Найдено 422 совпадений
-
Судак. Январь 1942-го
А ведь об этом в газетах того периода ни слова, в сводках Совинформбюро тоже лишь общая фраза «Наши войска вели бои с противником на всех фронтах». На всех - это и на Кавказском (бывшем Закавказском, с 28 января - Крымском), где держались защитники Севастополя, где жался в оккупации остальной полуостров, где конец первого военного года ознаменовался героическим Керченско-Феодосийским десантом, и родилась надежда на спасение, освобождение. Тот десант начался 26 декабря, когда бойцы 51-й армии Владимира Львова бросались в ледяную штормовую воду с палуб катеров, барж, земснарядов, буксиров, чтобы штурмом, сходу вступая в бой, занять плацдармы на Керченском полуострове. Спустя три дня (как позволила погода) с десантом в порту Феодосии высадились бойцы 44-й армии Алексея Первушина. Об их подвигах, о кровавой цене десанта говорилось в газетах и сводках, а вот об иных отвлекающих, поддерживающих, но не менее героических десантах в Коктебеле, Евпатории, Судаке - ни слова. В Керчи и Феодосии был значительный успех, пусть ценой огромных потерь, пусть ненадолго, в первом случае, до мая, в втором до середины января, но города удалось отбить от врага. А здесь… заняли, сдерживали, сражались, гибли, но в Коктебеле и Евпатории слишком небольшие в масштабах войны были захвачены плацдармы - улочки, сёла, Судак, правда, и окрестности удалось освободить полностью, но всего на десять дней, а потери были несоизмеримы. И может, поэтому о них не говорилось - и так хватало тяжести и тоски. Но мы должны знать о том, не забывать, кому обязаны жизнью. О героических десантах в Коктебеле и Евпатории «Крымская правда» уже рассказывала в прошлых выпусках рубрики, сегодня вспомним о Судакском - самом кровавом из этих трёх - более 2500 погибших.
-
Новогодний подарок 1941-го
Наверное, на оккупированном фашистами полуострове, в осаждённом ими Севастополе это был самый радостный и долгожданный номер нашей газеты, «Красного Крыма», что мог появиться через полгода после начала Великой Отечественной. После месяцев ужаса и труда, боли и героизма, в дни, когда на Севастополь падали бомбы и враг всё напирал на наши позиции, а на остальной части полуострова люди жили в постоянном страхе унижений и казней. В дни, когда, украдкой, вся Советская страна всё же ждала чуда - предновогоднего, сказочного. Выстраданного и завоёванного: «Ведь вот Ростов-на-Дону - советский вновь. И был парад в Москве. И наступление. Держится страна!»… И случилось крымская радость, подарок наших бойцов полуострову к Новому 1942 году: «Наши войска заняли Керчь и Феодосию»!
-
Военфельдшер. Анна. Мария
Их, конечно, были тысячи тогда, в Великую Отечественную, и Анны, и Марии, и Екатерины, и Галины, Юлии, Ольги, Лидии, Елены, Натальи, Татьяны, Севильи, Кристины, Арзы, Зухраб, Полины, Вероники, Владлены, Эмилии… Все женские имена, наверное, можно называть, упоминая о санинструкторах, военфельдшерах, врачах - тех, кто на передовой и в госпиталях делал всё возможное и невозможное, чтобы вытащить, спасти, отнять у войны жизни бойцов, солдат, офицеров, защитников Родины. Они и сами защищали её, женщины в белых халатах, девчата с красным крестом на полевой сумке, защищали, спасали, погибали, порой, сами, но делали всё, что могли, до последнего верные долгу. В редакционном архиве газеты, тогда «Красного Крыма», 80-летней давности мы нашли две заметки о таких военфельдшерах, вышедшие с разницей в несколько дней. Они ценны ещё и тем, что написаны однополчанами женщин, с передовой.
-
«Номер с Парадом. Номер Победы»
«Так называет его моя прабабушка Ксения, а прадедушка Василий говорит, что любимая сохранила газету в память о нём, юном московском ополченце. В Севастополе сохранила, девчонка в осаждённом городе. И хоть познакомились они после Победы, тот номер «Красного Крыма» стал талисманом. Когда зимой 1945-го прабабушка приехала в Москву, к сестре Лизе, в газету были завёрнуты документы», - рассказывает Виктория из Подмосковного Наро-Фоминска.
