Севастопольские будни войны

Оборона и атака

«Всё для фронта, всё для победы над врагом!» - это уже из публикации за 11 июля 1941-го. Первый секретарь Севастопольского горкома ВКП(б) Борис Борисов пишет: «Вся работа перестроилась на военный лад. Редакция «Маяка коммуны» (ныне - «Слава Севастополя») организовала выход «Окон ТАСС» с сообщениями Совинформбюро». Каждый день у них собирались люди. С горечью вчитывались в строчки «наши войска оставили», с надеждой читали, что «продолжают оказывать упорное сопротивление». В Севастополе делали всё, чтобы помочь тем, кто на фронте, изготовляли гранаты и собирали тёплые вещи. «С 12 по 17 сентября в районе собрано более тысячи вещей, - сообщал секретарь Центрального райкома Лопачук. - Тёплые полушубки, ватные шаровары, свитера. Многие прикладывают записки: «Даю дорогому другу-красноармейцу джемпер моего сына Полякова Бориса, зенитчика, участника Отечественной войны. Дорогой товарищ! Мы, родители, братья, друзья, всегда с вами! Добивайте беспощадно проклятого фашиста! Мы - вся наша необъятная Родина, весь Советский Союз - всегда с вами!».
И хотя фашисты были ещё далеко от города, Севастополь готовился к длительной обороне - горожане хорошо помнили события Крымской войны. Ежедневное трёхчасовое всеобщее военное обучение. В дивизию народного ополчения вступило 15 тысяч севастопольцев. С 27 октября на территории Крыма ввели осадное положение. На следующий день горком обороны обратился к севастопольцам: «Все силы на разгром врага. Если потребуется, с новой силой повторим героические подвиги героев обороны в 1854-1855 годах».
Они повторяли - потомки, наследники тех героев, кровные и духовные. «В рядах защитников - внучка знаменитого матроса Черноморского флота Макарова, жена работника станции Севастополь Евгения Гора, - писала газета 26 февраля 1942-го. - Её дед прославился вылазками в стан врагов, необычной даже среди храбрейших защитников города отвагой. Он получил все награды, установленные за боевые отличия для матросов. Его внучка с первых дней осады находится в Севастополе. Её квартиру разбомбили, Евгении Михайловне предложили эвакуироваться. Она заявила: «Мой дед до последней минуты защищал Севастополь, и я не покину родной город в опасности». Несмотря на болезнь, она отдаёт все силы помощи фронту. Является верной помощницей мужа: проводит сборы средств на танки, подарки бойцам, ведёт разъяснительную работу».
«В семь утра подразделение (рота 161-го полка 95-й стрелковой дивизии Приморской армии. - Ред.) старшего лейтенанта Самодурова (увы, установить имя не удалось. - Ред.) начало наступление, - это вести с передовой за 4 марта 1942-го (наша газета уже несколько месяцев выходила в Севастополе). - Наших пехотинцев противник встретил ураганным огнём. Но это не остановило героев. Когда противник перешёл в контратаку, Самодуров повёл бойцов врукопашную и первый бросился на врагов. Он истребил немало фашистов. В разгар боя политрук Андрей Алипов заметил, что вышел из строя расчёт станкового пулемёта. Политрук лёг у пулемёта и продолжил поливать врагов градом свинца. Младший лейтенант Карабицин (увы, установить имя тоже не удалось. - Ред.) под огнём врага поднял своих бойцов. Они стремительным штурмом отбили контратаку. Красноармеец Брехуненко ворвался во вражеский блиндаж. Здесь осталось два немца, Тимофей с ними быстро расправился. Ему достался пулемёт, тридцать гранат. Ими стал забрасывать немцев. В этом бою красноармеец пал смертью храб­рых. На второй день атака продолжилась. Пал смертью храбрых старший лейтенант Самодуров. Но высота взята!». Героев тех боёв похоронили в Будёновке - сегодня воинское кладбище на Северной стороне города-героя. 81 именная могила - чьи-то данные полностью, у кого-то лишь имя и дата, например, медсестра Вера, 1942. Общее посвящение: «Отважным сыновьям Отчизны, солдатам, матросам, офицерам, героически погибшим при защите Севастополя в 1941-1942 годах». Их очень много похоронили на том кладбище в дни обороны: лишь в 161-м и 241-м стрелковых полках, 48-м отдельном стрелковом батальоне, 57-м артполку и заградотряде с конца января по начало марта 1942-го, по данным документов из Центрального архива Минобороны, - 205 человек. Могилы большинства затерялись - после войны о кладбище рядом с совхозом Софьи Перовской не вспоминали. Даже топонима такого не было в городе - Будёновка. В Белогорском (Карасубазарском) районе было, в Первомайском (Лариндорфском) тоже, а здесь - нет. Родные воинов, получившие похоронки «Будёновка, Крымская АССР» безрезультатно искали захоронения в этих районах, хотя в начале 1942-го там хозяйничали оккупанты, и регулярных частей Красной армии не было…
Они выполняли трудовые и боевые задачи. Помня приказ Верховного Главнокомандования: «Севастополь оборонять всеми силами». Искренне любя город у моря. Герои города держались до последнего и даже после приказа от 3 июля «временно оставить Севастополь» группы защитников продолжали сопротивление.

