Повенчана c подпольем

Медсестра из 170-го

Люда Терентьева (девичья фамилия нашей героини) готовилась к сдаче экзаменов на первом курсе Крымского мединститута имени Сталина. Преподаватели и не сомневались, что сдала бы их девушка на «отлично». Она с упоением постигала науки - ещё со школы отличница, привыкшая во всём разбираться до тонкостей, а тем более в любимой медицине. Врачом девушка из семьи железнодорожников мечтала стать с детства. А в полдень 22 июня 1941-го Люда вместе со всей страной вслушивалась в страшные слова, произносимые по радио Вячеславом Молотовым, наркомом иностранных дел СССР. Наверное, она, одна из лучших учениц курса, могла бы рассчитывать на место в эшелоне, в котором в сентябре уехала в эвакуацию часть студентов и преподавателей. Но девушка неделей раньше уже записалась добровольцем в 51-ю армию - санинструктором. Их было немало из мединститута, ставших бойцами созданной на полуострове армии: сформировали госпиталь №170 во главе с военврачом II ранга Матвеем Салковым, одним из первых выпускников вуза, его довоенным директором.
Двадцатилетняя девушка спасала защитников Крыма на Перекопе, затем с остатками армии уходила в Севастополь. Летом 1942-го она оказалась с защитниками на легендарной 35-й батарее. Вспоминает: медикаментов не осталось, и раненые просили попить, а если нет - добить их. И она, рискуя жизнью, ползла под огнём к морю: знала, что солёная вода - не лучшее для раненых, но хоть немножко смочить им губы и обтереть горячие лица. Санинструктор до последнего оставалась с тяжелоранеными, когда уже был приказ временно оставить Севастополь, и вместе с ними оказалась в плену. Когда гнали на Бахчисарай, сумела сбежать. Приходилось таиться, чтобы фашисты не угнали в Германию, но душа требовала действий, не могла Людмила жить спокойно, когда фашисты топтали родную землю. Помогла бывший классный руководитель, любимая учительница Надежда Семёновна Усова.
- В школе №98 (ныне №35) она учила нас русскому языку и литературе, - рассказывает Людмила Ефремова. - Прекрасная женщина, многие ученики обязаны ей жизнью. И я тоже - помогла мне устроиться на станцию в Симферополе, где была переводчицей. И любовь я нашла благодаря ей.
Девушка стала стрелочницей, эту должность в служебные документы вписал Виктор Ефремов. Людмила Михайловна говорит: сначала возмутилась, почему молодой мужчина не на фронте, а прислуживает врагу. Она ещё не знала, что он - подпольщик.

