Последняя любовь вождя

Загадка друга

- Так получилось, что мне довелось узнать ряд неизвестных большинству фактов, характеризующих этого незаурядного человека, - рассказывает Юрий Тихонович, - и считаю теперь своим долгом поделиться ими. Не думаю, что сейчас это какая-то большая тайна, или же сам человек был бы против того, чтобы потомки, жители уже иной, но тоже могущественной страны, какой он видел СССР, делал, вместе с соотечественниками таким, Союз, узнали немного больше личного о нём, закрытого тогда, незнакомого. Может быть, кто-то и пересмотрит для себя оценочные суждения об этом, без сомнения, великом человеке нашей Родины, её вожде Иосифе Виссарионовиче Сталине - Джугашвили.

Ведь ему не чужды были и улыбка (помните, хоть в хронике Парада Победы 1945-го, когда открывали его юные барабанщики), и слёзы (о них читатель рассказывал со слов своего руководителя Фёдора Кузнецова, в войну - начальника Главного разведывательного управления Генштаба. «Тоже лишь раз заметившего как, отвернувшись, «железный» вождь смахнул слёзы со щёк, когда прощался с угасающим другом, Борисом Шапошниковым), и любовь. Прежде для него, рождённого ещё в Российской империи, состоявшегося в Советской России, Советском Союзе, наверное, всё же была Родина, а уж потом личное, мама, Екатерина Георгиевна Геладзе-Джугашвили, отец, Виссарион Иванович Джугашвили, дети, Яков, Василий и Светланка; приёмный - Артём; любимые, трагически ушедшие, первая жена - Екатерина Семёновна Сванидзе и вторая, последняя любовь, - Надежда Сергеевна Аллилуева.

- Уверен, что он их очень любил, хоть виду не показывал, разве что с младшей Светланой иногда, - продолжает Юрий Туляков. -
А последнюю любовь, Надежду, вспоминал до последнего, быть может, такие редкие, наверное, мгновения счастья с ней, приходил очень часто к её последнему приюту, вспоминал, разговаривал. Быть может, то место было для него и воплощением памяти обо всех, сыне Якове, офицере-артиллеристе, погибшем в фашистском концлагере, родителях, старших братьях, что ушли до его рождения; о первой любви - маме Якова… Знаю это с самого детства, ведь прошло оно, детство, юность, в Москве, в районе, где главным историческим объектом были и остаются Новодевичий монастырь и знаменитый погост у его стен, где и покоится Надежда Аллилуева. Моим самым близким школьным другом, соседом по парте и по району, был в старших классах Вадим Данилов. Меня в начале знакомства удивило, что его семья жила в одном из зданий на территории монастыря, да ещё в квартире с персональным телефоном. Оказалось, что старший брат друга - офицер НКВД, куратор монастыря и погоста.

Именно друг Вадим и поделился однажды с Юрием своей загадкой: временами, в ночь с субботы на воскресенье, брат исчезает и возвращается лишь с рассветом. «У нас зародилась мысль, а не связано ли это с Новодевичьим? Ведь все знали, что и руководитель страны Иосиф Сталин активно работает вечерами, ночами. В одно из воскресений сентября 1952-го мы решили проверить догадку-фантазию, и, едва дождавшись открытия погоста, отправились в известное нам место - сразу за входом, справа от главной аллеи».

