Крым. Героизм. Осень 1943-го

Связь поколений

В минувшем выпуске мы рассказали о предтече форсирования Сиваша 80 лет назад - событиях ноября 1920-го, когда бойцов на штурм занятого белогвардейцами полуострова вёл командующий Южным фронтом Михаил Васильевич Фрунзе; главным проводником через Сивашские топи тогда стал Иван Иванович Оленчук, вторым - Алексей Тимофеевич Петренко. Через 23 года, в 1943-м, через Сиваш на занятый фашистами полуостров шли бойцы 4-го Украинского фронта Фёдора Ивановича Толбухина, и вновь проводником стал Иван Оленчук, вторым - Василий Кондратьевич Зауличный. Оба форсирования (было ещё одно летом 1737-го) объединяет не только личность проводника, награждённого позже орденом Отечественной войны, но и период - начало ноября, ледяная вода коварного залива и отвага бойцов. Как писал Михаил Фрунзе: «Только величайший героизм всего состава фронта позволял совершать невозможное». Во все времена! В Великую Отечественную маршрут форсирования выбрали немного в стороне от того, каким шли в Гражданскую, тогда к Литовскому полуострову, а 1943-м - к острову Русский. Но и 103 года назад, и 80 лет назад - ледяной Сиваш и коварство залива, когда даже отступившая под порывом ветра вода, обнажает илисто-глинистое дно, полное засасывающих топких ям - «чаклаков», мгновенно засасывающих. В одной из них навеки остался Виктор Иванович Иванов, 19-летний младший сержант. Он со своим отделением тащил на самодельном плоту орудие через залив. «Переходили по грудь, по шею в иле, в ледяной воде, - рассказала нам читательница Вера Максимовна Алёхина. - Сотни погибших при таких водных переходах было, ведь мост через Сиваш ещё не построили. И Витя мой погиб, жених, мы мечтали пос­ле школы пожениться, а тут война. Мы, к счастью, эвакуировались - я и бабушка Варя с заводом, на котором мама Вера работала, папа Максим уже на фронте был, а Витя с мамой Ольгой и младшей сестрёнкой Тамарой за неделю до войны в гости к родным уехали, в Москву, Витя оттуда всё добивался призыва на фронт. Добился, в 51-й армии служил, родной крымской, даже до полуострова почти дошёл… Но не удержался тогда за плот, в сторону шагнул, - и лишь всплеск друзья услышали. Не стал спасаться, хватаясь за плот, звать, понимал, что так может и других погубить».

Орудия и боеприпасы через залив на плотах и надувных лодках перетаскивали, на руках переносили, всё делали для будущего плацдарма крымской победы. Снаряды для 45-миллиметрового орудия переносил в Сиваше и Валентин Петрович Игнатов, сержант 316-й отдельной разведроты 263-й стрелковой дивизии Павла Михайловича Волосатых. Дочь бойца Нина Ворохова рассказала, как вспоминал он шедшего впереди проводника, «пожилого мужчину, ведущего их вдоль отмеченного им вешками брода. Видно было, что ему уже трудно идти, но он шёл и нас подбадривал. Рассказывал, как вот так же вёл бойцов Фрунзе. И я думал: вот она, связь поколений - двадцать с лишним лет назад этот крестьянин Оленчук вёл здесь моего отца Петра Петровича, погибшего в боях за Крым. Теперь иду я - тоже освобождать Крым». У Валентина Игнатова в 1920-м Сиваш форсировал отец, а он повторял его путь спустя 23 года, но среди тогдашних воинов 4-го Украинского фронта 1943-го было немало и тех, кто сам дважды покорял залив. Как комдив 216-й Григорий Фёдорович Малюков, в 1920-м - 22-летний разведчик отряда начальника политотдела 15-й стрелковой Александры Александровны Янышевой. Или гвардии старший сержант командир отделения первого казачьего эскадрона 36-го гвардейского кавалерийского полка Степана Иосифовича Ориночко 47-летний Афанасий Харитонович Савелов, рассказывавший молодым: «Командарм Фрунзе не уважал, чтоб человек на рака смахивал (назад пятился. - Ред.) Или офицер штаба 51-й армии Черкасов (увы, имя мы не смогли уточнить), в 1920-м служивший посыльным при штабе Южного фронта Михаи­ла Фрнузе, сумевший спустя годы найти проводника Ивана Оленчука.

