Гимназия Станишевской

Всеобщее единство
Учебное заведение для девочек Валентина Александровна и её сестра Эмилия открыли ещё в 1870 году. Находившаяся в небольшом домике на улице Жуковского элементарная школа, в которой в течение года девиц учили грамоте, быстро завоевала популярность, тем более что трём лучшим ученицам городская Дума платила стипендии. Примечательно, что обучали в школе, не глядя на вероисповедание и сословия, хотя сами сёстры-учительницы были дворянками. Уже к 1905 году учебное заведение переехало в дом на улице Греческой (ныне - Одесская, 4), принадлежавший председателю попечительского совета по благоустройству Симеиза, а в годы Первой мировой - сестре милосердия местного госпиталя Надежде Измайловне Шлее. На базе грамматической элементарной школы появилась четырёхклассная, через год - пятиклассная прогимназия.
В Государственном архиве Рес­публики Крым сохранились сведения о числе воспитанниц:  62, из них «православного вероисповедания - 26, римско-католического - 2, лютеранского - 15, иудейского - 16 и др., дочери  дворян и чиновников - 9, духовного звания - 1, мещан, купцов, ремесленников - 30, крестьян - 22». В 1907 году заведовать прогимназией на Греческой осталась Эмилия Станишевская, а её сестра Валентина, до этого заведовавшая воскресной школой Симферопольского благотворительного общества, стала учредителем полной восьмиклассной женской гимназии, ведь число учениц росло - их было уже 228, в том числе 17 дочерей почётных граждан города.
- Моя бабушка Мария дочерью почётного симферопольца, конечно, не была, - написала в редакцию наша читательница Ирина Борская. - Дочь мастерового-ремесленника и служащей фабрики, но в прогимназии, а потом и в гимназии этой училась - родители мечтали, чтобы дочь стала грамотной. Бабушка очень часто рассказывала и о Валентине Александровне, которая была, по её словам, «учителем от Бога, солнцем гимназии», и об Арсении Ивановиче (уже потом я узнала его фамилию - Маркевич), «седо­власом учёном», который при всей своей занятости никогда не опаздывал на занятия - преподавал словесность. Именно в гимназии у Елизаветы Владимировны бабушка научилась шить, что потом очень помогло во время войны, там нашла новых подруг - никто не задавался своим происхождением, были добры и веселы, оттуда во время перерывов в занятиях ходили гулять в Городской сад, ведь он был прямо напротив гимназии.
Представительное здание
На улицу Лазаревскую, напротив Городского (ныне Екатерининского) сада, гимназия перебралась в 1907 году - в специально построенное здание. Изначально земля, на которой и разместилось учебное заведение, принадлежала семье Станишевских - её получил Александр Бонифатьевич, уроженец Каменец-Подольской губернии, офицер, оборонявший Севастополь в Крымскую войну и награждённый орденом Святой Анны с надписью «За храбрость». Его сын Александр работал в канцелярии Таврического дворянского депутатского собрания, а внучки Валентина и Эмилия стали учителями. Именно они ещё в 1905-м продали участок земли гласному Евпаторийского земства Константину Шлее, - помните дом на Греческой, где осталась прогимназия, - это его мама передала здание сёстрам. Константин Фердинандович начал строительство самого крупного и представительного здания в городе. Светлана Белова, автор книги «Симферополь. Этюды истории, культуры, архитектуры», пишет, что «только здание Казённой палаты на Салгирной (построено в 1899 году, ныне здание Черноморнефтегаза на проспекте Кирова. - Ред.) и окружного суда на Гоголевской (построено в 1909 году, ныне  - Центральный музей Тавриды на улице Гоголя. - Ред.) могли по масштабу соперничать с ним. Во время возведения здания гимназии возник пожар. Техническая комиссия во главе с городским архитектором Б. А. Зайончковским предложила разобрать возведённый корпус до основания, потому открытие гимназии задержалось почти на месяц и состоялось 27 сентября 1907 года. Об этом событии сообщали все крымские газеты». По другим данным, которые приводит в книге «Служение Симферополю» потомок династии Шлее, крымская радиожурналистка Валентина Комиссарова, в новое здание гимназия перебралась через год. «3 ноября 1908 года председатель педагогического совета гимназии, статский советник Харлампий Афанасьевич Монастырлы докладывал попечителю Одесского учебного округа: «Гимназия госпожи Станишевской с начала текущего 1908-1909 учебного года перешла в частное новое, вполне приспособленное под школьное помещение здание, во всех отношениях удовлетворяющее современным требованиям».
