Какое здравоохранение нам нужно?

11 Июнь 2020 1059
С 1920 года, после декрета В. И. Ленина, санатории были отданы народу, а сегодня - ведомствам - налоговикам, Минфину, Генпрокуратуре и т. п.
С 1920 года, после декрета В. И. Ленина, санатории были отданы народу, а сегодня - ведомствам - налоговикам, Минфину, Генпрокуратуре и т. п. Фото Александра КАДНИКОВА.

4 декабря прошлого года в «Крымской правде» была опуб­ликована моя статья «Кому нужно такое здравоохранение?», вызвавшая немалый общественный резонанс. Об этом свидетельствовали, в частности, и письма в газету, подборка которых была напечатана. Сегодня мы попытаемся найти ответ на вопрос: а какое всё-таки здравоохранение нам нужно? Для этого придётся совершить экскурс в свою не очень далёкую историю.

Картинка из прошлого

Где-то в начале 30-х годов прошлого века (точную дату, к сожалению, не помню, всё это из рассказов моих близких) во время профилактического осмотра у моего дедушки, потомственного столяра-краснодеревщика, рентгенограмма показала затемнение в лёгком. Дед был направлен в тубдис­пансер, где поставили диагноз: туберкулёз. Было ему тогда тридцать с небольшим лет и работал он по специальности на одном из предприятий Симферополя. Последовало длительное лечение со счастливым исходом.
Года через два или три, опять во время профосмотра, дедушку отправили на больничную койку с диагнозом: гипертония. Поскольку был он ещё молодым человеком, то пары недель, уколов магнезии (других антигипертензивных препаратов тогда, по сути, не существовало) и строгой диеты хватило, чтобы давление вошло в норму. Но ещё целый месяц дед ходил завтракать, обедать и ужинать по выданным в больнице бесплатным талонам в городскую диетическую столовую (кто-нибудь сегодня слышал о чём-нибудь подобном?), где для таких, как он, готовили без соли. За короткое время дедушка так привык к «пресной» еде, что к солонке на столе уже больше никогда не прикасался и гипертонией не страдал.
1986 год. Июль. Я завершаю двухлетнюю работу в обкоме партии и возвращаюсь в «Крымскую правду» в качестве заместителя редактора. Перед этим ухожу в отпуск. Как ответственному партийному работнику мне полагается путёвка в санаторий, но чтобы её получить, надо иметь на руках санаторно-курортную карту, а для этого - пройти профосмотр. В начале года, несмотря на неоднократные напоминания из поликлиники, для осмотра не находил времени, теперь приходится проходить в авральном порядке.
Успеваю, сдаю анализы, флюорография, кардиограмма, энцефалограмма, обход врачей-специалистов по «бегунку». Наконец, я у участкового врача, здесь получу фактически направление в санаторий, где меня будут оздоравливать. Это означает: лечебное питание, то есть диета в соответствии с назначением врача, процедуры в лечебном корпусе. На пляже, куда проход только по санаторной книжке, дежурит медсестра, которая определяет, сколько времени ты можешь находиться на солнце, а после одиннадцати всех отправляют под тент.
Людмила Васильевна Новикова перелистывает результаты исследований и анализов и смотрит на меня осуждающе:
- Михаил Алексеевич, ну как вам не стыдно?
- ???
- Вам только 39, а холестерин, как у старика.
К стыду своему, я тогда и не знал, что это такое. Беседа с врачом была довольно продолжительной. В результате пос­ле возвращения из санатория я записался в бассейн, а год спустя стал бегать на стадионе. С тех пор слежу за уровнем холестерина, уже 34 года по утрам ем овсяную кашу на воде, последние лет 10 добавляя в неё отруби и льняное масло.
Приведённые выше «картинки» - реальные примеры реа­лизации на практике системы здравоохранения, известной во всём мире как «система Семашко».

Что же создал Н. А. Семашко?

