Фурмановский полуостров

Он лишь однажды побывал в Крыму, хоть и воевал неподалёку - за Керченским проливом. Осенью 1920-го Дмитрию Фурманову не довелось вступать на полуостров с Красной Армией, борясь с войсками белогвардейского Петра Николаевича Врангеля, - сказалась контузия, полученная в боях с переброшенными из Крыма на Кубань частями Белого десанта Сергея Георгиевича Улагая. На манящий полуостров комиссар и писатель приехал летом 1924-го. И почти ежедневно отправлял в Москву жене Анне и дочке Аннушке письма-впечатления.

К новому, 1942 году

В годы развала СССР говорили, что в Великую Отечест­венную сражения планировались «к празднику», мол, битву за Москву «приурочили» к 7 ноября, Сталинградскую с пленением фельдмаршала Фридриха-Вильгельма Паулюса - к 23 февраля, битву за Берлин - к 1 мая. Чушь, правда? Слабо верится, что в Ставке Верховного во главе с Иосифом Виссарионовичем Сталиным сидели с календарём праздничных дат - там, как и на всех фронтах, просто знали, что люди на оккупированной фашистами земле ждут своих, как можно скорее, чтобы было ещё кого и что спасать, а уж потом будет праздник. Но вот 79 лет назад, в конце декабря 1941-го, всё же невольно получилось «к празднику» - новогодний подарок крымчанам сделали воины Закавказского фронта, освободив Феодосию, Керчь. Уже в новом, 1942-м, - Коктебель, потом ненадолго Евпаторию, Судак, Новый Свет… С какой радос­тью встречали родных бойцов в этих местах, с каким облегчением узнали весть о десантах в сражающемся Севастополе, с какой надеждой читали долгожданные строчки в листовках подпольщиков жители Симферополя, Южнобережья…

Сестрёнки, сестрички

Об одной из них, 20-летней Жене Дерюгиной, санинструкторе 83-й бригады морской пехоты, погибшей при освобождении Севастополя, многие хотя бы слышали - улицы в нескольких городах Крыма носят её имя. Об её сестрёнках, тоже погибших в Великую Отечественную, не предавших ни любовь, ни Родину, знают и помнят только родные. В журналистском архиве нашлось письмо племянницы Людмилы Ивановой - светлый рассказ-память.

Крым встретил «Поезд Победы»

В ночь с 16 на 17 ноября, проследовав под арками Крымского моста, на железнодорожный вокзал города-героя Керчь прибыл «Поезд Победы», который в октябре отправился с Белорусского вокзала Москвы. Следующая остановка поезда - Севастополь (19 и 20 ноября).

«Социальный выхлоп»

В условиях пандемии крымские власти решили поощрить труд не только медиков, но и педагогов, рискующих здоровьем во время подготовки и проведения школьных экзаменов. Соответствующее решение принято на очередном заседании Совета министров.

Вопрос по существу

Вопрос по существу

Братья Соловьёвы

В «Бессмертном батальоне «Красного Крыма» - «Крымской правды» у Михаила Соловьёва указано отчество Николаевич - не могли разобрать букву на снимке, а уточнить не у кого. А он, оказывается, Иванович. Сибиряк, добрейший человек и очень талантливый журналист. Об этом рассказала родная племянница Зоя Соловьёва из Белогорска, переслала и воспоминания Марии Архаровой. Она тоже из «Красного Крыма», в войну - из газеты 51-й армии «Сын Отечества», костяк которой составляли «краснокрымовцы». К стыду, ни о Марии Фёдоровне, ни о других коллегах, упомянутых в воспоминаниях, не знали. Они, увы, не значатся на фотостенде нашего «Бессмертного батальона», но теперь в его списке - для будущих поколений, в памяти газеты - всегда. Михаил Соловьёв погиб в конце сентября 1942-го у села Садовое Сталинградской области (ныне в Калмыкии). Годом раньше, в Крыму, на Перекопе, погиб его младший брат Валентин, отец читательницы.

1942-й. Последние защитники

Нам никогда, увы, не узнать имя каждого. Наверное, не найти останки всех, не перезахоронить с должными почестями в родной земле, за которую они отдали жизни. 78 лет отделяют их гибель от дня сегодняшнего. Горький, трагический 1942-й. Для страны вообще - Ржевская боль, Харьковский котёл, и для Крыма особенно - падение Крымского фронта, оставление Севастополя. Десятки тысяч погибших за несколько дней на побережье - Керченский, Херсонесский полуострова, Казачья, Камышовая бухты… Потом историки подсчитали, что в мае - начале июля только в плен там попали более 250 тысяч наших солдат, раненных, контуженных, до последнего боровшихся, брошенных высшими командирами, Родиной. Начальник артиллерии 95-й стрелковой дивизии, 41-летний полковник, кавалер ордена Красного Знамени Дмитрий Иванович Пискунов был одним из них. Ему повезло: выжил в фашистском концлагере. А в 1961-м на военно-исторической конференции, глядя в глаза тем, кто бросил в Севастополе, улетев, спасаясь сам, поделился «общим настроением участников обороны, оказавшихся в плену (такое же, без сомнения, было и у тех, кто погиб там, умер от ран на берегу. - Ред.). Оно было такое: нас сдали (!) в плен. Мы бы ещё воевали и дрались. Многие тогда плакали от обиды и горечи, что так бесславно кончились их жизнь, служба в армии».

Защитники рубежей

Они первыми приняли бой с фашистами. 22 июня 1941-го. Западная граница. 3.45 - 1-я пограничная застава 86-го Августовского отряда атакована разведывательно-диверсион­ной группой фашистов. Пограничники под командованием 23-летнего Александра Николаевича Сивачёва вступают в бой. Враг подтягивает новые силы - 12 часов сражения, все 42 бойца заставы погибли, но захватчиков уничтожили гораздо больше. Когда была атакована 1-я застава, война ещё не объявлена. В 4.05 заставы погранотряда подверглись мощному артобстрелу, после началось наступление врага. Наши стражи границы, ничего не понимающие, лишённые связи, вступают в бой. В 4.30 его ведут уже все погранзаста­вы Западного и Прибалтийского особых военных округов. Двое брестских пограничников в дозоре сражались тогда с колонной немецких мотоциклистов. Тяжелораненых героев взяли в плен, приказ - расстрелять. Вечером 22 июня немецкий офицер запишет в дневнике: «Эти русские солдаты совсем не боялись нас. Это была не бравада, и не напускная храбрость. Мне даже на секунду показалось, что это я стоял на их месте. Отвратительное ощущение. Ушли с улыбкой на губах. Они были абсолютно уверены, что за них отомстят, а мы проиграем войну». Завтра - День пограничника.