Офицеры досрочно...
«Пять лучей у звезды, пять надежд, пять атак,/ Что сплетаются в небе бездонном./ И в парадном строю мы стояли когда,/ Солнце слепло от звёзд на погонах./ И по плацу потом, шаг чеканя, прошли,/ Потакая завистливым взглядам./ Зная точно, что в звёздах мы путь свой нашли,/ И иного пути нам не надо./ Песни сложат о нас, где покою - отбой,/ Где любовь и отчизну и веру./ Как во все времена заслоняют собой,/Офицеры, офицеры»… Строки барда Александра Першко-Балева о мужчинах, выбравших путь служения Отечеству. Парадный строй, плац, звёзды на погонах - выпуск военного училища, четыре года жизни и службы, ради первых звёздочек на погонах, лейтенантских. Чтобы жить и служить дальше, как мечтается, до генеральских звёзд, маршальских… Увы, «профессия Родину защищать», как говорили герои фильма «Офицеры», неспокойная, и звучит третий воинский тост: «Постоим, помолчим, покачаем их души в ладонях»… Понятия «третий тост» в Великую Отечественную не было - это из иной войны наших героев, в Афганистане, а вот погибших офицеров хватает, увы, во все времена. Восемь десятилетий назад, в битве с фашизмом, ребята из военных училищ погибали, не получив заветных лейтенантских кубиков на петлицах, у моряков - звёздочки с полосой на нарукавной нашивке (знаки различия до 1943-го, введения в Красной Армии и на флоте погон со звёздами). В войну сделали ускоренное обучение: полтора - два года вместо четырёх, нужны на фронтах младшие командиры, но в 1941-м офицерами ребята становились досрочно, на поле боя, погибая. Курсантские полки, батальоны одними из первых вставали на защиту Родины. Сколько их в Советском Союзе с 22 июня 1941-го… Лишь несколько эпизодов этих дней 82-летней давности.
Ростов, Дон
Многим курсантам лишь 18-19, - старшекурсники, досрочно выпустившись, получив по кубику лейтенантскому на петлицы, по звезде и полоске на матросские нашивки, на фронте вели в бой взводы, принимали командования ротами и батальонами, когда погибали старшие по званию, погибали сами, стремились к победе. Как стремились на Дону, когда осенью 1941-го, чтобы не пропустить врага на Кавказ, к нефти, стеной встали курсанты, защищавшие и освобождавшие Ростов-на-Дону. Имена большинства остались вечностью, «неизвестный» значится на плитах братских могил. Как, к примеру, в братской могиле хутора Каменный Брод, где велись ожесточённые бои, 64 неизвестных и только 8 с именами, павшие 17 ноября 1941-го. Там и комиссар, старший преподаватель 1-го Ростовского артиллерийского училища Михаил Абрамович Залкан, что принял отряд после гибели командира батареи Александра Александровича Смирнова и молодого комсорга Виктора Александровича Байрученко. У них был приказ: держаться любой ценой…
В альманахе «Донской временник» - рассказ историка Южного научного центра Российской академии наук Владимира Афанасенко. В первые месяцы Великой Отечественной в Ростове-на-Дону было несколько училищ: Ростовское военно-политическое; 1-е и 2-е Ростовские противотанковой артиллерии; пехотное, переведённое весной из Житомира; и наше Черноморское военно-морское имени Михаила Васильевича Фрунзе, эвакуированное из Севастополя. В соседнем Новочеркасске - кавалерийское училище. В начале октября фашисты вторглись в Ростовскую область, на базе училищ создали сводные курсантские полки. Второе артиллерийское (РАУ) стало первым полком, Житомирское (ненадолго - Ростовское) пехотное - вторым, Первое артиллерийское - третьим, Военно-политическое - четвёртым сводным, Новочеркасское кавалерийское - пятым, а наше Севастопольское военно-морское - шестым. Вместе с 33-м мотострелковым и 230-м конвойных войск полками НКВД, 16-м запасным железнодорожным, 10-м миномётным батальоном курсантские полки обороняли западные подступы к Ростову. «Побережье Азовского моря от села Кагальник до Тамани прикрыли курсанты и преподаватели 1-го Краснодарского и 2-го Орджоникидзевского пехотных военных училищ». Исследователи Александр Ясаков, Владимир Ивкин и Олег Писаренко в журнале «Наука. Общество. Оборона» отмечают, что город защищали и курсанты «Зерноградской (Черниговской) военной авиационной школы пилотов, сформировавшей авиаполк истребителей, и Орджоникидзевского училища связи, от которого на фронте действовала курсантская рота».
«9 октября две сводные батареи противотанковых орудий (по шесть в каждой - матчасть артиллерийских училищ. - Ред.), - пишет Владимир Афанасенко, - переброшены на западный берег реки Миус. Батарея 1-го РАУ (на конной тяге) под командованием старшего лейтенанта Розенко (Василий Петрович, он, уже капитан, погибнет в марте 1945-го в Польше. - Ред.) заняла огневые позиции на северной окраине села Носово, перекрывая шоссе Мариуполь - Таганрог. Батарея 2-го РАУ с шестью тягачами А-20 «Комсомолец» - огневые позиции в районе Сарматских хуторов, на стыке дорог из Фёдоровки на Покровское, закрывая выход к мосту через Миус, у села Троицкого.
