Бойцы вспоминают минувшие дни

Личные впечатления участников «Крымской весны»

16 Март 2019 1064

О «Крымской весне» в эти дни вспоминают и пишут все. Исторические события тех тревожных, опасных и невероятно счастливых дней пять лет спустя уже прочно вошли в легенду, чётко разделив историю Крыма и судьбу каждого крымчанина на «до» и «после». О тех великих днях пишут книги, снимают фильмы. Но рассказать всю правду о том, что тогда происходило, не удастся уже никому. Мы и не пытаемся это сделать, а просто предоставим слово участникам - тем, кто принимал судьбоносные решения в стенах крымского парламента, и тем, кто был готов отдать свою жизнь ради долгожданного возвращения на Родину.

«Надо спасать республику»

- Самый яркий эпизод «Крымской весны» для меня лично - это занятие зданий Верховного Совета и Совмина «вежливыми людьми» и поднятие над ними российских флагов. Как только я об этом узнал, мне сразу стало понятно, что мы идём домой, в Россию. Конечно, тогда я не мог знать, как долго и как именно будем идти, но главное стало понятно - нас не бросили в беде. Тревог было много, волнений. Непонятно было, как теперь мы будем работать, сможем ли попасть в здание. Но ничего, зашли, стали работать. И все сомнения остались позади: нам не просто никто не мешал, наоборот, мы чувствовали, что нас защищают. Сразу вся нервозность предшествующих дней развеялась. Дискуссии, конечно, были, - вспоминает Сергей Цеков, председатель Русской общины Крыма, член Совета Федерации Федерального Собрания от законодательного органа Республики Крым, в 2014 году - депутат ВС АРК (фракция «Русское единство»). - Тогда по отставке Могилёва (последний глава крымского правительства украинского периода, в настоящее время пенсионер, живёт в Киеве. - Ред.) никаких вопросов ни у кого не возникло, разногласий тут у депутатов не было. А вот по назначению Сергея Аксёнова поначалу возникла довольно горячая дискуссия. Были и другие кандидатуры, но Владимир Андреевич (Константинов. - Ред.) очень быстро принял решение, что возглавить Совет министров должен именно Сергей Аксёнов, и сказал нам, что будет предлагать только его на должность председателя Совмина. Оппозиция была немногочисленной - в лице депутата Мельника и его ближайшего окружения. Кстати, надо сказать, что сам Сергей Валерьевич вёл себя скромно, хотя накануне показал себя настоящим лидером в очень тяжёлой ситуации и свою личную позицию обозначил чётко: «Надо спасать республику». Но для него был важен не сам по себе пост, а возможность принимать меры. Мы даже перед голосованием ему сказали:
«Сергей Валерьевич, никаких самоотводов, нужно соглашаться на эту должность». Назначение было абсолютно легитимным - если мне не изменяет память,
53 депутата за него проголосовали (т. е. подавляющее большинство находившихся в зале и более половины списочного состава ВС АРК. - Ред.). Ситуация во время голосования была спокойная. Я лично никакой нервозности не ощущал. С утра 27 февраля я чувствовал, что мы все под надёжной защитой и теперь нам никто не помешает нормально, конструктивно работать. К сожалению, далеко не все депутаты это так же хорошо понимали. Приходилось объяснять им, что происходит, убеждать… Первоначальная формулировка вопроса для вынесения на Общекрымский референдум нам не нравилась, потому что она была явно половинчатая. Мы ведь понимали, что надо идти в Россию, но тогда, откровенно говоря, ещё не все были готовы прямо заявить о своём намерении идти в Россию, просить нас принять, и уж тем более ещё не были уверены, что нас поддержат и примут. А восстановление Конституции Республики Крым от 6 мая 1992 года, которой нас совершенно незаконно лишили в 1995-м, давало нам широкие полномочия для принятия последующих решений. Но когда мы поработали несколько дней, ситуация вокруг Крыма тогда быстро менялась, и уже всем стало понятно, что нельзя ограничиваться «полумерами», нужно переносить и дату референдума, не откладывать его на долгий срок, и формулировать вопрос чётче и конкретнее, как этого ждали от нас тогда крымчане.

Сергей Цеков.

«Ты-то что здесь делаешь?!»

Председатель правления КРО «Таврический союз» Татьяна Савицкая - человек от официальной власти весьма далёкий. Татьяна общественной деятельностью занимается с 2006 года, была душой почти любого протеста против несправедливости и произвола властей, отстаивала крымскую землю от посягательств коррумпированных чиновников и этнических группировок «самозахватчиков», собирала гуманитарную помощь, охраняла в гражданском пикете подходы к базе крымского «Беркута», дралась под стенами крымского парламента с меджлисовцами и «правосеками» (членов запрещённых в РФ организаций. - Ред.) - всего не перечислить. Для своих - душа компании, для чиновников и этнонационалистов - зубная боль. Во время «Крымской весны» - замкомандира по тылу 1-й казачьей роты специального назначения.
- Самый страшный эпизод «Крымской весны» - «обдубашенный» радикал 26 февраля, который мне ноги своими ботинками поранил. Совсем был невменяемый. Его свои же тогда скрутили и выкинули, - вспоминает Татьяна. - А самое яркое впечатление было в пикете, который стоял под базой «Беркута» с 24 по 27-е круглосуточно, пока наши не зашли. Вечером вышел «беркутовец», который нас под Владиславовкой дубасил, когда мы Поклонный Крест пытались восстановить, увидел меня и спросил: «Ты-то что здесь делаешь?!». Отвечаю: «Пришла вас защищать». И скупая мужская слеза потекла по его щеке, обнялись, он зашёл на базу, а мы остались у ворот. Никогда этого не забуду.

