Об этой дружбе знал Сталин

Особое задание

Крестьянский сын из Воронежской губернии, Фёдор Кузнецов по жизни пробивался сам, натужно, но верно: перебрался в десять лет в Воронеж, работал «мальчиком на побегушках» за еду и ночлег, потом окончил в Москве земскую школу, работал на подмосковной шахте, на заводе, вступил в партию большевиков, а в 1937-м стал первым секретарём Пролетарского района Москвы. К слову, в этом районе на учёте состояло и всё руководство страны, в том числе и Иосиф Сталин. По словам Юрия Тихоновича, «ответственного и преданного Родине коммуниста Фёдора Кузнецова заметили, в 1938-м призвали в армию, и в дальнейшем указания и назначения ему следовали от Иосифа Виссарионовича».
В том числе и то особое задание в 1942-м, уже замначальника Главного управления политической пропаганды Красной Армии, о поездке и службе на фронте в 60-й армии, на Воронежском. Тогда важно было разобраться, что за внутренние распри будоражат командование армии. Рассудительный, внимательный, умеющий просчитывать решения, но в то же время человечный и отзывчивый Фёдор Федотович разобрался и друга надёжного нашёл.

- Как это нередко бывало, - рассказывает Юрий Туляков, - после служебного совещания мы обращались к Фёдору Федотовичу, нашему начальнику, с просьбой рассказать что-нибудь из его богатого жизненного опыта, он ведь и воевал, член Военсовета армии, позже фронта, сражавшегося под Сталинградом, на Курской дуге, в Харькове, и в разведке служил, начальник Управления войсковой, позже - Главного разведывательного управления Генштаба, по два раза в сутки лично докладывал о ситуации Верховному главнокомандую­щему Иосифу Сталину. Конечно, о закрытой информации даже спустя годы не говорил, но нам было интересно всё, просто общаться с этим неординарным человеком, очень грамотным, эрудированным, но в то же время простым, искренним. Как-то попросили рассказать, правда ли, что у него была крепкая фронтовая дружба с Иваном Даниловичем Черняховским, самым молодым генералом армии, командующим фронтом (в 37 лет - 3-м Белорусским), дважды Героем Советского Союза. И услышали: «Это началось в середине 1942-го, когда меня вызвали к Верховному. Поздоровавшись, председатель Госкомитета обороны сказал: «До нас доходят противоречивые сведения о командовании 60-й армией. Немедленно выезжайте и на месте, без спешки, разберитесь в ситуации. Жду вашего доклада. У вас будут самые широкие полномочия» (такими в годы Великой Отечественной наделялись специальные представители Ставки ГКО, независимо от воинского звания). И вот на месте знакомлюсь с командным составом армии. Мне тогда сразу как-то понравился лихой танкист полковник Иван Черняховский. Но прежде всего, конечно, познакомился с командармом (Фёдор Кузнецов не называл собеседникам многие фамилии, но мы знаем, что тогда 60-й армией Воронежского фронта командовал Максим Антонович Антонюк, тоже из крестьян, герой Первой мировой, красногвардеец с 1917-го, спустя год тяжело раненный в боях за Царицын (Сталинград, Волгоград). С началом Великой Отечественной - участник обороны Ленинграда. - Ред.) Это был уже пожилой, в общем-то (Максим Антонюк 1895 года рождения, а Фёдор Кузнецов 1904-го. - Ред.) генерал, бывший офицер Имперской армии, участник Первой мировой, высоко эрудированный военачальник, воспитанный и скромный человек. Но к сахарному диабету, который его мучил, добавилось тяжёлое ранение в ногу, сковывавшее каждое движение. К тому же у него сложились очень напряжённые отношения с начальником штаба. Пользуясь своими полномочия­ми, я в доверительной беседе предложил командарму подать в отставку, подлечиться. Не дав мне договорить, он горячо заявил: «Отставка генерала в ходе войны - хуже предательства!». Больше мы к этому вопросу не возвращались».

А в Кремле ждали доклада о ситуации. И Фёдор Кузнецов раскрыл своё видение ситуации, внёс предложение отозвать командарма в Москву для лечения и потом направить в Академию Генерального штаба для передачи знаний и опыта будущим полководцам, а начальника штаба перевести на другое место службы. «Выслушав, Иосиф Сталин задал ожидаемый вопрос: Есть ли на мес­те кандидатуры на должность командарма. Я не задумываясь назвал комбрига танкиста полковника Ивана Даниловича Черняховского. Сталин сказал: «Подумаем над вашим предложением. Оставайтесь, ждите решения». Через день по ВЧ (линия правительственной и военной связи. - Ред.) слышу: «Ваше предложение принято. Командующий отзывается в Москву, начштаба переводится, а командармом назначается товарищ Черняховский с присвое­нием звания «генерал-майор». А вы, раз поручились, остаётесь помогать ему быстрее освоиться. Для этого назначаетесь членом Военного Совета армии». Так началась наша совместная служба с Иваном Даниловичем, а дружба крепла день ото дня».