Николай Александрович Семашко был не только выдающимся революционером, соратником Ленина, учёным-медиком, но и самым выдающимся в истории организатором здравоохранения в огромной стране. С первых дней Советской власти он принялся энергично проводить свои реформы.
Надо отметить, что «наследство» Николаю Александровичу досталось - не позавидуешь: эпидемии сыпного и брюшного тифа, холеры, туберкулёза, высокая детская смертность.
К слову, у моих прадеда и прабабки по материнской линии, потомственных генических рыбаков, родилось 16 детей, выжило 8 - обычная для того времени история. В 1913 году смертность от туберкулёза сос­тавляла 400 человек на 100000 населения, только в течение Первой мировой войны от него умерло свыше 2 миллионов человек гражданского населения.
В чём же суть системы, созданной Н. А. Семашко и его единомышленниками? Если кратко: централизация в руках государства управления здравоохранением, доступность, то есть бесплатность, ликвидация платной медицины, особое внимание материнству и детству, единство профилактики и лечения на основе вакцинации, диспансеризация, ликвидация социальных основ болезней.
Во главе всей системы охраны здоровья стоял Наркомат (впоследствии Министерство) здравоохранения. В основе пирамиды была цепочка: фельдшерско-акушерский пункт - поликлиника - районная больница - областная больница, диспансеры по специализации. В короткое время создали сеть медицинских вузов, научно-исследовательских институтов и центров, разветвлённую фармацевтическую отрасль.
Результаты были впечатляю­щими. Вот только некоторые из них. В результате снижения детской смертности, ликвидации эпидемий, повышения качества медицинского обслуживания и, как следствие, рос­та продолжительности жизни за первые двадцать лет Советской власти население страны увеличилось в два раза. Ко времени вступления СССР во Вторую мировую войну смертность от туберкулёза снизилась в 5 раз. С 1926-го по 1972 год средняя продолжительность жизни советских людей увеличилась на 26 лет.
Система Семашко выдержала испытания не только временем, но и «чумой XXI века» - вирусной пандемией COVID-19. Те страны, которые строили свою систему здравоохранения по образу советской, справились с заразой с меньшими потерями. И это не только бывшие советские республики, Китай, Куба и Северная Корея, но и страны «соцлагеря» - Румыния, Болгария, Чехия и другие, где за прошедшее с момента крушения СССР время эту систему ещё не успели окончательно сломать.
Очень нагляден в этом плане пример ФРГ. Если посмотреть на карту страны, на которой красными точками отмечена интенсивность заболевания пресловутым вирусом, то легко заметить, что территория, где заболеваемость в разы меньше, точно совпадает с границами бывшей Германской Демократической Республики. Вот что значат вакцинация, диспансеризация, профосмот­ры и прочие составляющие системы государственного бесплатного здравоохранения, то есть системы Семашко!

