«Главная проблема - это человек»

- Артур Рахимжанович, вы возглавляете учреждение с июля 2023 года. Расскажите, с какими сложностями пришлось столкнуться в прошлом курортном сезоне и какие ожидаются в этом? 

- Действительно глобальные проблемы нам не досаждают. Есть мелкие, но они присущи всей заповедной системе. Пик турсезона у нас приходится на пожароопасный период. Естественно, мы работаем в усиленном режиме: как сотрудники пожарно-химических станций, так и сотрудники государственной инспекции. Во время пика пожароопасного периода патрулирование ведётся круглосуточно. На сотрудников государственной инспекции возлагаются дополнительные функции. Помимо основных: патрулирования вверенных территорий, проверки разрешений, благоустройства маршрутов и других. Подчеркну, что запрет посещения территорий заповедника вне маршрутов необходим! Как только совершается данное нарушение, тут же возникает угроза для природы. И это типично не только для Крыма, но и для других особо охраняемых природных территорий. 

- Вы трудитесь в системе федеральных особо охраняемых природных территорий с 2013 года. Знаете хорошо «Прибайкальский национальный парк», «Кроноцкий заповедник», «Заповедное Подлеморье», «Заповедное Прибайкалье». Есть ли какие-то особые отличия от Крыма?.. 

- Всё одинаково, везде и на всех ООПТ. И когда другие территории начинают говорить, вот у нас особые проблемы, я всегда говорю: ребята, перестаньте, у всех одинаковые проблемы. Может быть, только глубоко в тайге, на севере, где туристов нет - там и проблем нет. 

- Получается, что проблемы есть везде, где есть люди? 

- Естественно. Заповедники для животных созданы, а не для людей. Они нужны, чтобы природа сохранялась в первозданном виде. Но человек везде наступает. Для особо непонятливых я часто привожу такой пример. 

В Санкт-Петербурге есть институт, где хранятся в специальных отсеках все виды семян, растений. Они там лежат на случай ядерной войны, катаклизмов. Если погибнут отдельные виды растений, жизнь начнётся заново с этих семян, которые законсервированы. Суть заповедников в том же. Можно сказать, что он носит функцию природного консерванта. Если брать всю территорию России, то всего 5% занимают федеральные ООПТ. Заново природа начнёт восстанавливаться именно с этих территорий, если везде всё уничтожат. 

- Пытаются как-то «зайти» на ваши земли застройщики или любители коттеджей в лесах? 

- Сейчас нет. Но при предыдущих руководителях, со дня основания, какая-то часть построек вошла в границы заповедных территорией. Сейчас мы решаем эту проблему законным образом. Пока я здесь работаю, никто ничего не построил. Но был один случай. Мужчина хотел построить дом, оказалось, что ему выдали неправильные документы. В итоге он понял, что его обманули и добровольно убрал всё, что приготовил для строительства. Это очень здорово, что человек так поступил. 

- Есть надежда, что таких сознательных граждан будет больше? 

- Да, очень помогает работа со СМИ. Мы сразу наладили контакт с местными журналистами, федеральными. Начали рассказывать о том, для чего нужны разрешения, как работает система и так далее. Соответственно и люди становятся осознаннее. Зайдя на сайт, чтобы оформить разрешение, пока не прочитаешь правила поведения, что можно, что нельзя, и не поставишь галочку о согласии, на другую страницу не перейдёшь и разрешение не получишь. В связи с этим нарушений становится меньше. И важен ещё один момент. 2017 год был Годом экологии, тогда много было информации о национальных парках, заповедниках. С того периода количество нарушений начало сокращаться. 

- А что касается инспекторов - с ними тоже ведётся работа? 

- Конечно, на улучшение общей ситуации повлиял ещё один нюанс - я ввёл в Крыму еженедельное обучение инспекторского состава. В первую очередь начал с разъяснения их прав и обязанностей. Один из инспекторов мне сказал, что только теперь понял, что такое заповедники. Также важно, что раньше у каждого инспектора была своего рода норма - сколько протоколов он должен составить. Это напрямую влияло на заработную плату. Я сразу сказал, что это неправильно. Нам не нужна ситуация, когда инспектор поскорее бежит в лес, чтобы всем выписывать протоколы. 

