«Систему делают люди»

- Расскажите, пожалуйста, почему вы приняли решение взять первого ребёнка, что повлияло на это? Было ли страшно, какие из опасений подтвердились, какие страхи, наоборот, оказались беспочвенными.
- Я долго мечтала о ребёнке и подошёл такой возраст, когда дольше тянуть было нельзя. Тогда решила взять малыша из Дома ребёнка. Увидела мою Сонечку в федеральной базе сирот, а потом оказалось, что у неё есть три брата и две сестры. Тогда я и моя семья, посоветовавшись, решили забрать их вместе. Подтолк­нул меня к этому, если так можно сказать, обострённый материнский инстинкт. Было огромное желание поделиться моим внутренним миром с детьми, я чувствовала, что могу дать им больше, чем материальные блага.
Тогда некогда было бояться, страх отсутствовал. Нужно было подготовить внушительный набор документов, окончить школу приёмных родителей. Я поставила перед собой цель в марте 2019 года, а в июне дети были уже со мной. И очень благодарна экс-министру образования Крыма Наталье Гончаровой. Она тогда поверила в меня. И думаю, что я смогла оправдать её доверие, так как за год дети в семье преобразились, они расцвели. Кроме того, я чувствовала большую ответственность. Мне говорили, что я первая, кому дали сразу шесть детей. И я понимала, что если не справлюсь, то могут появиться другие люди, у которых будет такое же желание, но детей им не дадут из-за неудавшегося ранее опыта. Отступать было некуда, я верила в то, что всё получится. Вариант был один - помочь детям, доказать, что даже одинокие люди могут быть родителями.
И, конечно, от любых страхов помогла избавиться работа над собой. Я много читала, узнавала, изучала литературу, опыт других родителей, статистику. Я могу сказать, что в приёмное родительство пришла с хорошей теоретичес­кой базой. Тогда знала, какие проблемы могут появиться в начале пути, что ждать.
- Не было сомнений? Всё же шесть детей - это много.
- Шесть детей, которых я взяла в прошлом году, они все - кровные братья и сёстры. По закону их делить нельзя. Есть лазейка, когда в интересах ребёнка разделяют родственников. У меня была возможность воспользоваться этим нюансом, так как Сонечка не знала своих братьев и сестёр. Она с рождения находится в Доме ребёнка. Но я родилась в семье, в которой ценятся отношения между братьями и сёстрами. Моя мама - из многодетной семьи, я росла в атмосфере любви и заботы между всеми родственниками. Поэтому меня так поддержали, даже не было вопроса, брать всех детей или нет.
Сама процедура устройства детей в семью, одного ты берёшь малыша или много, она стандартная. А вот дадут тебе детей или нет - это зависит от многих факторов, в большей степени от человеческого. Органы опеки и попечительства стараются защитить себя и ребёнка от необдуманных шагов приёмных родителей.
И, конечно, в том, что я забирала младшего малыша Серёжу десять месяцев, я никого не виню. Понимаю, что органы опеки должны были проверить и меня, и возможности моей семьи. Им было важно убедиться в том, что Серёжу не придётся возвращать назад в систему, что у него будет семья. Я, как мама, не могла остановиться. Пришлось пройти длительный путь, обратиться в Госсовет Республики Крым. И я очень благодарна депутату Александру Шувалову, который увидел, как живут мои дети, поддержал меня, почувствовал моё искреннее желание забрать ребёнка в семью. Огромное спасибо главе администрации Симферопольского района Дионису Самсоновичу. Он нашёл возможность пообщаться со мной, понял, что мои намерения искренние. После этого мне дали разрешение на приём ребёнка в семью.
- Как вы считаете, насколько просто неподготовленным родителям без помощи юриста взять ребёнка из такого учреждения?
- Всё очень индивидуально. Не секрет, что государство пооощряет всячески, когда детей берут в семьи. Но, к сожалению, система работает так, что приёмным родителям приходится бороться за возможность взять ребёнка в семью. В любом случае, если вы искренне решили взять ребёнка, если у вас нет сомнений, даже если вам отказали - не опус­кайте руки. Стучите, боритесь! И обязательно дверь откроется.
Я забыла упомянуть, что обошлась без юристов. Но на этапе, когда начались ограничения из-за коронавируса, когда детские дома и дома ребёнка закрыли для посещения, мне помогли сделать последний шаг общественные организации «Наша надежда» и «Жизнь в твоих руках».
- Если говорить о вашем сыне, которого вы забрали недавно из «Ёлочки», то, как вы думаете, почему там так обращаются с детьми?
- Я могу озвучить только предположения, ответить должны Следственный комитет и прокуратура. Паллиативные дети и дети тяжёлые - на них выделяется большее финансирование. Такие дети, как бы страшно это ни звучало, выгодные. Кроме того, могли повлиять равнодушие и халатность, непрофессионализм, а также бесчувственность, бесчеловечность сотрудников. Только ими я могу объяснить, почему до дистрофии в такой тяжёлой форме довели ребёнка, у которого не было показаний к этому недугу.
