Человек в тени

Тайна Новодевичьего

Об этом человеке он впервые узнал, учась в школе: нет, не на уроках из уст учителя, не из библиотечных книг, а с таблички, воткнутой в свежий могильный холмик Новодевичьего кладбища в Москве…

- В детстве мы жили неподалёку от Новодевичьего монастыря, а друг и сосед по парте жил на его территории, поэтому мы часто там гуляли, - написал в редакцию Юрий Тихонович. - В один из тёмных январских дней мы с другом стали свидетелями странных похорон. К воротам кладбища на большой скорости подъехали катафалк и автобус, откуда вышла небольшая группа людей в штатском, быстро ушедшая внутрь. Всё было необычно: ни оркестра, ни привычного для этого кладбища почётного караула, ни ружейного салюта, да и вся церемония завершилась довольно быстро. Мы решили узнать, кого так необычно здесь захоронили, и на табличке у свежей могилы прочли «М. М. Литвинов». Все наши попытки узнать о нём в энциклопедии, справочниках, в прессе не увенчались успехом. И это неудивительно: ведь даже в «Политическом словаре» 1940 года издания, что мне подарили, не нашёл упоминания об этом человеке. Только много лет спустя, став профессиональным историком, смог по крупинкам узнать основные вехи жизни и деятельности этого человека необычной судьбы.

Максим Максимович Литвинов (настоящее имя Макс (Меер-Генох Моисеевич Валлах) родился 5 июля (по старому стилю) 1876 года в Белостоке Гродненской губернии Российской империи в семье торговца-еврея. Учился в национальной начальной религиозной школе (в ней преподавали не только основы религии, но и все светские общеобразовательные предметы), потом в реальном училище Белостока. После поступил вольноопределяющимся (добровольцем) в имперскую армию России, служил в 17-м Кавказском пехотном полку. Потом работал на сахарном заводе в Киеве…

- Ещё с юношеских лет примкнул к революционному движению, - продолжает читатель, - а в 1898-м вступил в Российскую социал-демократическую рабочую партию, состоял в тайных кружках, был агентом по распространению газеты «Искры», после революции 1905-го, спасаясь от преследований, эмигрировал в Швейцарию, там-то и стал Максимом Максимовичем Литвиновым. В эмиграции познакомился с Георгием Васильевичем Чичериным, служившим до отъезда за границу в Министерстве иностранных дел Российской империи, стал учеником и соратником дипломата. Под его влиянием вернулся в 1918-м в Советскую Россию, Георгий Чичерин стал (до 1930-го) народным комиссаром иностранных дел, а Максим Максимович - членом Наркомата, с 1921-го и заместителем наркома, на долгие годы превратившись в его тень.

Остаться незамеченным

Все публикации, даже подготовленные замом, связывались только с личностью наркома, а Максим Литвинов оставался в тени, как бы теперь сказали «за кадром». И даже сам став наркомом в 1930-м, не стал более публичным: теперь все международные дела, документы, подготовленные им, связывали с именами Генерального секретаря Центрального Комитета Всесоюзной коммунистической партии большевиков Иосифа Виссарионовича Сталина и председателя Совета народных комиссаров Вячеслава Михайловича Молотова. Между тем именно Максим Максимович возглавлял усилия дипломатов по созданию антифашистского блока и предотвращению войны, он возглавил переговоры с германским коллегой Иоахимом фон Риббентропом и согласование текстов советско-германских документов.

То есть, знаменитый пакт Молотова-Риббентропа, подписанный 23 августа 1939-го договор о ненападении, позволивший нашей стране оттянуть начало войны, давший два года на «передышку и подготовку», мог бы и должен был называться Литвинова-Риббентропа.

- Но в последний момент Иосиф Сталин определил для этого Вячеслава Молотова, срочно назначив его ещё и наркомом иностранных дел, с сохранением поста главы Совнаркома. И договор о ненападении стал в народе называться «пакт Молотова-Риббентропа», а настоящий соавтор документа снова стал заместителем наркома, надолго уйдя в его тень. С началом Великой Отечественной для нашей страны стало важным наладить и укрепить сотрудничество с Соединёнными Штатами Америки, договориться о поставках по ленд-лизу, и Максима Литвинова, сохраняющего статус заместителя наркома, назначают послом в эту страну.

Поставки из США по ленд-лизу, военная техника, продовольствие для СССР начались уже к концу первого военного года, а вот переговоры об открытии второго фронта затягивались, в итоге он появился лишь летом 1944-го, когда уже стало ясно, кто выиграет эту войну. Переговоры и документы готовились с участием Максима Литвинова, но, по словам Юрия Тулякова, «и теперь все успехи нашей страны на дипломатическом американском направлении связывают с Андреем Андреевичем Громыко, сменившим Максима Литвинова в 1943-м.

Вернувшись на Родину, в Союз, Максим Максимович до 1946-го оставался заместителем наркома Вячеслава Молотова. Но уже в те годы и на целые десятилетия с чьей-то «лёгкой» руки документы 1939-го стали называть вначале ошибкой, потом и вовсе преступлением руководства Союза, а настоящий автор документов был предан анафеме, вычеркнут из всех письменных источников и тихо отправлен на пенсию. Вот где корни «детективных похорон» - продолжает читатель, - но глубокое непредвзятое исследование документов в последнее десятилетие завершилось признанием того, что тот договор о ненападении был блестящей победой советской дипломатии. Он позволил решить две стратегические задачи: самое главное оттянуть начало войны почти на два года (Иосиф Сталин в откровенном письме премьеру Великобритании Уинстону Черчиллю признавался, что мечтал хотя бы о шести месяцах). Вторая решённая: создание условий для возвращения незаконно отнятых у России после Первой мировой войны территорий Западной Белоруссии, Западной Украины, Северной Буковины и Бессарабии. Настало время вернуть из тени и творца этих документов. Вначале имя Максима Литвинова вновь появилось на страницах энциклопедий и справочников, в прошлом году о деятельности дипломата даже был фильм на федеральном канале. И, наконец, официальной оценкой заслуг этого человека можно считать слова нынешнего министра иностранных дел страны Сергея Лаврова, сказанные в День знаний студентам и преподавателям Московского государственного института международных отношений, назвавшего старшего коллегу «одним из выдающихся советских дипломатов». Наконец-то ещё один патриот Родины навсегда выведен из тени».

Максима Литвинова не стало 31 декабря 1951-го, и долгие годы о нём не упоминали, простые граждане о нём даже не знали, лишь в архивах хранились подписанные и подготовленные им документы - так что это и «незнакомый - знакомый». Наверняка, в его жизни не раз был и наш полуостров: приходилось бывать по долгу службы, только вот постоянно оказываться «в тени» более известных политиков…