Группа патриотов

До войны 25-летний Виктор Ефремов работал замначальника станции по технике. Он тоже рвался на фронт, но надо было спешно отправлять на материк составы с отдыхающими, мобилизованными; боеприпасы в города, где предполагалось держать оборону. Отправив последний состав в Севастополь, в ночь на 1 ноября 1941-го он с товарищами взорвал путь, мост, мастерские - чтобы не достались подступавшим фашистам. Сам в Севастополь уехать не успел, а в конце января 1942-го к нему нагрянули фашисты: кто-то выдал, что жена - еврейка, а их почти всех расстреляли в декабре на 10-м километре Феодосийского шоссе. Уничтожили и её, а Виктора Кирилловича заставили работать сцепщиком вагонов. Но парень дал себе слово отомстить. С ещё одним сцепщиком - Иваном Левицким - и стрелочником Владимиром Лавриненко похищал продукты из фашистских эшелонов, передавая их голодающим симферопольцам. Потом первое настоящее дело: в начале апреля на перегоне в Симферополе от фашистского состава оторвались три вагона. «Испугавшийся» Владимир Лавриненко перевёл стрелку так, чтобы они врезались в платформу с орудиями, ранив с десяток фашистов. Патриотов не заподозрили, лишь оштрафовали «за небрежность». А её становилось всё больше: выводили составы из строя, распространяли листовки. Уже подобралась группа - Андрей Брайер, Екатерина Баженова, Иван Вейда, Михаил Наумов, Фома Плотников, Александр Сколотенко, Николай Соколов, Людмила Терентьева, Надежда Усова, Семён Федосеенко. Профессионализм и организаторские навыки Виктора Ефремова были замечены немецкой администрацией, да и шепнул, видимо, кто-то о предвоенной должности «сцепщика». Назначили «русским начальником» - фашистский ничего в железнодорожной работе не понимал. Знали бы враги, скольких рабочих, устраивающих диверсии, он теперь спасал, подтасовывая данные в актах поломок, скольких избавил от плена, помогая без документов поступить на работу. Вскоре удалось наладить связь и с подпольщиками Александрой и Иваном Волошиновыми, создавшими крупнейшую организацию в городе, имевшую связь с партизанами. И уже в октябре 1943-го группа Ефремова получила от них первые «будильники» - магнитные мины замедленного действия. Взамен отправилась информация о численности и передвижениях гитлеровцев. «Будильники» в бидончике с молоком переносила Людмила Ефремова (они с Виктором поженились в декабре 1942-го). «На перегоне под Красноперекопском взрывом уничтожен эшелон с бензином. На перегоне под Джанкоем под откос пущен состав со снарядами, уничтожено три десятка фашистов. На станции Кара-Кият (ныне Симферополь грузовой) страшный взрыв уничтожил эшелон с авиабомбами, разметал железнодорожное полотно и постройки. Движение встало на неделю». Это лишь некоторые сообщения о крупных диверсиях группы - всего их было 22, когда уничтожено большое количество фашистских боеприпасов, техники, горючего.

«Живите все»

До освобождения крымской столицы оставалось чуть больше месяца, когда симферопольских патриотов предали. Фашисты схватили Александру и Ивана Волошиновых, Николая Соколова, Владимира Лавриненко, Ивана Левицкого, Андрей Брайер успел кинуться под поезд на вокзале. Надежда Усова смогла сообщить об опасности Людмиле, а вот Виктору - не получилось: он накануне уехал, чтобы наладить связь с подпольщиками Севастополя - готовили общий удар по врагу. Его схватили в коридоре гестаповской тюрьмы на улице Студенческой, где ныне телецентр в Симферополе, жена ещё успела свидеться с ним. Патриотов жестоко пытали, но они держались до последнего, не выдав никого, не рассказав, как связывались с партизанами.
Людмиле Михайловне «повезло» - после долгих допросов её отпустили, а вот Виктора Ефремова, Владимира Лавриненко, Ивана Левицкого и Николая Соколова казнили в Дубках за несколько дней до того, как в Симферополь вошли освободители. 22 апреля 1944-го изуродованное тело мужа Людмила Ефремова нашла в одной из ям, когда стали вскрывать места массовых казней. Позже в камере на стене прочли: «На 28-м году жизни здесь сидел с 10 марта 1944 года Ефремов Виктор. Приговорён к смерти, которая будет 24 марта. Умираю за дело нашей любимой Родины! Живите все, имейте связь с партизанами! Но есть люди, которые губят сотни хороших людей. Прощайте, друзья!».
В 1948-м в городе появилась улица Ефремова, в год двадцатилетия Победы в память о нём назвали станцию между посёлками Октябрьское и Красногвардейское. В 1966-м в Симферополе появилась улица Лавриненко. В 1972-м у выхода на перрон на железнодорожном вокзале установили мемориальную доску с портретами их и Андрея Брайера - ушедшие в вечность герои-железнодорожники смотрят на спасённый ими город. Проходя там, поклонитесь героям. А Людмиле Михайловне, которая более 60 лет не расстаётся с нашей газетой, желаем многие лета.

Памятная доска подпольщикам на вокзале Симферополя.

Фото автора.