Письма в "Крымскую правду"

 Моя первая учительница

Наше село, расположенное в узкой долине, зажатой высокими горами и бурной рекой Гутарой, что течёт по отрогам Восточных Саян, было построено молодой Советской властью в 1928 году. Фактически сначала это была фактория для выкупа «мягкого золота» - соболей, белок и других пушистых зверей у кочующих оленеводов малой национальности тофов. Были построены больница, магазин и клуб. Построили и начальную школу - одноэтажная деревянная изба с помещением под класс и квартирой для учителя. Я вместе с другими детьми летом жил в горах у дедушки на стаде, где паслись олени, а на зиму перебирался в село. Желание детей учиться в те времена было огромным, как и желание встречи со сверстниками. Я сам годом раньше пытался попасть в школу, где учились старшие друзья, ходил возле неё, заглядывал в окна, ждал товарищей на перемене. Учитель завёл меня в класс, дал карандаш и бумагу, пытался занять, но ничего не вышло, ведь он вёл сразу по два класса до обеда и после. Пришлось ждать свой год, и вот он наступил - долгожданный день 1 сентября 1949 года.
Запомнилось мне это событие ещё и тем, что приехавшая к нам из города новая учительница на первом уроке рассказала нам о прошедшей войне и спела песню о Вите Черевичкине. Музыкального сопровождения не было, но до сих пор помню мелодию и отдельные слова этой печальной песни. Начиналась она так: «Жил в Ростове Витя Черевичкин, в школе он отлично успевал,/ И, придя домой, он, как обычно, голубей любимых выпускал./ Голуби вы сизокрылые, в небо голубое унеслись…». Далее по песне рассказывалось о том, как Витя погиб от рук фашистов. Позже я узнал и о других детях-героях, вставших на защиту нашей Родины. Но имя этого героя было для меня первым и запомнилось на всю жизнь.
Слухи о прошедшей войне доходили и до наших затерянных в тайге сёл. Однако в песне этой белокурой русской девушки война оказалась рядом. Я был тогда уверен, что наша учительница приехала из далёкого, незнакомого мне города Ростова-на-Дону. Мне казалось, что она, как птица, прилетела к нам, чтобы рассказать о той беде и улететь дальше. Позже понял, что она вместе с грустью о погибшем мальчике тосковала и о местах, где прежде жила, и опасалась предстоящей холодной зимы. Учителей нам присылали из европейской части страны, они часто уезжали, ведь условия проживания тяжёлые - ни радио, ни электричества, до города неделя езды на лошадях. Но они приезжали и давали нам знания, учили доб­ру и любви к Родине. Вскоре и та моя первая учительница уехала. Но эта белокурая девушка, поразившая грустью и тоской, осталась в моей душе навсегда.

Памятник Вите Черевичкину и его птицам в Ростове-на-Дону.

P.S. Вите Черевичкину было 16, когда его расстреляли фашисты. Его отец Иван Алексеевич и старший брат Александр были на фронте - брат потом погиб. Витя оставался в Ростове-на-Дону с мамой Фёклой Васильевной и младшими сёстрами Аней и Галей, рвался тоже бить фашистов, но не взяли из-за возраста. И тогда он стал помогать нашим войскам - выведывал, подслушивал у фашистов сведения, а потом с голубями пересылал данные в наш штаб в Батайске. Почтовые голуби постоянно использовались во время войны для связи, фашисты, зная это, под угрозой расстрела запретили держать птиц. Витя не побоялся. 28 ноября 1941-го гитлеровцы застали его выпускающим несколько птиц у здания их штаба, затем обнаружили и голубятню. Мальчика долго пытали, потом расстреляли - всего лишь за несколько часов до освобождения города Красной Армией. Фотография убитого мальчика с мёртвым голубем (он до последнего прятал его за пазухой - не успел выпустить), сделанная симферопольцем Максом Альпертом, была доказательством зверств фашистов на Нюрнбергском процессе.

Борис ТИМОФЕЕВ.
Симферополь.

