Отстаивайте же Севастополь!

Эти слова смертельно раненого вице-адмирала Владимира Корнилова из первой обороны Севастополя в Крымскую вой­ну, словно приказ, сами себе повторяли большинство солдат и офицеров второй обороны, в Великую Отечественную. В субботнем номере (2 июля) мы уже рассказывали, как трагично, спустя 250 дней мужества и подвига, окончилась та героическая оборона - 80 лет назад было принято решение о том, что «наши войска оставили Севастополь». Горькое и трудное решение, когда почти иссякла возможность поставлять в город боеприпасы и продовольствие, хотя большинство защитников готово было ещё сражаться. И ещё более обидное после слов фашистов, что продержаться-то надо было в решительной обороне всего пару дней, а «потом просто длительная осада, как в Ленинграде». Да, выматывающая тоже, разрушительная, но Ленинград же выстоял, и Севастополь бы обязательно смог, ведь держался в обороне, крепко, отчаянно, веря в Победу. Но решение принято, обещанная и объявленная эвакуация войск не получилась. Лишь около тысячи раненых приняли на борт подлодки и сторожевые катера, да основное командование смогло улететь самолётами, причём ещё 30 июня - 1 июля, до официального объявления о прекращении обороны. И с такой болью им вслед смотрели защитники, женщины, дети, что собрались на аэродроме в Херсонесе, тоже надеясь на эвакуацию. Впрочем, многие командиры всё же до последнего оставались со своими бойцами, с Севастополем. Вспомним некоторые имена.

Наши войска оставили...

Ох, как горько и безысходно звучали эти слова из уст диктора Всесоюзного радио Юрия Левитана, читавшего стране очередную тяжёлую сводку Совинформбюро. 80 лет назад, на первый полный год войны, мы вновь всё больше оставляли, теряли, бросали… Бросали своих мирных граждан, обречённых стараться выжить в фашистской оккупации, бросали своих воинов, что до последнего сражались за рубеж, пытались прорваться из окружения, бороться… Вязьма и Ржев, Харьков и Донбасс, огромные котлы окружения, прорваться из которых удавалось единицам, Крымский фронт, Керченская катастрофа, Азов, Ростов-на-Дону, Воронеж, Краснодар, Новороссийск, Новочеркасск, Новошахтинск, Батайск, Богучар, Ирмино, Каменск-Шахтинск, Кантемировск, Новый Оскол, Краснодон, Красный Луч, Красный Лиман, Лисичанск, Миллерово, Севастополь… Июль 1942-го.

Что делать, если домогается начальник?

Почти треть своей жизни мы проводим на работе. Именно поэтому многие ситуации, которые мы разбираем, связаны с ней. Не так давно мы рассказывали о том, как усмирить начальника-самодура. И казалось бы, что может быть хуже такого типажа? Например, озабоченный начальник, который требует от своих сотрудниц не только трудиться в поте лица, но и терпеть его непристойные порывы. Мы пообщались с юристами и выяснили, что делать, если вам не посчастливилось столкнуться с таким персонажем.

Мы обязаны стать сильнее

С завершением парламентского сезона политическая жизнь не останавливается. А уж тем более в наше неспокойное время больших перемен. Крым традиционно выступает форпостом России и соответственно на наших депутатов ложится дополнительная ответственность.

Дальше была война

Долгая, тяжёлая, жертвенная… Война за защиту Родины, «за правое дело», за победу над фашизмом. И около 30 миллионов жизней заплатил тогда Советский Союз за ту победу, за мирное небо не только над своей страной, но и над Европой, за будущее. За жизнь! Жизни, отданные за жизнь - для нашей страны это не игра слов, это реальность Великой Отечественной. 22 июня 1941-го. Первые жизни ещё необъявленная война забрала в Севастополе, жители улицы Подгорной, заметив что-то упавшее с неба с парашютом, бросились на помощь. Они не знали, что это противокорабельная мина фашистов. Они не знали, что нам объявили войну. И никогда уже не узнали…

«Боспорские Ники» разлетелись по городам и весям

За право стать обладателями главной награды XXIV Международного фестиваля античного искусства, неизменный девиз которого - «Почитая деяния и традиции отцов наших - прадедов, надо жить на земле, свершая добро и храня истину», состязались режиссёры и актёры, поэты и прозаики, а их творчество оценивало московско-крымское жюри под руководством народного артиста России Юрия Васильева.

Чем измерить свинцовую боль?!

…Похоронки в руках почтальона,/ Стройный парень, подстрижен под ноль,/ Встал навечно в ряды батальона… В середине июня память всегда подсказывает эти строки из песни группы «Эпизод». «Что мы знаем о прошлой войне?» Тот молодой парень, навечно ставший в строй, «ответил бы точно и прямо»… Мы, нынешние, конечно, «знаем больше вдвойне», но «перед ним мы «не знаем ни грамма». Июнь 1941-го, месяц из двух половин: большей, светлой, мирной; и короткой в том месяце, всего 9 суток, но каких! Тёмных, страшных, тревожных! И казавшихся тогда бесконечными, ведь за 22 июня были отныне долгие годы войны. Великой Отечественной. 3 года, 10 месяцев и 18 дней, 1418 суток, 34032 часа, 2041920 минут, 122515200 секунд. В этот день, 15 июня 1941-го, было воскресенье. До войны оставалась ровно неделя. Вместе с читателями «Крымская правда», тогда - «Красный Крым», вспоминает, как это было, грань между счастливым миром и общей бедой.

Россия - не Европа!

В рамках XV международного фестиваля «Великое русское слово» в Ялте прошло заседание Ливадийского клуба - неформального объединения сторонников Русского мира. Нынешнее пленарное заседание стало знаковым, поскольку проходило в переломный момент истории, свои оценки которого дали первые лица республики.

Летописец дней своих

Так называл себя крымский поэт-фронтовик Борис Серман, 110-летие которого отметили крымские коллеги.

Вопрос по существу