Боевые товарищи

Иван Черняховский на три года младше Фёдора Кузнецова, они схожи не только мужеством и любовью к Родине, но и трудным детством, становлением. Иван Данилович родился в многодетной семье железнодорожника, позже тяжело раненного в Первую мировую. В 12 лет мальчик остался сиротой - маму и папу скосил сыпной тиф. Вынуждено оставив учёбу в железнодорожном училище, беспризорничал, работал пас­тухом, подручным слесаря, но не оставлял мечты об учёбе - в 1921-м экстерном сдал экзамены по курсу неполной средней школы. Потом вновь работа, комсомольская стезя, военные школы в Одессе и Киеве, служба, война. Фёдор Кузнецов рассказывал слушателям, что, когда его отозвали в Москву за новым назначением (вначале член Военного Совета Калининского фронта, с весны 1943-го - стал начальником Главного разведывательного управления, сменив там Филиппа Ивановича Голикова), дружба не прервалась. «Во время каждого приезда Ивана в Москву по делам мы выкраивали время для встречи, а так перезванивались, переписывались. Я заметил, что и Иосиф Сталин внимательно следил за боевыми делами друга, не раз после моего доклада замечал: «А ведь очень неплохо воюет ваш выдвиженец». И верно, Иван Данилович блестяще продвигался по службе, вой­ска под его командованием побеждали, в 1944-м он стал самым молодым генералом армии, командующим фронтом… Казалось, всё складывается прекрасно, и вдруг, как гром среди ясного неба, звонок начальника разведки фронтом: «Командующий скончался после тяжёлого ранения». Не успел я осмыслить случившееся, как последовал приказ срочно прибыть в Кремль. Прямо с порога Сталин спросил: «Вы уже знаете о беде?». Не в силах ответить, я кивнул. Он продолжал: «Мы ведь знаем, что вы были друзьями». Я снова кивнул. Взглянув на Сталина, понял, что он очень взволнован - подёргивалась щека. Через минуту он собрался и приказал: «Отправляйтесь в штаб фронта, разберитесь, как это случилось. Жду звонка». Разобравшись на месте, доложил, произошёл несчастный случай (18 февраля 1945-го на окраине польского города Мельзак Иван Черняховский смертельно ранен осколком снаряда, прилетевшего из тыла. Долгое время предполагалось, что шальной фашистский снаряд из дальнобойного орудия, но уже в наши дни вновь появилась версия о заговоре. - Ред.). В ответ получил указание: «Оставайтесь, организуйте похороны на самом высшем уровне. Будете нашим представителем». Долгожданный День Победы, о котором мы с Иваном часто вместе мечтали, я встретил без друга» (похоронили комфронта с воинскими почестями в освобождённом его войсками Вильнюсе. В начале девяностых, после развала Союза, удалось прах Ивана Черняховского перезахоронить в Москве на Новодевичьем кладбище. - Ред.). Фёдор Кузнецов вспоминал: «Позже я задумался, а почему именно мне дано было такое распоряжение? И пришёл к выводу, что это было неслучайно - ведь сам бы я никогда не осмелился попросить отпуск, чтобы проститься с другом, а Иосиф Виссарионович предоставил мне официальную возможность проститься с самым близким другом». Мы все молчали под впечатлением услышанного, а Фёдор Федотович задумчиво произнёс: «Вот такой это был человек». Так сложилась в тяжёлую годину и трагически оборвалась дружба этих достойных мужественных людей с генеральскими погонами»… Через неделю дважды Герою Советского Сою­за (за форсирование Днепра, освобождение Белоруссии и Литвы) Ивану Черняховскому должны были присвоить звание Маршала Советского Союза, а друг его, Фёдор Кузнецов, дважды награждённый орденом Ленина, орденами Красного Знамени, Суворова, Кутузова, четырьмя - Красной Звезды, ушёл в 1979-м, тоже похоронен на Новодевичьем.

А вам, уважаемые читатели, есть что вспомнить о жизни в Советском Союзе, о его людях? Ждём рассказы и фотографии.