Губернаторская память

И мост будет

Как губернский центр, Симферополь был ещё очень молодым - лишь в 1802-м решением императора Александра Первого возрождён отдельный, губернский, статус региона и его главного города, которому к моменту губернаторства Андрея Бороздина исполнилось всего 23 года. В нём не было даже здания полиции, а реку Салгир, иногда очень полноводную, приходилось переходить или по воде выше колена, по скользким подводным камням, или искать брод. При новом губернаторе и полиция, и мост, и ещё много чего появилось. Кстати он был первым из изначально далеко небедных людей на этом посту, что позволяло экономить, к примеру, на содержании губернаторского дома - в нём, находящемся на нынешней улице Ленина, 15, третий губернатор в истории региона не жил: свои имения были под Симферополем и Алуштой. А ещё, считается, что многочисленную перепис­ку, в том числе и по служебным делам, вёл за свой счёт, не тратя казённые деньги.

Возможно, также приобретена и бумага для отчёта министру внутренних дел империи о состоянии губернии за 1808-й. Документ сохранился в фондах Государственного архива республики. «Производятся экономическим распоряжением строительной экспедиции (таковая в губернских присутственных местах (правительстве) появилась ещё в 1803-м, по-нашему - Министерство строительства) следующие казённые строения: в губернском Симферополе - градская полиция и тюрьма, городовой магистрат с сиротским и словесным судами и уездное казначейство - каменные на извести, которые вчерне уже окончены и покрыты, а осталась одна только большая кладовая». Обнесённое каменным забором двухэтажное здание магистрата и полиции, в котором была ещё и квартира городничего, и деньги хранились - вся городская казна, соседствовало с острогом, где были камеры-«покои» для арестантов. В наши дни соседство бы признали опасным, а тогда - всё нормально, заключённых было немного - позже для них достраивали уже отдельно тюрьму. Полицейский комплекс, сданный в 1810-м и описываемый губернатором в отчёте, находился на месте нынешнего здания Госсовета республики. Кстати, строительные материалы (тех, что использовались при зарождении города от развалившихся казённых домов Акмечет, уже не хватало) - кирпичи и известь - в городе начали производить именно при третьем губернаторе.

И в том же отчёте имперскому министру есть строки, что «в Симферополе через реку Салгир строится мост деревянный, работы равным образом приходят к окончанию». Мост был очень нужен немногочисленным горожанам, содержавшим по ту сторону реки дачи и огороды. И он появился в 1809-м - первый в истории Симферополя, спустя без малого три десятилетия мост в в этом месте обустроили уже каменный, для экипажей, но и небольшой деревянный всё равно останется - пешеходный. В наши дни пешеходного уже нет, да и каменный перестроен, теперь это часть дороги проспекта Кирова, вдоль которой обустроили тротуары для перехода над Салгиром, а вдоль реки под мостом можно пройти благодаря подземным переходам.

Без собора, но с порохом

Ещё одно строительство, что начато при Андрее Бороздине (а задумано при его предшественнике Дмитрии Мертваго на берегу Салгира, у бывшего редута Александра Васильевича Суворова (место нынешний гос­тиницы «Украина») - Александро-Невский собор. О его строительстве в своё время говорила ещё Екатерина Великая, но не сложилось - на долгие годы единственным общедоступным храмом стала Церковь Святых Константина и Елены, где когда-то молилась императрица. Потом построили деревянную ПетроПавловскую церковь, что и стала соборной с 1806-го. Но идею каменного соборного храма не оставили: торжественное освящение места у бывшего редута и закладка его случилась в мае 1810-го. Но, если Петропавловскую крепость создали за год, то здесь вышла заминка: губернатор нашёл несколько французских мастеров-подрядчиков, которые за два года лишь стены невысокие возвели. Руководитель региона же, понадеявшись на иностранцев, особо в строительство не вникал, контролем не занимался, равно, видимо, как и чиновники из строительной экспедиции. Потом началась война с Наполеоном, городу стало не до собора.

В итоге, когда хватились в 1816-м, то потрескавшиеся стены грозили обвалиться в любой момент: строительная экспедиция пошла под суд, а губернатора сняли с поста и наложили арест на имущество.

Зато в его губернаторскую бытность, в 1812-м, город получил свою Таврическую губернскую гимназию - ту, что связана с именами многих известных людей, учёных, преподавателей, Героев, и ныне (c 1841-го) находится на улице Карла Маркса (Екатерининской). Тогда же гимназия соседствовала с уездным училищем - в доме бывшего губернского прокурора и Екатеринославского губернатора Андрея Яковлевича Фабра, что он завещал городу. Теперь в здании по переулку Совнаркомовскому (ранее - Фабра) - Министерство образования, науки и молодёжи республики.

А ещё с его лёгкой руки в губернии начала активно развиваться промышленность. В Симферополе, к примеру, кроме кирпичных и известковых заводов, появилось пять свечных, по одному мыловаренному, пивному, водочному и войлочному заводу. Вообще, как пишет крымский исследователь Александр Кравчук, «промышленность получила особое попечение со стороны Андрея Бороздина. Фактичес­ки к моменту его вступления в должность промышленные заведения в Тавричес­кой губернии отсутствовали».

К примеру, именно по инициативе губернатора в Инкермане начали производство селитры и пороха, оказавшихся столь необходимыми в Отечественную войну 1812-го (кстати, Андрей Бороздин безуспешно, правда, просился на неё добровольцем) и в будущую русско-турецкую. Под его руководством был построен селитренный завод по производству пороха, причём способ получения селитры избрал ещё со времён Крымского ханства.

В специальном докладе по этому поводу рассказывалось, что тогда изготовление селит­ры было важной составляю­щей хозяйствования полуострова, обеспечивающей не только собственные нужды, но и многие регионы Османской империи. «Успехом в сем, без сомнения, способствовало изобилие селитренной земли, которую татары находили в курганах, составленных из золы, остающейся после сож­жённого кизяка. Кизяк в тамошних безлесных местах как ныне, так и прежде служил вместо дров. Курганы сии быв в ненастную погоду осенью и зимой всегда сухи, служили убежищем для скота, особливо овец, от мочи и помёта оных зола в кучах тех со временем превращалась в селитренную землю весьма хорошего качества. Промышленность сия прекратилась в результате запрещения частным людям торговать селитрою». Но от имени губернского начальства он просил разрешения стать посредником между частниками и артиллерийским департаментом на поставку селитры. Разрешение было получено, уже к концу 1812-го завод в Инкермане заработал, выпуская столь необходимый порох.

О других направлениях, получивших развитие при Андрее Бороздине, и о нём самом - в завтрашнем номере.