Главы из книги «Мы вернулись к тебе, Родина!»

Шесть стаканов на рубль:
об особенностях советского отдыха

Моим внукам и молодым симферопольцам будет интересно узнать, что в 70-е-80-е годы в Симферополе пассажирские рейсы осуществляли два аэропорта - «Центральный» и «Заводское». Из последнего на вертолёте можно было улететь в Ялту или Судак, а на Ан-24 - в Мариуполь или Херсон и ещё куда-то.
«Кукурузник» меня и доставил в Новороссийск, откуда на каком-то «Москвиче» за небольшие для рабочего, получившего отпускные деньги, - до места назначения. Между пансионатом и морем пролегала дорога на Геленджик, Туапсе и Сочи.
В пансионате было несколько корпусов, по-моему, четыре - все убогие, с комнатами на 5-10 человек и «удобствами» в конце коридора. Населяли это богоугодное заведение курортного профиля в основном мужчины, большинство из которых составляли суровые воркутинские шахтёры, на втором месте были шахтёры донецкие, а остальные «водились» разные, и я в том числе.
Женщины и девушки преобладали только на ежевечерних танцах, поскольку мужики в это время сидели за столом - либо в номерах, либо в ресторанчике и кафе неподалёку, либо в шашлычной у Миши - лица неизвестной кавказской национальности.
Шашлычная располагалась в глухой балке у самого моря, по которой с гор текла быстрая речка, и была похожа на заброшенную избушку лесника в далёкой сибирской тайге, столики и лавки стояли на открытом воздухе. Но шашлыки мой тёзка делал потрясающие! Только из говядины, но таяли во рту. К шашлыку полагался хлеб и острый соус, шампур -
1 рубль.
Сюда мы ходили обычно к восьми вечера с моим новым другом Петром - инженером шахтоуправления из Донецка, успевшим поработать и в забое. Бутылка водки на двоих, по два шампура шашлыка - и о недостатке калорий в скудном пансионатском пайке можно было забыть. Вот так и пролетали дни: экскурсии и вечерний поход к Мише. В середине срока нас ждал пятидневный тур в Сочи. Шахтёры из полярной Воркуты жили интереснее. По утрам, перед завтраком, они отправлялись на пляж и несуетливо плескались в море, отмокая «после вчерашнего». Вода + 17 им казалась горячей, а мы так ни разу и не искупались. Обратный путь пролегал мимо кафе - «стекляшки», где они пропускали по стакану марочного (другого не было) портвейна по цене 1 рубль за стакан (ничего дешевле тоже не было).
В первые же дни в кафе сообразили, какое счастье им подвалило, и к возвращению «шахтёрской роты» с пляжа торопливо открывали бутылки и разливали вино по стаканам не только буфетчики и посудомойщицы, но и ночной сторож. Перед обедом проходил «дубль», вечером «рота» условно делилась на три «взвода»: один сидел в номерах, другой - в том же кафе, третий шёл в соседний с кафе ресторан. К Мише в шашлычную идти гордые воркутинцы считали западло.
Что ж, у богатых, как говорится, свои причуды, но жизнь вскоре ещё раз продемонстрировала, что любовь к дешевизне и халяве в крови сидит у каждого советского человека, каким бы богатым он ни был.
Примерно через неделю на доске объявлений появилось сообщение о поездке в Джанхот в Дом-музей Владимира Короленко. Я ничего не имею против шахтёров, но уверен, что вряд ли кто-нибудь из них испытывал желание побывать в этом замечательном музее. Тем не менее накануне поездки в пансионате возник какой-то нездоровый ажиотаж, и в результате кораблик оказался заполнен по ватерлинию. Всё дело в «волшебном» слове, в каком-то контексте, использованном в объявлении, ну, типа, красивые виды, обилие фруктов и ВИНА.
Утром назначенного дня автобусами нас доставили в Геленджикский порт, и на маленьком кораблике или большом катере мы отправились вдоль берега в сторону Сочи. Хода минут сорок. Когда стали причаливать, судно сделало резкий крен на левый борт - что-то привлекло внимание любителей русской литературы. И только сойдя на берег, мы оценили всю прелесть открывшегося пейзажа. На причале на фоне покрытых зеленью гор ровной шеренгой сидели женщины гостеприимной кавказской национальности и продавали вина. Рядом с ними стояли бутыли - плетёные, прозрачные, матовые; трёх-, десяти-, пятнадцатилитровые, пивные бокалы, гранёные стаканы, кружки, глиняная посуда. Вся крупная посуда наполнена вином - от слегка желтовато-зеленоватого, почти белого, до фиолетово-чёрного.
- Почём? - несколько растерянно спросили шахтёры.
- Двадцать копеек стакан.
Секундное замешательство и «гениальный» вопрос:
- Это что, я на рубль пять стаканов могу купить? - Им, 10 дней платившим по рублю за стакан, в это трудно было поверить.
Ответ был не менее «гениален»:
- Сынок, на рубль налью шесть.
Владимира Галактионовича Короленко всю жизнь окружали женщины - жена и две дочери. Вот женщины к нему и пошли, сопровождаемые верещавшей в «матюгальник» гидессой. Все мужики остались на причале.
Шахтёры оказались людьми не только прижимистыми, или, правильнее сказать, рачительными, но и башковитыми. Никто не купил стакан вина за 20 копеек, каждый купил на рубль шесть. Разбились на шестёрки, даже кто-то списки какие-то составлял, чтобы попробовать разного вина. Шесть стаканов - это литр и двести граммов, не каждому влезет. По такой цене влезло всем, а кое-кто выпил и больше, тем более что вскоре подтянулись шашлычники с мангалами, появились хычины, хачапури и другие кавказские деликатесы.
Всё хорошее когда-нибудь заканчивается, пришло время отправляться в обратный путь. Крымчане лучше других знают эту особенность ласкового Чёрного моря: утром - штиль, после обеда - шторм…
Дальше я продолжать не буду, чтобы никому не испортить аппетит, скажу лишь, что штормило прилично. Кораблик ещё не успел ошвартоваться, а мы с Петром уже спрыгнули на причал, трусливо пробежав мимо ждавших нас автобусов, поймали такси и через пятнадцать минут уже были в своём номере.
В тот вечер никто из шахтёров на ужин не пришёл, сиротливо выглядели кафе с рестораном, а мы с удовольствием ели шашлык у Миши и угощали троих наших соседей по комнате крепкой виноградной чачей, которую мы купили на причале в Джанхоте по 50 копеек за стакан. Считай, за бесплатно.