Атака на систему

А недостатки у неё были? Конечно, как и у всякой сис­темы. Я недавно прочитал в интернете очень интересную статью на эту тему - «Система Семашко. Пережиток прош­лого или система нереализованных возможностей?». Её автор - доктор медицинских наук, профессор, эксперт Международного комитета по защите прав человека О. Е. Бобров. Для желающих прочитать её полностью (думаю, руководителям отрасли и преподавателям это будет и интересно, и полезно) сообщаю интернет-адрес: www.mif-ua.com/arhive/article_print/5101
Я же постараюсь изложить суть и свои мысли по этому поводу.
Система Семашко до определённого времени работала достаточно эффективно, обес­печивая существенно большее, чем на Западе, количество приёмов у врача. Она выдерживала напряжение, с которым западная система не способна была бы справиться. Но с начала 90-х годов был дан старт кампании по целенаправленной дискредитации системы Семашко, через СМИ запущены мифы об её ущербности и неэффективности. Хотя по экспертным оценкам тех лет, советская медицина уступала европейской по интегральной стоимости основных фондов в два раза, но результаты давала сравнимые с западными.
Содержание бесчисленного количества публикаций можно свести к нескольким тезисам.
1. Политизация в СССР всего происходящего сдерживает рост медицинской науки.
2. Бессмысленная гонка за «койко-местом» вместо инвес­тиций в методы диагностики и лечения.
3. Нерациональное использование средств.
4. Низкий престиж работы медиков, низкая зарплата.
5. Растущая коррупционная составляющая в медицине.
6. Зарплата врача зависела от специализации, квалификации, учёной степени, а не от результатов деятельности.
Ну и так далее. Всё было сделано по принципам классической геббельсовской пропаганды. Это были мифы, замешанные на полуправде-полулжи. Но промывание мозгов привело к желаемому результату. Постепенно в головах потенциальных пациентов сформировалось крайне негативное отношение к отечественному здравоохранению.
Прошло уже немало лет от начала разрушения системы Семашко, и стал понятен тот энтузиазм, с которым горе-реформаторы принялись манипулировать сознанием социума, очерняя всё и всех. А ларчик открывался прос­то. Медицину из отрасли финансируемой необходимо было перевести в отрасль, приносящую прибыль. Уже в 1998 году результатами исследования, проведённого в декабре Институтом социальных исследований России, было показано, что «… в общественном сознании уже практически зафиксировалось то, что за медицинскую помощь надо платить, а в случае серьёзного заболевания - платить много».
Вот оно, главное! Ведь не зря же Маркс писал, что в основе всего лежит экономический интерес. А теперь вспомните, уважаемые читатели, когда вы впервые столк­нулись с платной медициной? Правильно! Уже в конце 80-х появились платные медицинские кооперативы. С тех пор пошло-поехало: бесплатная медицина неумолимо разрушается, уступая место платной.
А теперь немного об «экономической неэффективности» системы Семашко. Объём финансирования здравоохранения в СССР не превышал эквивалент в 60 млрд. долларов, или 220 долларов на каждого жителя страны в год. Расходы на аналогичные цели в США и богатых странах Европы составляли от 1800 до 2200 долларов на душу населения. То есть советская система при финансировании в десять раз меньшем обеспечивала только вдвое меньшую интегральную стоимость услуг. Таким образом, экономичес­кая эффективность системы Семашко превышала эффективность западной системы в пять раз!
Из сказанного следует, что для доведения системы здравоохранения по объёму количества и качества услуг до уровня самых лучших в мире достаточно было бы увеличить финансирование вдвое. Это действительно так, и это подтверждается практикой. Фидель Кастро на Кубе так и сделал - довёл объём расходов на здравоохранение до желаемых 400 долларов на душу населения. И в результате кубинская система здравоохранения, основанная на советских принципах системы Семашко, заняла первое место в мире по объёму услуг здравоохранения на душу населения.
Так были ли у советской системы здравоохранения недостатки? Безусловно. Но они не были столь фатальными, и при вдумчивом реформировании система могла обрести второе дыхание. Но вместо курса поэтапных реформ, был взят другой курс - разрушить советскую медицину и заменить её западной. Почему? Вернитесь немного выше по тексту, к абзацам, где говорится о том, что медицина должна приносить прибыль.

Пойдём вперёд или свернём в тупик?