Там находится последний приют Надежды Аллилуевой - второй жены вождя. Девянос­то один год назад, в ноябре 1933-го, там поставили памятник из белого мрамора по проекту Ивана Жолтовского и скульптора Ивана Шадра, хотя, конечно, услышаны были все пожелания мужа погибшей. Бюст-портрет, лежащая на плече рука, чистый светлый облик. И надпись: «Надежда Сергеевна Аллилуе­ва-Сталина / 9/IX 1901 -
9/XI 1932 / член ВКП(б) / от И. В. Сталина». Одно время у памятника лежала и роза из металла - последний поклон «железного» вождя. «Предчувствие нас не обмануло, - продолжает Юрий Туляков. - По углам захоронения мы увидели два прожектора, что были ещё тёплыми на ощупь. А на территории, посыпанной мелким песком, были видны отчётливые отпечатки мужской обуви. Нить следов вела от входа к скамейке у могилы, здесь следов было много и виден был бугорок табачного пепла (Иосиф Сталин практически не расставался с трубкой). Затем следы вели к памятнику, обходили его вокруг, снова кучка пепла и возврат следов к скамейке. Я по-юношески похулиганил - поставил свою ногу в один из следов, и сказал Вадиму: «Ау Сталина оказывается тоже 40-й размер, как и у меня…». После того нам уже не было смысла продолжать наши исследования исчезновений брата друга, тем более новые продолжались часто, вплоть до конца февраля 1953-го. Но с тех пор я твёрдо убеждён, что «стальной» вождь был обычным пожилым человеком, который помнил, скорбел и любил свою трагически ушедшую вторую супругу».

Один выстрел

Что случилось в тот роковой вечер, 9 ноября 1932-го, давно стало вечностью, вместе с участниками трагедии, но не прекращает порождать массу слухов и сплетен. Как таковой, свадьбы у 40-летнего вдовца Иосифа и 17-летней Надежды не было, просто роспись, - уже шла Гражданская война, большевики, которыми они были, не приветствовали официальный институт брака, а тем более - венчание. Хотя, наверное, тайно хотя бы невесте о том мечталось, ведь оба были крещёные в православии. С первой женой Екатериной Семёновной Сванидзе, сестрой товарища по духовной семинарии, Иосиф Виссарионович венчался в июле 1906-го, в грузинском Тифлиссе (ныне - Тбилиси). У них была почти семилетняя разница в возрасте, жена - младше, сынишка Яков родился, но счастье семьи оборвал внезапный уход Като, как называл её Иосиф, Сосо, - эпидемия тифа в городе. Мальчика, отец которого всё больше увлекался идеями революции, долгое время растила бабушка, мама Екатерины (по иным данным - её сестра Александра). Уже потом, когда женой стала Надежда, она настояла, чтобы пасынок рос с ними, как могла, заботилась о нём, не разделяя сыновей, хотя свой Василий родился (через пять лет и Светлана) и приёмного Артёма, сына погибшего товарища, муж взял. Любовь между Иосифом Виссарионовичем и Надеждой Сергеевной возникла летом 1917-го, когда ему было 38, ей - 15. Он, готовя революцию, жил в Петрограде, в семье давних друзей-большевиков Сергея и Ольги Аллилуевых, младшей дочкой которых и была Надежда; когда-то в раннем детстве, когда девочка с родителями жила ещё в Баку, она чуть не утонула - Иосиф, общавшийся с её старшими братьями Павлом и Фёдором, вовремя оглянулся, спас. Их любовь внешне и не демонстрировалась, ведь оба - порождение революции, её жертвы, были заняты иным, не семьёй, не друг другом: он руководил страной, она позже поступила в Промышленную академию, на факультет текстильной промышленности. Но о чувствах свидетельствуют сохранившиеся письма начала тридцатых прошлого века, всё же пронизанные нежностью, - она оставалась в Москве, а он какое-то время находился на Кавказе.

Что случилось в ноябре 1932-го, почему Надежда вдруг решила застрелиться, одна вернувшись из гостей - в Кремле, где все жили, они отмечали у Климента Ворошилова годовщину Великого Октября. Быть может, преследовавшая головная боль стала невыносимой, или обида какая, с учёбой трудности… Пистолет у неё был, подарок брата Павла, маленький немецкий, муж Иосиф считал его просто игрушкой. Но выстрел, всего один, из него изменил жизнь семьи… Помним! 

Вам, уважаемые читатели, есть, что вспомнить о жизни в Советском Союзе, о его людях? Ждём истории.