Почему Вернадский остался в России

В. И. Вернадского в Ялте встретила его семья, собравшаяся вместе незадолго до приезда в Крым. Радость большая, что все живы и невредимы. Вспоминается финал «Тихого Дона»: «Это было всё, что осталось Григорию на родной истерзанной земле». В «Горной Щели», что под Ялтой, Вернадский неоднократно будет задавать себе вопрос: «А что было?». 

Позади была Февральская революция, которую он приветствовал и даже вошёл в состав Временного правительства, чтобы «дать ей оправдание». Однако углубление революции, особенно после событий октября 1917-го, ввер­гли Вернадского в отчаяние. Он пережил, по слову Василия Розанова, «апокалипсис нашего времени».

Позади Киев с Украинской академией наук, в которую Вернадский верил, как «в огромную будущность украинского народа». Но развернувшиеся дальнейшие события на Украине привели его к противоположному выводу: «Торжествует всё та же фальшивая украинская политика, которая губит всё государственное строительство украинского племени на всём протяжении его истории».

Позади «влюблённость» в Добровольческую армию, которая являла для Вернадского «большую силу в деле собирания России». И полное разочарование после сдачи ею Ростова и Новочеркасска: «моральное падение Добровольческой армии и её полное разложение».

Вполне понятно, что вставал перед Вернадским и другой вопрос, не менее важный: «А что впереди?». Скорее всего, впереди немного, и нет литавр. В пределах того обозрения, особенно после крушения всех надежд, у учёного оставался только один выбор - добровольное присоединение к движению, которое, по меткому выражению Алексея Толстого, впоследствии нарекли «хождение российских умов по миру».

В. И. Вернадский принял решение о своём отъезде в Англию. А пока оформлялись документы, он подал прошение о чтении курса геохимии в Таврическом университете. 

Уже в апреле Вернадский приступил к чтению лекций в Таврическом университете, одновременно организовав на базе Салгирской помологичес­кой станции в Симферополе экспериментальную лабораторию по изучению живого вещества. В мае 1920 года возглавил при Обществе естествоиспытателей и любителей природы особую Комиссию по изучению естественных производительных сил Крыма, а также стал председателем научного совета естественно-исторического музея Таврического губернского земства.

28 сентября 1920 года В. И. Вернадский получил уведомление от британского вице-консула в Севастополе о разрешении поездки в Лондон. Но события в Таврическом университете, происходившие примерно в это же время, резко изменили планы учёного. В начале августа Роман Иванович Гельвиг, ректор Таврического университета, был приглашён в Севастополь, где ему предложили занять должность начальника Управления народного образования в Правительстве Юга России генерала Врангеля. Гельвиг согласился с условием сохранения за ним поста ректора университета. Заняв высокую правительственную должность, он вынужден был часто выезжать по делам в Севастополь. В одну из таких поездок Р. И. Гельвиг заразился сыпным тифом и 2 октября 1920 года скончался. 

Совет Таврического университета назначил на 10 октября выборы нового ректора. Многие профессора склонялись к кандидатуре Владимира Ивановича Вернадского. Сам Вернадский в это время продолжал готовиться к отъезду в Англию. Группа профессоров обратилась к В. И. Вернадскому с просьбой, чтобы тот отложил свой отъезд в интересах Таврического университета. Супруга В. И. Вернадского, Наталья Егоровна, вспоминала: «Владимир всё ещё мечтал о переезде за границу, где мог бы спокойно заниматься нау­кой. Предпринятые им шаги обещали успех. Мы ждали парохода для отъезда, но его сослуживцы в университете во главе с профессором Кузнецовым никак не хотели соглашаться с его отъездом. Я упрашивала Владимира не поддаваться на их уговоры».

Но просьбы были настойчивыми. К В. И. Вернадскому обратился письменно и директор Севастопольской биологической станции профессор
П. С. Гальцов. «Я слышал, - писал Павел Семёнович Вернадскому 6 октября из Севастополя в Симферополь, - что группа профессоров обращалась к Вам с просьбой выставить свою кандидатуру на должность ректора Тавричес­кого университета. Позвольте и мне, хотя и не принадлежащему к составу университета, присоединить свой голос к их просьбе. Ваше согласие встать во главе Таврического университета несомненно придало бы ему должный авторитет и послужило бы к его дальнейшему развитию и процветанию». 

Одна из крымских газет того времени сообщала, что «в общественных и университетских кругах с большой симпатией встречают кандидатуру академика В. И. Вернадского на пост ректора Таврического университета».

10 октября 1920 года В. И. Вернадский был избран ректором Таврического университета. Сам учёный тогда так объяснял своё решение: «Не счёл возможным отказаться ввиду того общего значения, какое имеет и должен иметь Таврический университет в деле возрождения науки и высшего образования в России».

Чуть позже, в 1924 году, в письме к дочери Нине, Вернадский так объяснял своё нежелание стать эмигрантом: «Россия - не пустое слово и не просто единое государство, но система духовного единства, созидаемая единым, русско-национальным духовным актом. Это духовно-культурное единство России завершается ныне на наших глазах пос­ле потрясений, которые мы пережили недавно. Россия - живой, духовно и историчес­ки сложившийся организм, который при всякой попытке её раздела (или распада) обязательно восстановится. Я это понимал, когда был в Киеве, Ростове, Краснодаре и, особенно, в Крыму. Стать эмигрантом для меня недопустимо. Я это доказал, когда стал ректором Таврического университета в самое сложное для него время. Тогда я отчётливо понимал, что никто не может помочь России. Она должна помочь себе сама: духовным подъёмом и действенной волей».

Валерий ЛАВРОВ,
кандидат филологических наук, депутат Госсовета
Республики Крым; 

Виталий ФЁДОРОВ,
доцент Крымского
федерального университета им. В. И. Вернадского.