После публикации статьи «Кому нужно такое здравоохранение?» прошло полгода. Изменилось ли что-нибудь в этой, в прямом смысле слова, жизненно важной отрасли? И да, и нет. Какой-то официальной реакции, каких-то видимых мер по наведению порядка в здравоохранении я не заметил. Если не считать реакции президента страны, который на совещании, посвящённом состоянию отрасли в Крыму, подчеркнул, что в республике сложился неоправданный перекос в сторону платного здравоохранения. Даже из Кремля видно.
Ещё звонили, писали, говорили при встрече слова поддержки. Например, сосед, профессор Медакадемии, радостно сообщил, что они обсуждали статью на заседании кафедры и единогласно поддержали.
- Ну так, - говорю ему, - напишите в газету своё мнение, мы ведь пригласили всех к разговору, медиков в первую очередь.
- Что ты? - отвечает профессор. - Нам теперь КФУ каждый год подтверждает профессорские звания. После подобных писем не утвердят, выгонят.
Что ж это за университет такой! Что же там за руководители, которые не разбираясь в медицине, тем не менее решают, кому быть профессором в Медакадемии! Или ещё факт: университет забрал у академии её и ею же построенную университетскую клинику, так называемую «Блис­куновку». Зачем? Деньги, наверное, нужны. Вспомните: «медицина должна приносить прибыль».
А ещё из нескольких источников пришли нехорошие новости. Помню, как искренне радовался в 2014-2015 годах, когда знакомые, коллеги по работе рассказывали, что с вхождением в состав России изменилась ситуация в учреждениях здравоохранения. Такое впечатление, что врачи ходят с зашитыми карманами, а на входящих в больницу или поликлинику с пакетами смот­рят подозрительно. Вот так боялись обвинений в коррупции! Даже по мелочи.
Сейчас всё изменилось. Во всех лечебных учреждениях, или почти во всех, установлены негласные, «левые» таксы на оказываемые услуги. Например, несложная полостная операция обойдётся пациенту минимум в 20 тысяч. Плюс пять анестезиологу, это подчёркивается особо. Врачи рассуждают примерно так: коллеги в платных клиниках получают в разы больше. Чем мы хуже? Тем более, наши руководители по доходам тоже миллионеры. И врачей понять можно. Если очень захотеть.
А если ещё и хорошенько подумать, то можно прийти к такому же выводу, к которому пришёл я. Он опубликован в предыдущей статье. Повторю его.
«Исходя из того, что государство, созданное гражданами и финансируемое ими, наряду с осуществлением других функций обязано своих граждан лечить, учить и защищать, в Конституции страны должно быть закреплено, что здравоохранение и образование осуществляются только государственными учреждениями и только бесплатно. Любая коммерческая деятельность, частное предпринимательство в этих сферах запрещены и преследуются по закону.
Повторяю, мы обязательно к этому придём, поскольку коммерция в осуществлении важнейших государственных функций неизбежно приводит к абсурду и заводит в тупик. Образовательная сфера в нём уже находится: мы наплодили за деньги полчища артистов, юристов и экономистов, которые не могут найти работу, в то время как инженеров, представителей рабочих профессий остро не хватает.
Что касается нашей респуб­лики, то здесь срочно надо решить две проблемы. Найти место для перинатального цент­ра, убрать его с территории Республиканского диагнос­тического центра. Принять специальную программу по оснащению РДЦ самым современным оборудованием, укомплектованию квалифицированными кадрами, сделать его центром всей системы здравоохранения Крыма.
Второе. Вернуть в систему здравоохранения Крымский медицинский университет им. С. И. Георгиевского (нынешняя Медакадемия) как самостоятельное научно-медицинское учреждение Минздрава РФ, выведя его из состава КФУ им. В. И. Вернадского».
Почти полгода борьбы с коронавирусом подтверждают правильность такого вывода. Только мощная государственная система здравоохранения (к счастью, до конца не угробленная горе-реформаторами, равняющимися на Запад) способна преодолеть любые испытания, выйти из них с наименьшими потерями. С неослабным вниманием, сопереживая, мы следим за коллективным подвигом медицинских работников. Всех - от академиков и главврачей до медсестёр и санитаров. Среди них лично я не видел представителей частного здравоохранения.
Поэтому, отвечая на воп­рос, вынесенный в заголовок этой статьи, я скажу так. Конечно же, выбор надо сделать в пользу проверенной временем и зарекомендовавшей себя с самой лучшей стороны системы советского здравоохранения - системы Семашко.
Только надо учесть, и это подчёркивают все исследователи этой проблемы, что если и был у системы Семашко недостаток, влияющий на её эффективность, так это хроническое недофинансирование. Да, здравоохранение не может быть дешёвым. И люди должны это знать, помнить и ценить. Но не ощущать на своём личном бюджете.

Кстати

О завершении строительных работ на объекте ФЦП - многопрофильном респуб­ликанском медцентре ГБУЗ РК «Республиканская клиническая больница имени Н. А. Семашко» на 11 км Московской трассы - сообщали в СМИ ещё в прошлом году. В конце ноября 2019 года наш корреспондент направил на имя временно исполняющего обязанности гендиректора ГКО «Инвестиционно-строительное управление Республики Крым»
М. А. Балдина информационный запрос для посещения объекта. Документ зарегистрировали, но официального ответа на него мы не получили. Это уже является основанием для подачи редакцией «Крымской правды» в суд на организацию за нарушение Закона РФ «О средствах массовой информации».
После введения на полуострове режима повышенной готовности сообщалось о том, что медцентр введут в эксплуатацию раньше срока. Как нам стало известно, так и сделали, что вызвало профессиональный интерес. Тогда Инвес­тиционно-строительное управление РК перенаправило корреспондента «Крымской правды» к пресс-секретарю замес­тителя председателя Совета министров Республики Крым Евгения Кабанова.
И снова молчание. В конечном итоге нам ответили «нет» - пока осмотреть объект ФЦП нельзя. На вопрос, почему нам отказывают в этом, объяснений мы не получили. Нам лишь разрешили направить инфзапрос непосредственно на имя Кабанова. Зачем - непонятно. Этот медцентр - секретный объект, что ли?

Михаил БАХАРЕВ,
главный редактор
«Крымской правды».