Родное не ценим

Знаете, иногда у меня возникает ощущение, что живём мы не в России, а где-то в Англии или США. Настолько у нас развито поклонение перед всем англоязычным - на вывесках, к примеру, только и видны иностранные слова. Словно нет у нас своих, нет великого и могучего русского языка, языка Александра Пушкина и Льва Толстого, Николая Гоголя и Тараса Шевченко, хоть и украинцев, но творивших на русском. Вот читаю объявление - Сафари-парк - вроде прекрасный зоопарк, но почему «сафари»? С детства помню, что сафари - охота на диких животных, и неважно, что теперь это у некоторых означает прогулки в дикой природе, ведь смысл-то изначальный известен. А все эти «сити», «маркеты» - словно нет русских слов «городские», «магазины»… Зачем мы сами душим русский язык?
Зато русская ненормативная лексика, нецензурщина у нас процветает. Она уже стала обыденностью в нашем обществе, матом ругаются все, от мала до велика, пол не имеет значения. Матерятся даже малыши в садике, повторяя бранные слова за родителями.
Обычная картинка: возвращаюсь с прогулки, обгоняет меня группа молодых ребят, просто разговаривающих, смеющихся, но речь их состоит в основном из нецензурных слов. Они не ругаются друг с другом, просто так говорят. На моё замечание отвечают, что это теперь нормальная речь - даже в кино так говорят и в госучреждениях, а я, участник войны, отстал от жизни. И ведь они правы - даже в кино так говорят, правда, заменяют на «пи», но смысл-то понятен. Так и хочется воскликнуть вслед за литературным героем «О, времена! О, нравы!». Но хочется всё же напомнить любителям ненормативной лексики, что есть в Кодексе об административных правонарушениях статья за мелкое хулиганство, штраф предусмотрен. А нецензурная брань в общественном месте - тоже хулиганство.
Задумайтесь, люди, почему мы в России так не любим свой язык? Вот писатель Рашидов сказал о нашем языке: «Могучий русский язык - яркий, как радуга после весеннего ливня, меткий, как стрела, певучий, богатый, задушевный, как песня над колыбелью». Бывший президент Казахстана Нурсултан Назарбаев сказал, что «мы должны сохранить русский язык в нашей стране как один из шести мировых языков. Это залог благополучия народа». В Азербайджане без знания русского не устроишься на работу, в Польше по популярности изучения русский язык занимает достойное место, там вывески всё больше на русском появляются. И во всём мире такая тенденция. Так почему же у нас своё, родное, становится чуждым?

Евгений ЕГОРОВ,
ветеран Великой
Отечественной войны.
Феодосия.

* * *

Если не слушать, на каком языке говорят вокруг, то можно подумать, что я в дальнем зарубежье. На одежде, пакетах, сумках, вывесках красуются иностранные слова, надписи на английском. Так и хочется воскликнуть: «Вау! Какое всё иностранное!». Некоторые мои знакомые пытаются объяснить, что на нём, потому что международный. Но так могут говорить только те, кто не знает, что русский язык, по определению Организации Объединённых Наций, такой же международный, мировой. Более того, в штате Нью-Йорк (США) и в самом городе второй государственный - русский. Моя знакомая живёт в русском секторе Нью-Йорка, английского не знает, лишь на бытовом уровне может общаться. Но это ей совсем не мешает, ведь там большинство вывесок, ценников - на русском или на двух языках. А у нас в Крыму, в Симферополе - масса кафе, ресторанов, гостиниц, магазинов, названия которых написаны исключительно на английском. В кафе блюда, как правило, американской, французской, итальянской и японской кухни - словно нет у нас своих. Почему мы не любим русское, русский язык, наш родной? Почему подавай нам всё иностранное, будто необыкновенное. Когда открыли новый аэропорт в Симферополе (нашу гордость!), главное блюдо в кафе - бургеры. Это в русском Крыму, многонациональном, где можно сделать акцент на своей кухне, поражая приезжих русскими пельменями или теми же татарскими чебуреками, украинским борщом, караимскими пирожками. Нет, нам своего не надо, подавай иностранное. Откуда такое преклонение, такая нелюбовь к своему, к русскому?
Не сомневаюсь, что в пухлых папках министерств есть масса предложений по развитию и сохранению русского языка. Но дальше папок они не идут, в жизнь не внедряются. Планов - громадьё, а дел - никаких. Но писать в газетах об этом нельзя почему-то.
А жаль! Так и будем говорить одно, а делать - другое. Позор тем спортсменам, что пишут слово «Россия» на своих мастерках по-английски. Ведь никакому англичанину не придёт в голову бредовая идея писать слово «Англия» на русском языке, несмотря на то, что он тоже международный. Помните: любовь к своему языку проявляется в делах.

Вячеслав СОСНОВСКИЙ, доцент Крымской
медакадемии, врач высшей категории, отличник
здравоохранения СССР.
Симферополь.

А асфальт будет?