В любом случае, сотрудники Дома ребёнка «Ёлочка», как законный представитель детей, так и приёмные родители, должны были бить во все колокола, видя тяжёлое состояние малыша. Рахит, дистрофия и обезвоживание говорят о том, что ребёнок был в таком состоянии очень долго.
- Как вы считаете, случай с вашим сыном - это исключение или, скорее, практика?
- Я не могу говорить обо всех учреждениях Крыма. В стране бывают такие ситуации и случаи. Можно почитать истории других родителей. Что касается «Ёлочки» - я забрала из неё 4 детей. Хуже всех были младшие дети, это те, кто там находился с рождения. Мою дочку Сонечку я забрала, когда ей было два года, она почти не ходила. На улице была истерика, ходила за руку по дому. Это говорит о том, что с ней мало гуляли и двигались. Она не умела жевать твёрдую пищу, не могла взять кусок яблока. К еде относилась очень трепетно, требовала кушать, по объёму ела, как будто ей 4 года. Чтобы ребёнка откормить и убрать чувство голода, ушло 8 месяцев. После этого она стала спокойно относиться к еде.
Я знаю, что есть и другие истории приёмных мам, которые также брали истощённых детей из «Ёлочки». Как и я в прошлом году - вытаскивали сами. Родители говорили мне, что нужно добиваться наказания, возмущаться. В прошлом году я окунулась в материнство и сама, своими силами, реабилитировала ребёнка. Но когда я увидела состояние Серёжи… У него 6 кг веса - это половина от нормы в его возрасте. Я не смогла молчать, понимая, что в «Ёлочке» могут быть такие же дети, которым так нужна помощь. Я уверена, что своему сыну помогу, а кто поможет тем детям, которые там остались?
- Как, на ваш взгляд, можно изменить эту систему? Что нужно сделать, чтобы дети так не страдали?
- Не нужно изобретать велосипед. Например, в Новосибирске общественная организация добилась общественного контроля над домами ребёнка. Они имеют право приходить в детские дома, знакомиться с медицинскими картами, осматривать детей, проверять условия их жизни, разбираться в том, что делает учреждение для реабилитации. Более того, были созданы карты индивидуального развития, в которых описано, откуда малыш, его история, рассказывается о его семье. Это очень важно знать, в каких условиях он жил, пока не попал в дом ребёнка. Описываются диагноз, развитие, и самое главное - схема реабилитации на несколько лет вперёд. Этой программы должны придерживаться и учреждения, и приёмные родители. И тогда никто не сможет задержать процесс реабилитации или лечения.
Важно открыть учреждения для волонтёров, чтобы они могли помогать с паллиативными детьми, если у медперсонала не хватает рук. Это будет и общественный контроль, и дети будут более социализированы.
Я поняла для себя, что не система плохая, её такой делают люди. Должно поменяться отношение к детям-сиротам, нельзя допускать к ним тех, кто считает малышей отбросами. Рядом с такими детьми должны быть те, кто любит, сопереживает, готов дарить ласку чужому ребёнку.
- Сталкивались ли вы с негативной реакцией окружающих людей? Обвиняли ли вас в том, что вы берёте детей ради пособий и так далее. Как реагируете на такие выпады?
- Такое, к счастью, бывает редко. В первый раз мне сказали, что я делаю на детях бизнес, когда я обнародовала историю маленького Серёжи. Причём неприятные слова озвучили сотрудники «Ёлочки». Я обычно говорю так - возьмите хотя бы одного ребёнка из детского дома, вложите в него душу, и тогда мы с вами поговорим. И нужно ведь не только убрать физические недуги, но и психоневрологические проблемы.
Очень важно научить этих детей доверять людям. Когда я забирала дочку в два года, она смотрела исподлобья, а сейчас это активный и открытый ребёнок, который смело общается с другими людьми.
- Что бы вы могли сказать семьям, которые только хотят взять ребёнка домой? Как приободрили бы их?
- Я бы таким семьям сказала, что приёмное родительство - это очень ответственный шаг. Вы должны быть уверены в том, что это ваш путь. Полюбить ребёнка, как своего, даже без слова «как». Это ваш ребёнок. Легко не будет. Но если вы наберётесь терпения и мудрости, проникнетесь сочувствием к своему ребёнку, понимая, сколько этот маленький человек перенёс в своей жизни, вы увидите первые плоды своего труда.
Малыш залечит свои физические раны, станет открытым, каждый его шаг в этом мире будет доставлять необыкновенную радость. Просто верьте в себя, в ребёнка.
И обязательно всё получится. Ни в коем случае не обращайте внимания на косые взгляды, главное - ваша семья и ваши чувства. Вы даёте ребёнку огромный шанс в жизни.
Более 80% детей из таких учреждений к 18 годам становятся наркоманами и алкоголиками не из-за плохих генов, а потому что они выходят в мир неподготовленными.
У них нет опоры, они одни в этом большом мире. А вы этим детям дадите шанс начать жить полноценно, стать достойными членами общества и принести ему огромную пользу. Ведь мы не знаем, кем они станут.  Может быть, врачами или волонтёрами, которые будут помогать людям и спасать жизни. А может быть, это будут просто хорошие родители, которые когда-нибудь помогут детям и дадут им шанс.

Беседовала Валентина БУЙЛОВА.