Наша Малая земля

Начштаба 4-го Украинского фронта Сергей Семёнович Бирюзов вспоминал: «Славному патриоту земли русской Ивану Ивановичу Оленчуку было уже около семидесяти лет (66. - Ред.). Да и Сиваш с 1920 года изменился значительно. Требовалось заново тщательно разведать брод. Прежде чем повести через Гнилое море части, Иван Иванович не раз спускался в ледяную воду, отыскивая «подходящее место». Мокрый, продрогший до костей, едва поднимая от усталости ревматические ноги и часто падая в воронки, он упорно шёл вперед, обозначая брод вешками и подбадривая следовавших за ним бойцов. На другом направлении разведка брода через Сиваш была поручена старшему сержанту Дмитрию Михайлову, сержанту Дмитрию Кудымову и рядовому Николаю Кормышину. Все трое разведчиков были коммунистами, а в качестве проводника с ними шёл колхозник Василий Зауличный. Они пересекли Сиваш в ночное время, и с берега родного Крыма, как маяк, замигал слабый костёр. Тогда разулся сержант Иван Назаренко и повёл за собой в холодную солёную воду десять сапёров. Развернувшись по фронту метров на сорок, сапёры двинулись на огонёк. Измеряли шестами глубину, расставляя вехи, а следом за ними по проложенной трассе двигался целый полк. Я вспоминаю, как бурно переживал это событие начальник политуправления Михаил Пронин. - «Вброд, Сергей Семенович, вброд! - восторгался он. - На себе понесли пулемёты, боеприпасы, переправляют на лодчонках пушки...». В штабе уже были известны все эти подробнос­ти, но я не мешал Михаилу Михайловичу до конца излить свои чувства».

Сиваш форсировали части 10-го стрелкового корпуса Константина Павловича Неверова. «Переправа шла не только ночью, но и днём, - вспоминал начштаба. - На Крымском побережье был захвачен плацдарм, границы которого проходили через населённые пункты: Чигары (Джангара), Хаджи-Булат (Надеждино), Биюк-Кият (Камышовка Красноперекопского района). И сразу же на этом крохотном клочке земли завязались тяжёлые бои. Уже в первый день высадившиеся на плацдарм войска отбили более 20 контратак. Но сбросить их обратно в море противнику не удалось. Наоборот, несмотря на яростное сопротивление, они продолжали расширять плацдарм и к вечеру продвинулись на 13 километров в глубь вражеской обороны, захватив при этом 10 танков и пленив несколько сотен солдат и офицеров противника. Особенно хорошо проявила себя 346-я стрелковая дивизия Дмитрия Ивановича Станкевского. Она первой стала осваивать так называемую Малую землю. А это было нелегко. Враг контр­­атаковал и днём, и ночью. Контратаки его наземных войск поддерживались ударом с воздуха. Вдобавок к этому на Малой земле не оказалось пресной воды, не было топ­лива. Даже кухни появились здесь не сразу, и солдатам пришлось довольствоваться скудным сухим пайком. В эти трудные дни неоценимую службу сослужили самолёты По-2. Они доставляли на плацдарм продовольствие и боеприпасы, а при обратных рейсах эвакуировали в тыл раненых. <> Наш плацдарм за Сивашом был очень неуютен. Кругом солончаки, ни холма, ни кустика - всё на виду у противника и под его огнём. Впрочем, сивашский плацдарм мало чем отличался и от двух других важных плацдармов на подступах к Крыму - Перекопского и Керченского. Недаром все они имели схожие названия: «Малая земля», «Пятачок», «Клочок»….».

На плацдармах не обходилось и без орудий, боеприпасов, но, если на Перекопский и Керченский их всё же было чуть легче доставить, своим ходом по суше, на катерах, то на Сивашский до появления там моста бойцы тянули вброд плоты и лодки со снаряжением. О мосте через Гнилое море, как иначе называют залив, в следующем выпуске рубрики.