В женской гимназии помимо общепринятых предметов - Закона Божиего, русского языка, арифметики, географии, истории, физики, а также чистописания, рукоделия и гимнастики, - преподавали (за дополнительную плату) французский и немецкий языки, рисование, пение, музыку и танцы. «В гимназии работали замечательные педагоги, - рассказывает Валентина Комиссарова. - Уроки истории вёл воспитанник Киевской духовной академии, кандидат Богословия Павел Сергеевич Грушинский. Пётр Игнатьевич Крестианополь, окончивший педагогические курсы при Академии художеств в Петербурге, учил гимназисток рисованию и чистописанию. Кандидат Богословия Константин Андреевич Тренёв, получивший образование в Петербургской духовной академии, вёл уроки русского языка и словесности».
Забытые имена
Гражданская война прервала работу гимназии, после установления Советской власти здание было национализировано, с 1921 в нём разместился факультет Таврического университета, с 1923 по 1967 годы - историко-филологической факультет Крымского педагогического института имени Фрунзе. Трагична была судьба Константина Шлее: в 1930-м его репрессировали, через год погиб в ссылке в Сибири, его дочь Надежду и крошечного внука революционно настроенные мародёры застрелили. О судьбе и смерти Валентины Станишевской 26 октября 1922 года в «Красном Крыме» (так раньше называлась наша газета) рассказал бывший преподаватель гимназии Павел Новицкий. «Вокруг ней было столько света и сердечной теплоты, а теперь - темнота и холод. Многие её знали как «начальницу гимназии» и не разглядели в своей слепоте, что она была самым замечательным и светлым человеком в местной учительской среде. Валентина Александровна воистину сгорела на своём посту. Сколько любви и нервов отдала она своей школе, основанной ею «гимназией Станишевской», как заботливо она обставляла её, украшала и лелеяла. Но гражданская война всё это разметала. Белогвардейский сапог растоптал её надежды. Правительство Врангеля отняло у неё лучшее в городе школьное здание, разрушило лучшие в Крыму учебные коллекции, лабораторию, кабинеты и библиотеку. Я не знаю человека, более преданного делу учительства, чем она. Вышедшая по традициям и воспитанию из старой школы, она всем своим существом рвалась навстречу новой свободной школе. Постоянная участница всех педагогических экскурсий, съездов, конференций, она жадно ловила каждое живое слово, с благородной страстью бросалась на каждую новую книга. Больная и измученная, с трудом передвигающаяся (она три года болела разлитием жёлчи в печени), она приходила на все заседания последней школьной конференции и старательно записывала привлёкшие её внимание мысли докладов. За несколько дней до смерти она присылала ко мне за указаниями новейшей педагогической литературы (Павел Новицкий работал в Наркомате просвещения Крымской АССР, позже РСФСР. - Ред.) и просила купить ей книги Дьюи (Джон Дьюи, американский педагог, автор «Школы будущего». - Ред.). Когда я послал ей несколько книг, она уже не могла их читать, но вся светилась перед смертью от радости. С перерывами она была прикована к постели три года. Но работала она не только в перерывы. И в постели она беспрерывно давала уроки. Вокруг поставили столы, пишущие и читающие дети, книги, тетради и цветы. Никакие уговоры не могли убедить её не заниматься с детьми. После уроков она впадала в беспамятство.
О её сердце расскажут многие сотни ей учениц. При гимназии был пансион. Там часто в течение нескольких лет бесплатно жили многие девочки. Отказывая себе в пище, она кормила голодных, покинутых или оторвавшихся от родных детей. Она голодала три года, содержа целый пансион, она не имела денег себе на чашку молока, которое нужно было ей как спасение. Близкие друзья знают, какой это был ужас! При Врангеле её пансион был опальным местом, революционным гнездом. Воспитанницы её гимназии образовали целую прекрасную группу подпольного комсомола. Её любимую ученицу военно-полевой белый суд бросил в тюрьму на несколько лет. Как горело тогда сердце В. А.! Никто не знает, как она кормила в тюрьме в продолжение месяца юных коммунистов. Никто не знает, как  она спасала от голодной смерти всеми брошенных детей, как она ставила их на ноги. Никто не знает, как последние дни перед последней болезнью, она, полуголодная, носила обеды одной больной и голодной девочке. Никто не знает, как часто она голодала и как нуждалась во всём.
Валентина Александровна спасла многим жизнь и душу.
В момент самого страшного белого террора, когда телеграфные столбы были украшены трупами повешенных, она дала у себя приют коммунистам и допускала у себя собрания подпольщиков. По своему миросозерцанию и религиозным взглядам она была далека от нас, но по делам своим она была человеком нового будущего общества. Такие люди редки. Их трогательная скромность, их самоотверженность, подвижническое служение будущим поколениям, богатство света и теплоты, излучаемые их сердцем, не могут быть забыты. Вокруг ней было столько света!».
Увы, в последующие годы, да и сейчас имя Валентины Станишевской почти неизвестно симферопольцам. Лишь здание на улице Ленина, 17, - словно памятник ей и Константину Шлее: людям, чьими стараниями девочки начала прошлого века могли получать образование.