Севастополь. Просто дни войны

Связь поколений

В июне 1855-го враги, пос­ле длительной осады и боёв, смогли занять Федюхины и Балаклавские высоты, пытались штурмовать и Малахов курган, но мужество защитников было сильнее. Тогда в июне (по старому стилю) погиб Павел Нахимов, тяжело ранен Эдуард Тотлебен (Владимир Корнилов и Владимир Истомин погибли раньше) и ещё тысячи защитников ежедневно забирали вражеские бомбардировки и обстрелы… И в 1942-м также забирали, в июне враг предпринял третий, самый мощный, штурм героически оборонявшегося города, потоплены вместе с экипажами и ранеными санитарные транспорты «Абхазия» и «Грузия», захвачены Мекензиевы высоты, Сапун-гора, Малахов курган… Наша рубрика - «Крым. Освобождение» - о том, как в 1944-м на полуостров пришёл мир. Севастопольская победа случилась тогда, ровно за год до всеобщей Великой Победы. Мужество защитников, стойкость севастопольцев, связь поколений - «Крымская правда» перелистала подшивки, заглянув в обычные дни обороны Севастополя 1941-1942-го - шаги к освобождению.

Город и страна свыкались с тем, что жизнь разделилась на «до» и «во время» войны. На фронт добровольцами и по мобилизации ушли многие жители, а те, кто остался - «всё для фронта». «Для Победы над врагом!» - так в «Красном Крыму» (название нашей газеты до 1952-го) писал первый секретарь Севастопольского горкома ВКП(б) Борис Борисов: «Вся работа перестроилась на военный лад. Редакция «Маяка коммуны» (ныне - «Слава Севастополя») организовала выход «Окон ТАСС» с сообщениями Сов­информбюро». И хоть сводки, затаив дыхание, слушали из репродукторов, внемля голосу диктора Юрия Левитана, но всё равно у стендов с печатными словами собирались люди, перечитывали… В победу верили, и помогали, всем городом. К примеру, как писал секретарь Центрального райкома Василий Лопачук (после - начштаба 12-го партизанского отряда Южного соединения) - «С 12 по 17 сентября в районе собрано более тысячи вещей. Тёплые полушубки, ватные шаровары, свитера. Многие прикладывают записки: «Даю дорогому другу-красноармейцу джемпер моего сына Полякова Бориса, зенитчика, участника Отечественной войны. Дорогой товарищ! Мы, родители, братья, друзья, всегда с вами! Добивайте беспощадно проклятого фашиста! Мы - вся наша необъятная Родина, весь Советский Союз - всегда с вами!». Или так: «В Севастополе днём 30 июля поступило в фонд обороны страны около 45 тысяч рублей. Свыше 22 тысяч рублей внесли работники военного порта. От домохозяек и различных граждан поступило около 4 тысяч рублей».

А ещё город готовился к осаде - помнили историю: в Севастополе, как и на всём полуострове, ежедневное всеобщее военное обучение.
В дивизию народного ополчения города вступили 15 тысяч севастопольцев». 27 октября на полуострове ввели осадное положение, 28-го горком обороны обратился к севастопольцам: «Все силы на разгром врага. Если потребуется, с новой силой повторим героичес­кие подвиги героев обороны в 1854-1855 годах». Повторять начали через несколько дней - наследники героев Крымской войны… «В рядах защитников - внучка знаменитого матроса Черноморского флота Макарова, жена работника станции «Севастополь» Евгения Гора. Её дед прославился вылазками в стан врагов, необычной даже среди храбрейших защитников города отвагой. Он получил все награды, установленные за боевые отличия для мат­росов. Его внучка с первых дней осады находится в Севастополе. Её квартиру разбомбили, Евгении Михайловне предложили эвакуироваться. Она заявила: «Мой дед до последней минуты защищал Севастополь, и я не покину родной город в опасности». Несмотря на болезнь, она отдаёт все силы помощи фронту. Является верной помощницей мужа: проводит сборы средств на танки, подарки бойцам, ведёт разъяснительную работу». И так поступало большинство…

Не забылось, не стёрлось…

Этой женщины, одной из защитниц города, уже, увы, нет - после войны Ксения Хандогина, награждённая орденом Отечественной войны, жила в Бахчисарае. В этом году - 108 лет со дня её рождения, 24 февраля, и 81 год, 27 июня, как чудом с двумя маленькими сыновьями удалось всё же эвакуироваться, почти всю оборону Севастополя работая для фронта. И вспоминается её рассказ, о простой жизни осаждённого города. Ксения Даниловна говорила, что «не забылось, не стёрлось с годами, не потускнела боль того времени». Она из вольнонаёмного состава шкиперского отдела Черноморского флота, принявшая воинскую присягу в 1938-м.