Личная память

В журналистском архиве нашлось письмо Ксении Даниловны Хандогиной из Бахчисарая.
24 февраля исполнилось 104 года со дня рождения этой защитницы города, награждённой в 1985-м орденом Отечественной войны. Воспоминания о буднях войны. «Я - участница обороны Севастополя с первых дней, - писала читательница. - Из вольнонаёмного состава шкиперского отдела Черноморского флота, принявшего воинскую присягу за три года до войны. Страшная ночь с 21 по 22 июня 1941-го: бомбардировка, первые жертвы. Помню, одна из бомб угодила в двухэтажный дом на улице Подгорной, погибли мирные севастопольцы. Вызвали в управление, начальник отдела майор Миньковской вручил приказ: на меня возлагалось руководство гарнизонной баней. Должна заменить сразу троих уходящих на фронт мужчин: заведующего, снабженца, грузчика. Сказала было, что думаю эвакуироваться с маленькими сыновьями, но услышала в ответ: «Вы знаете закон военного времени, ведь принимали присягу». Нас перевели на казарменное положение: баня должна работать круглосуточно. В штате осталось шесть женщин и по брони один из троих кочегаров - Носов. Котельная помещалась в подвале, а само здание бани - историческое, построенное на окраине, когда город ещё рождался. Во время первой обороны в Крымскую войну она обслуживала весь гарнизон, её посещали Павел Нахимов, Эдуард Тотлебен, доктор Николай Пирогов, писатель Лев Толстой. Город рос, баню немного расширили, благоустроили, она уже оказалась в центре на углу улиц Айвазовского и Восставших, но оставалась гарнизонной баней Черноморского флота».
Новая война - тревожные дни, постоянные бомбёжки. Но, как вспоминала Ксения Даниловна, баня в день обслуживала двести-триста бойцов. «Заходили в моечные уставшие, в пыли, а выходили, словно помолодевшие, полные сил. Из моечных слышался смех, весёлые голоса, песни - хоть на полчаса люди забывали, что вокруг война. На втором этаже было семь номеров-ванн, их обслуживала пенсионерка Соловьёва, её дом разбомбили, и она жила в бане. В ночные часы приходило командование, побывали генералы Николай Остряков (командующий ВВС Черноморского флота. - Ред.), Иван Петров (командующий Приморской армией). Осенью прибыли бойцы из Одессы, отмывались дня три. Помню двух девушек, весёлых и скромных, Людмилу Павлюченко, Нину Онилову - снайперов, будущих Героев Советского Союза. У нас в книге предложений были сотни благодарностей от воинов. Как-то на складе флота мне удалось добыть несколько паков новых рогожных мешков - порезали их, обдали кипятком, получились отличные мочалки.
В вестибюле - буфет, продавщица умудрялась доставать ситро, лимонад, пряники, печенье, а главное - махорку, папиросы, спички. Баня числилась санпропускником ПВО, поэтому было всё для оказания первой помощи. Среди бойцов были легкораненые, повязки намокали, приходилось обрабатывать раны, делать сухую перевязку. Только вспоминая тяжёлые дни обороны, осознаёшь, как работали и жили под бомбёжками, обстрелом. Приходилось бегать, доставая для обслуживания защитников города моющие средства, бельё, топливо. Именно бегать - ходить было опасно. Всё было в жизни, но был, видно, и ангел-хранитель».
Наша читательница работала все дни обороны. «Начался третий, решающий штурм Севастополя. Бомбёжки усилились, город рушился, горел, фашисты бросали зажигалки уже ящиками. Жара, раскалённый воздух, город в тисках. Наша баня сгорела 20 июня 1942 года - потушить не было возможности. Но мы продолжали работать: в городе не хватало воды, а в кочегарке было два больших бака для неё - к бане шла старая магистраль, и живительная влага хоть немного, но поступала. Мы выносили её в разных ёмкостях. Улица Восставших была в то время единственная магистраль до самого мыса Херсонес и 35-й батареи. По ней отступали наши солдаты, раненные, с воспалёнными глазами, распухшими, потрескавшимися от жажды губами. Они пили по очереди всего по пять глотков, а по щекам текли слёзы».
Женщина с маленькими сыновьями покинула город в ночь на 27 июня - последняя массовая эвакуация. «Бои шли уже на Корабельной стороне, в Камышовую бухту сумел прорваться лидер Черноморского флота «Ташкент», командир капитан III ранга Василий Ерошенко. На борт взяли более двух тысяч раненых воинов и жителей города. Моряки на плечах принесли рулоны картин из панорамы обороны Севастополя. В два часа ночи вышли в море. На рассвете фашисты обнаружили корабль, началась бомбёжка, в течение трёх часов сброшено более трёхсот бомб. Благодаря мужеству экипажа корабль удалось спасти, среди моря пришла помощь, нас пересадили на другие корабли, доставили в Новороссийск. «Ташкент» и 76 членов команды погибли позже - 2 июля. А сколько всего людей погибло в борьбе за город - страшно представить. Вечная память и слава защитникам города-героя Севастополя, отдавшим жизни, чтобы город жил».
Севастополь освобождён за год до Дня Победы - 9 мая 1944 года. Через три дня, 12 мая, войска 4-го Украинского фронта полностью очистили от остатков фашистских войск мыс Херсонес - весь Крым освобождён.