К сожалению, не сразу удалось изжить прошлые привычки. Приходилось пояснять, что с людьми нужно больше разговаривать. Если кто-то не знал правил, не прочитал наши сообщения на сайте, в соцсетях - это наша вина, что мы не донесли эту информацию до людей. Кроме того, турист попадающий на нашу территорию, начинает смотреть на красоту, а не на аншлаги (информационные стенды, баннеры или щиты устанавливаются по периметру особо охраняемых природных территорий. - Прим. ред.) и таблички. Приведу пример с островом Ольхон. Я дал поручение, когда там работал, установить баннер большой перед съездом на паром. Минуя его, попасть на остров нельзя. То есть, туристы, стоящие в очереди, должны были увидеть этот баннер с правилами посещения. Но люди видели Байкал и забывали обо всём. 

К счастью, постепенно удалось донести этот момент и до сотрудников. Теперь при начислении зарплат я не смотрю, сколько было оформлено протоколов, для меня важно, как ведётся просветительская работа, по разъяснению правил поведения, скольким посетителям помогли оформить разрешение. Инспектор должен быть другом для туристов. Главное для него - предотвратить нарушение, а не создать конфликтную ситуацию. Протокол - это крайняя мера, для людей, которые ведут себя агрессивно и неадекватно. 

- Видя такое отношение, туристы тоже меняются? 

- Конечно. Например, появляются положительные комментарии в соцсетях, отзывы о нашей работе и так далее. Относительно недавно был пример. Приехал инспектор на одну из локаций, а там сломаны качели. Так вот рядом лежала записка с номером телефона. Мол, извините, качался, сломал, не починил сразу, но утром вернусь и обязательно всё исправлю. Естественно, инспекторы сами всё починили, но человеку позвонили, поблагодарили за отзывчивость. Так и получается, что люди становятся более осознанными. Это выгодно всем. 

- Крымчане недавно столкнулись с таким понятием, как «сезон тишины» в заповедниках. Например, Опукский и Казантипский заповедники были какое-то время закрыты для посещения. Что дают такие ограничения? Люди не понимают, зачем ограничивать доступ.

- Первый момент. В период зимних штормов возникают водовороты у этих песчаных пляжей, и они приносят весь мусор с моря. Представьте, сколько нужно труда и времени, чтобы все эти четыре километра прибрежной полосы вычистить. В такие периоды весь персонал привлечён к уборке прибрежной полосы. Она вся полностью загажена. 

Второй момент. Зимне-весенний период - это период дождей. Почва и степная растительность очень ранимые. Усиливается также процесс почвенной эрозии. Если мы людей туда пустим, а тем более автомобили, мы всю почву и растительность вытопчем.

Возьмём для примера тюльпаны. Что с ними делают люди у Опукского заповедника? Цветы рвут, они везде валяются, их вытаптывают. Как можно так относиться к этим уникальным цветам? Если бы никто не следил за этими локациями, ставшими в последние годы невероятно популярными, уже лет через 10 тюльпаны полностью бы исчезли. Когда я работал на острове Ольхон, мы знали: если машина проехала хотя бы один раз вне маршрута, след от колёс останется на 10 лет после неё. Если группа туристов прошлась вне маршрута всего раз - почва на несколько лет испорчена, ей нужно дать возможность восстановиться. Поэтому мы и закрываем заповедники.

И третий момент. У нас очень много краснокнижных видов растений, птиц, животных, которые, благодаря отсутствию фактора беспокойства, вновь появляются в заповедных зонах. Хотя мы думали, что они больше никогда не вернутся. Например, розовые фламинго. Последние годы их практически никто не видел. А теперь они прилетают на полуостров всё в большем количестве. Ещё один показатель - когда животные не боятся человека. У меня был опыт, когда я видел стадо сайгаков - они уносились от машины стремительно. Это значит, что боятся человека, ведь знают, что он несёт смерть. А были территории, когда сайгаки подходили близко к человеку, давали себя погладить.

- Нам обещают очень жаркое лето, можно ли сделать так, чтобы пожаров из-за людей не было вовсе? Ведь огонь наносит колоссальный урон.

