Три «Георгия» матроса

За непокорность - в рекруты

- Ему было всего 26 тогда, в Крымскую войну, - рассказывает Вадим Михайлов. - В январе  этого года исполнилось 190. Пётр Кошка - один из героев первой обороны Севастополя - был моим детским кумиром. Его имя упоминалось вместе с именами известных офицеров Владимира Истомина, Владимира Корнилова, Павла Нахимова, о подвигах обычного матроса знали даже при дворе императора. Между тем своей популярностью Пётр Кошка в какой-то мере обязан некой помещице Докедухиной. Не реши она отдать в рекруты своенравного парня, кто знает, как сложилась бы судьба потомка крепостных из Каменец-Подольской губернии. Кстати, читала, что там, в селе, где герой родился, после нашей Крымской весны украли его бюст, установленный 60 с лишним лет назад. Кто знает, может, не могли простить, что парень с украинского села освобождал русский город? Хотя сам Пётр Маркович себя русским считал, да и в бою солдаты редко друг у друга национальность спрашивают - Родина одна.
На долю нашего собеседника тоже выпала война - в Афганистане. Отслужив срочную, младший сержант ВДВ окончил военное училище, начались нелёгкие офицерские будни. Впрочем, о выбранной профессии майор не жалеет:
«Я же севастополец, выросший на дедовских рассказах о защитниках города». Дедушка Вадима - Владимир Иванович - освобождал Севастополь в 1944-м, а его прадед участвовал в обороне города 1854-1855 годов. Поэтому боевой дух города-воина мужчина впитал, как говорится, с материнским молоком, с детства мечтал стать военным, а ещё, лазая с мальчишками по местам былых сражений, увлёкся историей, личностями героев. Мы стоим у памятника воинам третьего бастиона на Бомборской высоте, где и сражался матрос Кошка.
- Точнее, на Пересыпи, на примыкавшей к бастиону батарее №15 Авива Перекомского. Перешёл туда вместе с товарищами по экипажу корабля «Ягудиил», -  рассказывает офицер. - А вообще на полуострове парень оказался задолго до первой обороны Севастополя. В рекруты его хозяйка спровадила весной 1849-го, вскоре направили в 30-й флотский экипаж, в 1853-м даже участвовал в знаменитом сражении под Синопом под командованием Павла Нахимова. Потом защищал город уже на суше: осада длилась 349 дней. Но противник, превосходивший по многим статьям, не учитывал главного «оружия» героев Севастополя, коими во все времена были мужество и любовь к Отечеству, ради которого и жизнь отдать не жалко.
Матросу Кошке повезло чуть больше многих героев обороны - он остался жив, но это совсем не значит, что отсиживался в окопе. Пётр Маркович раз за разом словно обманывал смерть своей лихостью, каким-то безрассудством, отвагой и хладнокровной напористостью. Несколько раз ранен, но жизнь спасал известный хирург Николай Пирогов, записавший потом, что в вылазке матроса ударили штыком в живот, но, «к счастью, штык прошёл под кожею».