«Начальник отдела майор Миньковской вручил приказ: на меня возлагалось руководство гарнизонной баней. Должна заменить сразу троих уходящих на фронт мужчин: заведующего, снабженца, грузчика. Перевели на казарменное положение: баня должна работать круглосуточно.
В штате - шесть женщин и по броне один из троих кочегаров - Носов (увы, имена читательница не вспомнила). Котельная помещалась в подвале, а само здание старинное, построенное на окраине, ещё когда город рождался. Во время первой обороны баня обслуживала весь гарнизон, её, как мы все знали, посещали Павел Нахимов, Эдуард Тотлебен, доктор Николай Пирогов, писатель Лев Толстой. Город рос, баню немного расширили, благоустроили, она уже оказалась в центре, на углу улиц Айвазовского и Восставших, но оставалась гарнизонной флота. Война! Тревожные дни, постоянные бомбёжки. Но жизнь шла. Баня в день обслуживала двести-триста бойцов. Заходили в моечные уставшие, в пыли, а выходили, словно помолодевшие, слышались песни - хоть на полчаса люди забывали, что вокруг война. На втором этаже было семь ванн, за них отвечала пенсионерка Соловьёва, её дом разбомбили, и она жила в бане. Приходило командование, побывали генералы Николай Остряков, Иван Петров. Осенью прибыли бойцы из Одессы, отмывались дня три. Помню двух девушек, весёлых и скромных, - Людмилу Павлюченко, Нину Онилову - будущих Героев Советского Союза. У нас в книге предложений было сотни благодарностей от воинов. Как-то на складе флота мне удалось добыть несколько паков новых рогожных мешков - порезали их, обдали кипятком, получились отличные мочалки.
В вестибюле у нас работал буфет, продавщица умудрялась доставать лимонад, пряники, а главное - махорку, спички. Кроме того, баня числилась санпропуском ПВО, поэтому было всё для оказания первой помощи: среди бойцов были легкораненые, обрабатывали раны, перевязывали. Вообще только теперь, вспоминая тяжёлые дни обороны, осознаёшь, как выживали, боролись под бомбёжками, обстрелом. Всё было в жизни, но был, видно, и ангел-хранитель».

Баня сгорела 20 июня 1942 года, когда шёл третий вражес­кий штурм, бомбили ежечасно - потушить не смогли, но маленький коллектив работал. «В кочегарке, в подвале, два больших бака, а к бане шла старая магистраль, и вода хоть немного, но поступала. Мы выносили воду в разных ёмкос­тях. Единственной до Херсон­ского мыса и 35-й батареи была улица Восставших, по ней отступали наши раненые, с воспалёнными глазами, потрескавшимися от жажды губами. Они пили по очереди всего по пять глотков, а по щекам текли слёзы. Я покинула город в ночь на 27 июня. Бои шли уже на Корабельной стороне, в Камышовую бухту сумел прорваться лидер Черноморского флота «Ташкент», командир - капитан III ранга Василий Ерошенко. На борт взяли более двух тысяч раненых воинов и жителей города, а ещё моряки спасли картины панорамы «Оборона Севастополя». В два часа ночи вышли в море. На рассвете фашисты обнаружили корабль, началась бомбёжка, в течение трёх часов были сброшены сотни бомб. Только благодаря мужеству экипажа, стойкости командира корабль удалось спасти. «Ташкент» и 76 членов его команды погибли позже - 2 июля. А сколько всего людей погибло в обороне… Вечная память и слава защитникам города-героя Севастополя».

Помни всегда своих героев, 240-летний Севастополь.