-
Потеря и оборона
А ведь их почти не осталось в газетном архиве - номеров, что до сих пор дышат болью и подвигом, что навсегда пропитаны войной… А некоторые - и кровью, что проливалась, когда случайные осколки от бомб и снарядов залетали в помещение на севастопольской улице Фрунзе. Там обосновалась небольшая группа наших коллег во главе с Евгением Петровичем Степановым, трудились печатники, отказывавшиеся и на миг отойти от своего участка, пока не сделано дело, не выйдет ежедневная (семь дней в неделю!) газета, тогда именовавшаяся «Красный Крым». Почти выцвели эти бурые пятнышки на давно поблёкших газетных страничках, но они есть, и ты, листая архивные тоненькие подшивки со 2 ноября 1941-го - по 7 апреля 1942-го (с 9 апреля по 15 мая газета выходила в Керчи, в Камыш-Бурунских каменоломнях, затем на Кавказе), понимаешь, что выпущены именно в войну. В самом её жарком пламени, под свист пуль и осколков, гул бомбёжек и стоны раненых. В этих страницах отчаяние уже случившихся потерь и мужество ведомой обороны. Сегодня - 80 лет, как началась оборона Севастополя, завтра - дата, когда наши коллеги ещё сумели вырваться из ожидавшего оккупации Симферополя.
-
Крым. Начало войны
Нет, она, конечно, началась, как и для всей страны - 22 июня 1941-го. Великая Отечественная. В Севастополе - удар приняли одними из первых (лишь в Кронштадте фашистские мины упали на фарватер на мгновение раньше), но первые жертвы - крымчане - мирные жители улицы Подгорной в будущем городе-герое, позже на одной из мин подорвался и экипаж буксира СП-12. Но всё же, даже получая с фронта похоронки, извещения «пропал без вести», многие здесь украдкой надеялись, что не докатится война до полуострова, сможем остановить натиск. Но враг приближался, в июле-августе в Крыму ещё активно шли уборка хлеба и эвакуация по железной дороге - предприятий, имущества колхозов, людей… С первой декады сентября эвакуация стала возможна только морем - враг перекрыл Перекопский перешеек, Арабатскую стрелку. Первый крупный бой - 80 лет назад, 24 сентября, когда гитлеровцы попытались прорваться через перешеек. И сразу же сотни погибших бойцов Красной Армии: защитникам полуострова с немногочисленными танками и самолётами, винтовками дореволюционного образца, почти без поддержки артиллерии, было тяжело. Но они, как вспоминал командующий 11-й фашистской армией Эрих фон Манштейн, «ожесточённо сражались за каждую траншею». «Крымская правда» вспомнила фрагменты тех боёв.
-
Крым. Начало войны
Нет, она, конечно, началась, как и для всей страны, - 22 июня 1941-го. Великая Отечественная. В Севастополе, наверное, - самой первой, разве что в Кронштадте на несколько минут раньше фашистские мины упали, но у нас и погибшие появились в ещё необъявленной бойне. Самые первые в стране - на севастопольской улице Подгорной, а когда война стала реальностью для страны, погиб экипаж буксира СП-12, на ещё одной мине. И затем, когда крымские мужчины и женщины ушли на фронт, на полуостров стали приходить не только письма-треугольнички родным, но и страшные похоронки, извещения «пропал без вести». Но всё же война была хоть и наша, но ещё отдалённая, там, где-то за пределами полуострова, за Перекопом. И, как, наверное, украдкой надеялся каждый крымчанин, что сюда она не докатится, сможем остановить врага на пути, погнать обратно, на Запад. Но тогда не случилось, и Крым, ещё в первый день, объявленный на военном положении, принял бой. Первый крупный, на Перекопе, случился 80 лет назад, 24 сентября - «Крымская правда» вспоминает месяцы начала войны.
-
Доктор и медсестра
Какими они были, 50-летний доктор из Крымской войны, и 19-летняя медсестричка, санитарный инструктор, как называли тогда, из Великой Отечественной… Мы не знаем их лица, не представляем улыбки и обнадёживающий взгляд усталых (война ведь, боль, сотни жизней, которые надо спасти!) глаз... Но они были в истории Крыма эти два человека, главный врач Симферопольского госпиталя и санинструктор Приморской армии. Они спасали людей, а значит, спасали и полуостров.
-
Четыре дня на подвиг
Именно так можно охарактеризовать задачу Валерия Карпина на посту тренера сборной России по футболу перед сегодняшним матчем с Хорватией. Наверное, в современной истории у руля главной команды еще не было человека, которого одновременно не сковывали бы узы ответственности (А чего требовать? Человек сборную возглавил месяц назад), но в то же время давление общественности било через край - слишком уж провальным был летний чемпионат Европы.
-
Старший лейтенант
Дмитрий Вьюнников получил это звание за 4 дня до гибели, возможно даже третью нашивку - угольничек не успел прикрепить на рукав гимнастёрки, третий «кубик» не успел вставить в петлицы воротничка (погоны со звёздами в Красной Армии появились лишь приказом от 6 января 1943-го. - Ред.). И к новой должности, помощника начальника штаба, привыкнуть разведчик не успел. Он до последнего защищал родной полуостров - от Перекопа до Севастополя - с боями. Увы, ни фотокарточки Героя не осталось, ни могилы не сохранилось - исчезла вместе с братским кладбищем в Инкермане, где боевые друзья похоронили погибшего офицера. Лишь запись в республиканской Книге памяти, да номер нашей газеты, тогда «Красного Крыма», напоминают о защитнике.
test