Ночная охота

Вылазок было очень много: ночами добровольцы выходили на «охоту», так сами называли свои рейды на позиции врага. Вели разведку, добывали «языков», оружие, продовольствие. Пётр Кошка как-то принёс варёную говяжью ногу, что хитростью утянул у французов. Потом коня привёл, деньги от продажи которого передал на памятник погибшему другу Игнатию Шевченко, закрывшему собой командира Николая Бирилёва. Вместе они участвовали во многих «охотах»: у Петра Кошки их было 18 групповых и множество, почти каждую ночь, одиночных. Причём из оружия с ним был только нож да природное остроумие.
- А маскироваться помогала неприметная внешность. Знаете, в детстве представлял его русским богатырём, высоким, сильным, а потом в архиве Военно-Морского флота в Санкт-Петербурге увидел формуляр матроса и очень удивился, узнав, что росту в герое было всего чуть больше 160 сантиметров - 2 аршина и 4 вершка. Но это не мешало ему из каждой вылазки возвращаться с добычей, часто принося нарезные английские штуцеры, чтобы бить врага их же оружием. Однажды смог в одиночку захватить трёх «языков» - французских офицеров. Конечно, часть подвигов матроса обросла порой кажущимися нереальными подробностями, но, поверьте, если человек защищает свою родную землю, близких, друзей, что остались за спиной, то он способен на многое из того, что в мирной жизни кажется лишь плодом воображения.
Один из подвигов Кошки подтверждён документально, именно он послужил поводом для того, чтобы Александр Панфилов, командующий 3-й дистанцией обороны, куда входили бастион и батарея, представил матроса к Знаку отличия Военного ордена, или, как говорили, «Солдатскому «Георгию». Он защитил от надругания тело погибшего накануне сапёра, которое противник вкопал на бруствере окопа, чтобы устроить мишень. Подобравшись к убитому, Пётр Маркович вырыл его, поднял на плечи и под пулями ошалевших от дерзости англичан добежал до бастиона - тело погибшего приняло на себя несколько пуль, предназначавшихся лихому спасителю.
А ещё точно известно, что матрос спас Владимира Корнилова, которому на батарее под ноги попала бомба с догоравшим фитилём. Пётр Кошка мгновенно среагировал, бросив её в котёл с кашей. Потому и есть его изображение на памятнике руководителю обороны. В ответ на признательность адмирала матрос заметил, что «доброе слово и Кошке приятно». Вообще, несмотря на отсутствие образования, в архивных документах указано, что «грамотою не владеет», герой первой обороны,  как вспоминали очевидцы, слыл отличным собеседником, знавшим много прибауток, интересным рассказчиком, изображавшем героев своих историй в лицах.

После Севастополя

К окончанию осады города Пётр Кошка прибавил к первому ордену медаль - «За защиту Севастополя» и нательный крест, присланный узнавшей о подвигах императрицей. Осенью 1855 года героя отправили в отпуск «по ранению», а через восемь лет снова призвали - не вышел срок рекрутства, хотя к 5 годам службы до войны добавил 10,5 лет - месяц обороны засчитывали тогда за год. Продолжать службу довелось в почётном восьмом флотском экипаже Балтийского флота в Санкт-Петербурге.
- Там он встретил ещё одного героя обороны - Степана Хрулёва, добившегося, чтобы бывший  матрос получил все награды, к которым был представлен. Дело в том, что вначале Знак отличия Военного ордена (как называли служивые - «Солдатский «Георгий») был без степеней, а потому за новые геройства уже не вручался, лишь денежная надбавка полагалась, Кошке - дважды. В 1856-м появились уже Знаки отличия ордена со степенями, надбавки приравняли к награждению Георгиевскими крестами 3-й и 2-й степени, а первый, бесстепенной, - к 4-й. Но вручать новых «Солдатских «Георгиев», что называется, задним числом, за прошлые подвиги, не полагалось. Степан Александрович добился, чтобы Петру Марковичу вручили золотой крест - Знак отличия Военного ордена 2-й степени и выдали подписанный императором документ, разрешающий носить его с бесстепенным серебряным, хотя это и не полагалось положением о награде. Много позже бесстепенной знак отличия заменили двумя 3-й и 4-й степени, позволив носить все выше медалей. Их было четыре: на Георгиевских лентах - «За защиту Севастополя 1854-1855 годов» и «В память о войне 1853-1856 годов»; на Аннинской ленте - «За усердие», «За усмирение польского мятежа 1863-1864 годов» (ходил на крейсере у побережья Курляндии, ныне территория Латвии).
Героем Пётр Маркович был и в мирное время: в родном селе спас девочек, провалившихся под лёд. Увы, это сказалось на здоровье, героя Крымской вой­ны не стало в феврале 1882-го. Спустя 13 лет фигура матроса Кошки появилась в городе-герое на памятнике адмиралу Корнилову (во вторую оборону его разрушили фашисты, восстановлен в 1983-м), а в 1956 году в сквере у Малахова кургана появился ещё один памятник. Моряки-черноморцы Василий и Иосиф Кейдуки создали его, основываясь на портрете, выполненном баталистом Василием Тиммом, побывавшем в Крымскую войну на батарее, где служил герой. Кстати, уже во вторую оборону города за Севастополь сражался Андрей Кошка - внук героя первой обороны.

Кстати

До Октябрьской революции на Черноморском флоте служила подводная лодка «Матрос Кошка».
В советское время имя героя носило рефрижераторное судно.