В состав пехотного прикрытия артиллеристов выделено два взвода (по тридцать курсантов) из учебного зенитного артиллерийского дивизиона».
Несколько суток парни удерживали позиции. 2-й сводный курсантский полк, пехотинцы, направили на усиление стыка 339-й Ростовской и 31-й Сталинградской стрелковых дивизий, на западному берегу Миуса они несколько дней сдерживали натиск фашистских танков. Из окружения пробились, благодаря казакам 66-й Армавирской кавалерийской дивизии Владимира Иосифовича Григоровича, вместе против танковой дивизии врага держались. И усиливали курсантские полки только созданную 56-ю Отдельную армию Фёдора Никитича Ремезова, а из нашего Черноморского создана 76-я отдельная морская стрелковая бригада во главе с начучилища Борисом Николаевичем Апостоли… Держались курсанты, держались все защитники Кавказа, и Ростов-на-Дону первый раз освободили уже 28 ноября. Огромными потерями. Эпизоды: «Первый батальон 3-го сводного полка держал две высоты - из 354 человек в живых осталось восемь». «29 ноября курсанты 13-й и 16-й отдельных стрелковых бригад, остатки 2-го и 4-го сводных курсантских полков, освободили окраины Ростова. <> В боях за освобождение города (меньше чем за неделю. - Ред.) 13-я отдельная курсантская стрелковая потеряла убитыми 115, ранеными 421, пропавшими без вести - 167 бойцов и командиров. 16-я Грозненская курсантская - убитыми и ранеными
96 командиров и 1387 курсантов». Но приказ выполнен…
Севастополь
Выполнили его и 1171 боец отдельного курсантского батальона у Дуванкоя (Верхнесадовое), под Бахчисараем, закрывая путь врагу через шоссейную и железную дороги из Симферополя на Севастополь, до подхода сил Приморской армии Ивана Ефимовича Петрова. Курсанты, 17-20 лет, и преподаватели Военно-морского училища береговой обороны имени Ленинского комсомола 29 октября совершили ночной 37-километровый марш-бросок (с пулемётами, миномётами, ящиками с патронами, что тащили на себе), уже под обстрелом фашистской авиации. У офицеров пистолеты, у курсантов - бутылки с зажигательной смесью, по две гранаты да винтовки со 120 патронами.
И мужество - против фашистских самоходок и танков. Наш читатель, друг «Крымской правды» Владлен Королёв, чей отец, Василий Андреевич, одно время был замполитом училища (в октябре 1941-го формировал батальон Военно-воздушных сил, что позже пришёл на помощь курсантам в обороне), рассказывал: «Роту комсостава, пять курсантских, в том числе миномётную, пулемётную, трёхорудийную 76-миллиметровую зенитную батарею и санчасть в бой повели замначальника Василий Андреевич Костышин и военком Борис Ефимович Вольфсон» (начальник Пётр Лукьянович Карандасов, участник боёв в Испании, при марш-броске ранен. - Ред.). Борис Вольфсон вспоминал: «Что я мог сказать тогда 18-летним юношам? Только правду. Что бой с врагом будет смертельным, учитывая, что немцы превосходят нас и численно, и в технике, и в вооружении. Но мы, советские люди, должны стоять на позициях до конца, ведь за нашими спинами - Севастополь и Черноморский флот».
И они помнили, даже когда при бомбёжке зенитную батарею Георгия Михайловича Салматова уничтожило, даже когда так хотелось жить. Эпизод. «Из взвода 21-летнего Климентия Яковлевича Бондаря в живых остался только раненый курсант Александр Иванович Мальцев, но смог застрелить одного фашиста, штыком заколоть другого, подорвал себя и окружавших врагов гранатой. Ему едва 20 исполнилось. Столько и Борису Фёдоровичу Григоренко, что раненым продолжал стрелять из пулемёта, отразив с товарищами несколько фашистских атак. Второе ранение… «Крепче бейте этих гадов», прошептал».
Пять суток продержались у Дуванкоя, потом у Мекензиевых Гор, в Балаклавской долине. За «Москву» - как называли высоту, где держался взвод 19-летнего Виктора Соколова. До последнего, в рукопашный… Почти все курсанты училища погибли. Чудом выживший Михаил Мирошниченко рассказывал: «Под Бахчисараем пали смертью храбрых девять командиров, 20 курсантов второго курса, 82 - первого, пять - с ускоренных курсов и шесть матросов. За 12 суток боёв на Мекензиевых Горах погибли 27 второкурсников, 12 первокурсников и 10 курсантов-ускоренников». А ещё один «чудом», Александр Собко, вспоминал: на февраль 1942-го осталось «только 114 человек. Девять из десяти курсантов в списках уже не значились»... Приказ выполнен. И лишь строки Николая Николаевича Добронравова: «На равнинах снежных юные курсанты./ Началось бессмертье./ Жизнь оборвалась»…
Симферополь меняется