Ценности не для всех

Константин Малофеев: 

- Продолжаем нашу «Азбуку традиционных ценнос­тей». На этот раз у нас буква «И» - высокие нравственные идеалы.

Протоиерей Андрей Ткачёв: 

- Начнём с того, что говорить о нравственности нужно в категориях запретов и разрешений. Если в культуре отсутствует слово «нет», то нет и самой культуры. Вообще, это фундаментальная вещь, которая сразу режет слух современным людям. Вспоминаются студенческие волнения во Франции 1968 года, так там один из плакатов гласил: «Запрещается запрещать». Но на самом деле культура начинается с запретов. 

Если человек не видит различия между небесным и земным, профанным и сакральным, разрешённым и запрещённым, он теряет человеческое достоинство. Это одна из древних максим ещё ветхозаветных мудрецов. И это опять-таки значит, что сначала нам нужно научиться различать запрещённое и разрешённое. А уже потом мы узнаём, что человек иерархичен и на одних запретах он жить не может. Если ты ему что-то запрещаешь, ты должен ему и что-то разрешить. И говорить, что поощряется и что священно.

Вообще, число заповедей, обращённых от Бога к еврейскому народу, составляло 613, которые делились на 365 и 248. 365 заповедей, по числу дней в году, носили запретительный характер, а 248 - обязывающий. Например, «чти отца и мать». Это обязательство, которое не обсуждается. Это - заповеди со знаком плюс, по числу костей в человеке.

Так вот, сначала надо определить систему необходимейших табу, а потом сделать следующий шаг - сформировать систему высших нравственных ценностей. Значит, есть ценности низшие и высшие. Скажем, сохранять свою жизнь - это твоё право и необходимость. А жертвовать собой ради другого - это более высокая ценность. Так и выстраивается система иерархии ценностей снизу вверх.

Восхождение наверх определяется жертвенностью. То есть, насколько ты способен пожертвовать своими силами, талантами, деньгами, временем, здоровьем. На высшем пределе - смерть человеческая, то есть умирающий «за други своя». Следовательно, нравственные ценности на нижнем этаже отсекают запретное, а потом ведут тебя наверх, и это равно крестоношению, восхождению на Голгофу. Здесь уже всё определяется именно жертвенностью: жертвенное служение доктора, учителя, сиделки у кровати больного, воина в военное время, священника в приходе. Там есть самоотдача. И именно мерой самоотдачи определяется высота или низость той или иной нравственной ценности.

Александр Дугин: 

- Если мы говорим о высоких нравственных ценностях в контексте нашей культуры, нашей идентичности, а именно об этом идёт речь в законе о традиционных ценностях, мы должны обратиться к нашему духу. На мой взгляд, даже среди высоких нравственных ценностей тоже есть своего рода иерархия, о чём вы, отче, только что говорили. И я думаю, что мы будем правы, если скажем, что высшей нравственной ценностью является идеал святости. Именно идеал.

Это не значит, что мы можем стать святыми. Но если мы будем уверены, что никогда не сможем стать святыми, что это бесполезно, всё равно мы безысходно грешны, тогда святость вообще иссякнет. Раньше и разбойники, злодеи иногда становились святыми. Первым человеком, попавшим в рай, был разбойник на крес­те. Вот - идеал святости, высшей нравственной ценности.

Вторая, на мой взгляд, высокая нравственная ценность, которая чуть ниже святости и более доступная, - это героизм. То есть, самое первое - это отдать всего себя Богу. Героизм же - это отдать всего себя народу, своей культуре. Это уже, скажем, воинский героизм. И третья высокая нравственная ценность - это честный созидательный труд и вообще честность. Это доступно уже любому человеку. Это высокая нравственная ценность - быть честным. Не искать лёгкие пути, но отстаивать своё человеческое достоинство даже тогда, когда это трудно и чем-то надо жертвовать.

Источник: tsargrad.tv