- К слову, не всегда виноваты люди. В прошлом году из шести пожаров только два были по вине человека. Есть такое понятие как «сухие грозы», я узнал о них, когда работал на Байкале. Стоит мрачная погода, дождя нет, но вдруг раз - молния, и возникает пожар. Природного характера пожары были, есть и всегда будут. Но мы готовимся ко всему. Хотя, к сожалению, уже в этом году два пожара по площади возгорания оказались больше, чем все пожары в прошлом году. Они случились в нетипичное время и по вине людей.

- Есть ли какой-то прогноз: когда будет открыта Штангеевская тропа?

- Нам нужно примерно 50 миллионов рублей на её обустройство и ремонт. Но при этом мы допускаем, что сумма может оказаться выше, если начнутся реальные работы. Я слышал, мол, там один мостик восстановить и всё. Но дело не в нём. Там нависающие многотонные глыбы и опасно висящие камни, которые мы должны как-то убрать, устранить. Это вопрос безопасности. Если вдруг кого-то придавит, человек пострадает, мы будем виноваты. Поэтому никого не пускаем. Но когда появятся деньги - не знаем, это зависит не от нас.

- Кстати, часто можно услышать такое мнение, мол, мы крымчане, мы тут всегда грибы собирали, в горы ходили, почему нас не пускают? Возмущаются и приезжие. Мол, за что с нас деньги берут.

- Я думаю, что каждый видит результаты работ по благоустройству: скамейки, урны, беседки-укрытия от непогоды. Посмотрите на Черепашье озеро, например. Куда ни зайди - практически на любой тропе оборудованы зоны отдыха. И сейчас многие пишут, что классно стало и здорово. Цена вопроса 200 рублей. Всего. За них вы, например, поднимаясь на машине от Ялты на гору Ай-Петри, можете посетить пять наших объектов - получается около 40 рублей за объект, за такую красоту. Но как раз из этих 200 рублей распределяются средства на беседки, вывоз мусора и т. д. Рядом с нами находится Национальный парк - там стоимость около 2000 рублей, несопоставимая цена, согласитесь?

- А кто чаще всего нарушает требования и не оформляет разрешения?

- Если мы статистику посмотрим по возрасту, то окажется, что больше всего протоколов за нарушения составлено на местных жителей в возрасте от 45 лет. Даже несмотря на наличие бесплатного пропуска и 19 льготных категорий для различных слоёв населения. На материке люди давно подстроились и все прекрасно понимают, что территория особо охраняемая. Это значит, что она накладывает какой-то особый отпечаток, особые полномочия инспекторам, особый режим посещения. Так к чему вести себя неподобающе?

Кстати, самое большое количество протоколов составлено на Ливадийском участке, где находятся Серебряная беседка, водопад Учан-Су, потому что люди на Ай-Петри поднимаются. Маршрут знают, а разрешение оформлять не хотят. Мы разговариваем с маршрутчиками, экскурсоводами: взяли вы людей, вы берёте за них ответственность - объясните им, что вы едете в ООПТ, попросите оформить разрешение. Это же не трудно. А в итоге привезли людей, остановились где-то, думают, что тут инспекторов не будет, проскочим. Но только вышли из машины, подошёл инспектор. И тогда речь пойдёт о штрафе.

- Есть вероятность, что появятся новые маршруты?

- Нет, их не будет. Недавно по телевидению Ялты сказали, что будет 25 км новых маршрутов. Но это просто реконструкция, благоустройство старых троп, которые столетиями тут были. Зачем нам что-то новое открывать? У нас и так уже количество маршрутов превышает все мыслимые пределы. Мы все же заповедник, не нацпарк. Есть законодательство, которое определяет количество зон ограниченного хозназначения на определённую площадь. Мы и так на пределе стоим.

- В завершение вопрос, который беспокоит всех крымчан. Сейчас на плато Ай-Петри проводят газ. Трубы кладут по заповедным землям?

- Они были ранее выведены из заповедных территорий, ещё до создания федеральной ООПТ. Ведь жизнь не должна останавливаться. Если других обходных путей нет - ничего не остаётся. Людям тоже как-то жить надо. Они хотят есть, гулять, строить новые объекты. Огородить всё колючей проволокой, чтобы никого не пускать - это не вариант. Надо искать золотую середину.

Беседовала Валентина БУЙЛОВА.