Татьяна Савицкая.

«День был тусклый…»

Олег Родивилов, ветеран русского движения Крыма, активист Русской общины, депутат ВС АРК III, IV и V созывов, встретил утро 27 февраля 2014 года на северной границе полуострова в составе горстки её безоружных защитников.
- Серое-серое утро. Холодно. Дождь. Туман. Светает. Стоим, приехав на первой паре машин, развернув флаги России и Крыма (которые на глазах тяжелеют) и помаленьку вслух размышляем… Вопросов много. Приедет «Беркут» из Севастополя или нет? Тут вопрос скорее стоял - когда приедет - не перешибут ли тут нас на Перекопе до их прибытия, тем более, что первый час нас было просто горстка гражданских. Будет стрельба на Перекопе? Если будет, то когда - сегодня или завтра? Вмешаются остальные, не битые на «майдане» крымские милиционеры в этот конфликт или «потеряются», или хуже того, к «другой стороне» примкнут, как уже это сделали «сбушники»?.. Всё обсудить не успеваем - с нашей стороны из тумана появляются два неприметных (как тогда показалось) автобуса, - спокойно рассказывает Олег Леонидович, но от попытки представить, что в этот момент должны были чувствовать практически безоружные гражданские на блокпосту, мурашки пробегают по коже. - Первый вроде бы начал разворачиваться, но встал поперёк, перекрыв часть трассы. Второй поотстал и также на первый взгляд неуклюже остановился поодаль, на «встречке». Шмыгнули в кюветы какие-то тени (потом выяснилось, что это залегли наши снайперы, прикрывающие автобусы с долгожданным десантом). Затем, наконец, из транспорта деловито и по-военному просто начали выходить, непосредственно формируя уже наш блокпост «тяжёлые» - севастопольские омоновцы. Через пару-тройку часов на всех трёх точках (Перекопский Вал, завод «Титан» и удалённый от нас джанкойский Чонгар) уже были сотни людей. К обеду оформились устойчивые связи гражданских и милиционеров, их взаимодействие. Были обустроены первые навесы, палатки, пункты обогрева, разведены костры для кипячения воды... Начала расти гора «гуманитарки» для «Беркута» (которую впоследствии из-за её огромного количества развозили машинами по детским садикам и школам, в местную больницу). День был тусклый, по-весеннему прохладный, но оставил яркие, радостные впечатления!..

Олег Родивилов в одном из первых репортажей с блокпоста.

«Страха в те дни не было»

Депутат Верховного Совета Крыма I созыва, кандидат медицинских наук, пенсионер Юрий Розгонюк, несмотря на тяжёлую болезнь и инвалидность, - не только прилежный летописец, но и активный непосредственный участник почти всех знаковых событий в истории русского движения Крыма - от незаслуженно подзабытого РДК до самого возвращения полуострова в родную гавань. «Дядя Юра» - человек невероятной скромности и пронзительной искренности. Настоящий, не книжный Герой.
- Запомнилась ежедневная рутинная работа. С чего начиналось каждое моё утро? Рядом с моим домом находится магазин, где мои соседи-продавцы ежедневно с самого утра готовили горячую пищу и сухпайки, загружали мою машину подушками, постельным бельём, одеялами, перчатками, шарфами… И я каждый день отправлялся к зданию Верховного Совета и там раздавал всё это дружинникам-ополченцам. Запомнилось появление «вежливых людей» и потом участие в блокировании здания Верховного Совета - для того, чтобы не подпускать провокаторов и гражданских лиц к вооружённым людям. Там были стычки, о которых вспоминать не хочется… Дальше - блокирование 32-го армейского корпуса украинских военных. Там были особенно яростные стычки.
В меня на большой скорости один из провокаторов въехал велосипедом, - вспоминает Юрий Дмитриевич. - Страха в те дни не было, было мобилизующее чувство опасности. После того, как я узнал, что снайпер убил волгоградского добровольца Руслана Казакова и украинского прапорщика при блокаде топографической в/ч, вот тогда промелькнуло чувство страха, что и нас 25 февраля легко могли перестрелять со строившегося собора - там была удобная позиция... А ведь 25-го мы даже шутили на эту тему. Тревожно было 26-го - во время побоища у здания Верховного Совета. Хотя я не был в самой гуще, а находился снаружи, страшно было за наших и обидно, что татар и «правосеков» (членов запрещённых в РФ организаций. - Ред.) было значительно больше. Тревожно было утром 27-го, пока не узнал, кто внутри Верховного Совета и не увидел российский флаг. А 11 марта мы увидели на улицах городов Крыма то, чего мучительно ждали более 20-и лет! Плакаты с сообщением о Референдуме. Дух захватывало!

Юрий Розгонюк 25 февраля 2014 года у базы «Беркута».

Николай ФИЛИППОВ.