Мне 95 лет, ветеран войны и труда, инвалид 1 группы. Обращаюсь к властям Симферополя и республики от имени инвалидов-колясочников, лечащихся в госпитале инвалидов войны в Симферополе. Нас много, и все вынуждены добираться до пандуса, расположенного позади здания, по подъезду от улицы Гайдара, вот уже много лет находящегося в ужасающем, разбитом состоянии. К тому же часто залитому водой. Очень похоже на разбомблённую фронтовую дорогу. Это что, напоминание фронтовикам, чтобы не забывали? Автомобилисты, доставляющие инвалидов в госпиталь, отказываются проезжать этот участок, людей приходится нести на руках к пандусу.
Я уже писал в газету об этом в прошлом году, но ничего не изменилось.
Уважаемый Сергей Валерьевич, чиновники! Обратите, наконец, внимание на эту беду инвалидов Великой Отечественной (сколько их осталось?!), воинов-интернационалистов, чернобыльцев. Если так трудно заасфальтировать, то хотя бы засыпьте ямы тем, что снимается при ремонте дорог.

Г. МЕЛЬНИКОВ.
Джанкой.

С юбилеем, супруги Симоновы

Наши постоянные читатели с более чем полувековым стажем (ещё родители газету выписывали) - симферопольцы Галина и Валерий Симоновы - отмечают пятидесятилетие совместной жизни, золотую свадьбу. По техническим причинам в газетном материале о них не была указана фамилия юбиляров - исправляем ошибку. Многая вам лета, Галина Павловна и Валерий Иванович. Горько!

* * *

С удовольствием читаю в «Крымской правде» материалы на исторические темы, поэтому не обессудьте, что хочу исправить небольшую ошибку в материале о доме Андрея Фабра (ныне переулок Совнаркомовский, 3). Дело в том, что после освобождения города от фашистов в этом доме открыли мужскую семилетнюю школу №77, а не 14, как написано в статье. 14-я находилась тогда в ином районе. Я учился в этой 77-й школе в 6-7 классе (конец сороковых - начало пятидесятых прошлого века). После перешёл в 98-ю среднюю железнодорожную, что была на улице Жени Жигалиной. Кстати, в одном классе со мной учились дети работников «Крымской правды» («Красного Крыма»). Борис Скрипченко (мы дружили) - сын главного редактора, и Женя Тетенков, отец которого, если не ошибаюсь, был завсельхозотделом газеты.
В классе у нас были две мемориальные парты, за которыми мы сидели в зависимости от успеваемости. Это были парты симферопольских подпольщиков Бориса Хохлова и Николая Долетова, погибших от рук фашистов. Я сидел за партой Долетова, у окна, откуда были видны развалины гостиницы «Европейской», ныне - сквер имени Павла Дыбенко. Вот такая история.

В. БАРТОШИН.
Симферополь.

Не убивайте животных!

Мне очень тяжело писать эти строки, но меня лишают друзей, их просто убивают за ненадобностью. Мои друзья, мои подопечные, которых кормлю уже более 16 лет, - животные с нашего микрорайона - собаки, кошки, птицы, безвинные существа, которые верят людям. И вот находятся же живодёры, которые их травят. Зачем, ради баловства или таким образом регулируют количество? Но ведь даже стерилизованных, у которых уже не будет потомства, убивают. А дети, которые пинают животных ногами, бросают в них камни - за что? Люди вы или нет? Если люди, то лучше покормите животных. Я пережила войну, знаю, что такое голод и холод. Так эти изверги, зная, что подступают холода, уничтожили будочку, которую добрые люди сделали для животных, и окошки в подвалах закупоривают, где зимою братья наши меньшие греются на трубах. За что их ненавидят, они ведь гораздо лучше нас, они не предают. Пожалуйста, не губите животных!

В. ПАНОВА.
Симферополь.

Ирина Иосифовна, вы где?

Прошу помочь найти жительницу Евпатории Ирину Иосифовну Демьяненко, очень доброго и хорошего человека. Мой адрес - в редакции.

Григорий ДАРЕВИЧ.
Сакский район.

От всей души благодарю Светлану Романцову, стоматолога-хирурга клиники на улице Февральской в Симферополе, за помощь моему мужу Виталию Саввовичу, воину-интернационалисту. Эта замечательная женщина, профессионал с большой буквы, добрая и внимательная к пациентам. Желаю ей всего самого лучшего на свете.

Татьяна ПАПУША.
Симферополь.

* * *

Огромное спасибо ученикам, их родителям и учителям школы №36 за внимание и чуткое отношение к ветеранам и престарелым людям микрорайона «Пневматика». Школьники не забывают поздравить нас в праздники и навестить с подарками, как это было и в День пожилого человека.

П. ЛИТВИНОВ,
участник войны, ветеран Вооружённых Сил СССР.
Симферополь.

Почту читала Наталья  Бояринцева.