пилота, то во втором их было два: сержанты Марк Антонович Тревгода и Михаил Иванович Хохлов. Поисковик Игорь Михайлюк предположил, что в предполётной спешке перепутали куртки: кто-то из пилотов - Тревгода или Хохлов - улетёл в куртке младшего сержанта Крылова. Установить, кто, помог Валентин Астахов, тогдашний третьеклассник, очевидец трагедии, помнивший, что у двоих из погибших была «кавказская внешность», а в учётно-послужной карте пилота Марка Тревгоды сохранилась фотография - восточные черты лица. Так что четвёртый - он, да и в именном списке погибших вслед за пилотом М. Тревгодой записан его штурман Н. Герасименко.
Жили надеждой
Олег Нейланд, которому в момент гибели было лишь 22, родился не в Крыму, но в Севастополе живёт его сестра Валентина Микерова, много лет мечтавшая узнать, где погиб старший брат.
- От Олега с войны мы с мамой получили только одну открытку, - рассказывает Валентина Николаевна. - Писал, что едет на фронт и будет проезжать мимо Армавира. Мама, Анна Кирилловна, бросилась туда, провожала составы, пытаясь увидеть сына. Но не судьба. Потом мы получили извещение о гибели папы, Николая Ивановича. Он, пограничник, погиб в Заполярье, на реке Западная Лица 22 января 1942 года. Оставалась надежда, что Олег жив - ведь не было похоронки.
Олег Нейланд и наша читательница - родные по маме. Отец Олега - Пётр Петрович Нейланд умер в госпитале в гражданскую войну. Через время вдова, оставшаяся с двумя малышами - Олегом и Петей, вышла замуж за Николая Свистунова.
- Олег старше меня на 13 лет, - продолжает Валентина Николаевна. - Он был очень добрым, много читал. После школы поступил в химико-технологический техникум в Ленинграде, работал на заводе «Пороховые», потом призвали в армию, служил в авиации в Тбилиси. Помню, как в марте 1941-го приезжал в отпуск. Во время учений отличился, должны были наградить ценным подарком, но он попросился ненадолго съездить к нам. Для всех, особенно для мамы, была огромная радость. Больше мы с ним не виделись, но всю войну жили надеждой. Потом, вернувшись после освобождения Краснодара в Белозерск Вологодской области, узнали, что в 1941-м пришло извещение: экипаж, в котором был Олег, не вернулся с боевого задания. Так нам потом отвечали на все запросы. А мы искали, ждали. И вот
случилось чудо: благодаря Светлане Ярославцевой я знаю, где погиб брат, могу приехать на его могилу. Жаль, что мама не дожила до этой весточки.
А 9 Мая в колонне «Бессмертного полка» по улицам Севастополя портреты Николая Свистунова и Олега Нейланда пронесли их родные.
Симферопольский парень
В семье симферопольца Марка Тревгоды извещений не получали и тоже жили надеждой, что когда-нибудь узнают о его судьбе. До войны это была дружная семья крымчаков Антона Марковича и Эстер Марковны. У старших сыновей Якова и Михаила, дочери Доры уже были свои семьи, дети, а Марку в 1941-м исполнилось 20 лет, даже влюбиться ещё не успел: после десятилетки - в Кировобадскую военную авиа-
школу, которую окончил в январе 1941-го. Когда началась Великая Отечественная, братья ушли на фронт: лётчики Михаил и Марк, Яков - танкист. Михаил успел отправить в эвакуацию жену и сына, а родители, семьи Якова и Доры остались в Крыму. Они погибли в декабре 1941-го: фашисты расстреляли над противотанковым рвом на 10-м километре Феодосийского шоссе, главу семьи Антона Марковича повесили вместе с маленьким соседом во дворе родного дома в Большом переулке, а мужчина всего лишь хотел защитить своих земляков.
В записной книжке известного крымского краеведа Владимира Полякова есть запись о старшем брате погибшего лётчика - Михаиле Тревгоде: отец краеведа Евгений Матвеевич и Михаил Антонович дружили, служили в 39-м ордена Александра Невского Никопольском отдельном разведывательном авиаполку: «Первый боевой вылет Михаил Антонович совершил 22 июня 1941 года, к концу войны - 167 боевых вылетов. Дважды представлялся к званию Героя Советского Союза (не присвоили из-за национальности. - Авт.). Родился в Симферополе. В семье было три брата, младший погиб на ТБ-3 над Плоешти (Румыния)». О том, что, скорее всего, парень погиб там, кто-то однажды рассказал Михаилу Тревгоде. Кавалер двух орденов Красного Знамени Михаил Антонович умер в 2005-м, так и не узнав, что любимый младший брат погиб за Москву.
- Отец очень любил брата, - рассказывает житель Обнинска Марк Михайлович, ему было три года, когда дядя Марк уходил на фронт. - Рассказывал, что Марк был уважительным, честным юношей. Очень любил природу. Увлекался биологией, ботаникой. До сих пор в музее Крымского медицинского института (Медицинская академия КФУ) есть коллекция яиц редких птиц, собранная Марком. Мог стать натуралистом, а война заставила быть боевым лётчиком. Не могу поверить, что спустя 75 лет мы, наконец, узнали, как Марк погиб и где он покоится.
В Крым родные погибшего лётчика так и не вернулись, обосновались в Обнинске и Москве, но часто приезжают на полуостров, на 10-й километр Феодосийского шоссе, в переулок Большой в старой части Симферополя и хранят память о родных, погибших в Великую Отечественную.

Олег Нейланд.