Перо первого секретаря

Нет, перо было, конечно, не его, главы Советского Союза, а, как вспоминал наш фотокорреспондент, скорее, голубиное. Небольшое, светлое, из тех, что орнитологи называют покровным. Но оно очень портило 17 октября 1963-го картинку множеству фотокорреспондентов и операторов, приехавших на торжественный митинг. Ведь неизвестным образом улеглось себе прямо… на голове у руководителя страны.
- Собрались мы у широченного, но ещё пока сухого рукотворного русла канала, - вспоминал Николай Бондаренко. - Представители коллективов, создающих Северо-Крымский, секретари нашего обкома, члены правительства УССР, госкомиссии, принимавшей работу, несколько десятков фоторепортёров и кинооператоров из Москвы и Киева. И вот Никита Сергеевич перерезает красную ленту и подходит к микрофону, чтобы произнести речь. В шляпе выступать неудобно, снимает её, улыбается и начинает говорить…
Тишина, рассказывал коллега, наступила жуткая. Не потому, что все вслушивались в речь, затаив дыхание. Даже если это и так, то были там люди, которым шуметь, что называется, профессией полагается. Но не щёлкали затворы фотоаппаратов, не слышно было жужжания камер. Никто не фиксировал для истории выступление. Виною всему то самое перо. Представляете, что ждало бы кинооператора, привёзшего в выпуск новостей такие кадры?!
- Мне это пёрышко показалось огромных размеров, - продолжал Николай Николаевич. - Оно словно приклеилось к голове. Ситуация была аховая. Подошёл руководитель группы кинохроники из Москвы и нервным шёпотом спросил: «Ты местный. Убрать сможешь?». Я протиснулся к трибуне, к первому секретарю Крымского обкома Ивану Лутаку (он, кстати, в своё время и обратился к руководителю страны с просьбой вернуться к идее создания канала, постановление правительства о котором было ещё в 1951-м. - Ред.). Шёпотом сообщил, что на голове Никиты Сергеевича перо. Иван Кондратьевич вначале возмутился, мол, что за ерунду говорю, вместо того, чтобы работать. Потом увидел сам, протянул руку, произнёс «извините» и снял перо. Хрущёв, почувствовав прикосновение, чуть дёрнул головой и продолжил говорить. Через несколько минут на земляной перемычке, сдерживающей напор, раздался взрыв, и люди бросились к наполнявшемуся каналу, радовались, обмывали лица первой идущей в Крым водой из Днепра.
Когда наш фотокорреспондент, сдавая материал в номер, шёпотом пересказал редактору случившееся, Владимир Егорович лишь улыбнулся: «Что ты так волновался, наш Эмма (художник Эммануил Грабовецкий. - Ред.) одним движением руки убрал бы и перо, и всё, что угодно. Тогда не было фотошопа и прочих компьютерных программ, позволяющих обрабатывать цифровые фотографии. Да и снимки были обычные, на плёнке, которую вначале проявляли, потом карточки в темноте печатали, но заретушировать лишнее профессионал (а других людей в коллективе газеты просто не было) мог всегда.

Воспоминания

«В апреле 1962-м нам посчастливилось одними из первых начать работы на Каланчакской дамбе, - рассказывал нашей газете Николай Малышев, - вместе со сменщиком Валентином Волковым  и трудягой нашим, экскаватором, мы здесь много ковшов земли вынули. А в октябре 1963-го я и Фёдор Осипов последнюю перемычку срывали здесь, чтобы днепровская вода в Крым пошла».
«Строительство шло разными темпами, - вспоминает Игорь Дмитриев, после армии добровольцем приехавший на великую стройку из Алтая. - Часто в начале поставщики подводили с раствором и железобетонными плитами. А ещё очень много попадалось неразорвавшихся снарядов времён Великой Отечественной. Хоть и шли впереди нас сапёры, но несколько трагедий, как мне помнится, было. А ещё помню, парень погиб, когда спустилась бригада в траншею работать, а тут прорвало, вода пошла - что-то с расчётами напутали. В общем, часто тяжело было, грустно, но работали - ведь нам говорили, что Крым очень ждёт эту воду. Да и мы сами видели, я работал у Красноперекопска, так там лишь одно перекати-поле вокруг ветер гонял, ни травинки, ни кустика. А ещё, знаете, любовь я там встретил - Марину, учётчицу из Ленинградской области. Свадьбу комсомольско-северокрымскую сыграли, тогда таких много было. Уже 57 лет вместе. Грустно,что сейчас наша стройка стала заложницей украинских политиков».
«А мы с мужем детей-близнецов в честь этого канала назвали - Серёжа, Северо, и Кирилл, Крымский, - рассказывает Антонина Васильевна. - Познакомились мы с Витей, когда канал уже на Керчь тянули. Муж, экскаваторщик, тогда бомбу ковшом задел: сапёры, видимо, пропустили как-то. У меня, когда сообщили, молоко пропало - так переживала. К счастью, обошлось. Бомба та оказалась агитационная, листовками фашистскими наполненная, типа «рус, сдавайся». У нас до сих пор дома одна такая хранится - память о строительстве канала».