Непокорённый Ленинград

Боль потерь

«Вся семья отца - коренные ленинградцы, - рассказывала наша читательница Светлана Жаркова. - Блокаду пережил лишь папа, тогда десятилетний мальчишка, но забыть о ней он не мог до конца своих дней. Рассказывал, как вместе с мамой (моей бабушкой), за два месяца до войны родившей ему сестрёнку, помогали рыть противотанковые рвы. Как мой дедушка, трудившийся на Кировском заводе, нёс домой все свои 250 «рабочих» граммов хлеба и боялся, что упадёт в голодный обморок и семья останется без пайка. Ведь тех 250 граммов, что на двоих получали бабушка и папа, было так мало. Вспоминал, как в феврале 42-го на санках они отвезли на Пискарёвское кладбище десятимесячную сестрёнку, умершую от голода. Как люди падали прямо на улицах, а печка-буржуйка поглотила богатейшую домашнюю библиотеку».
Отец читательницы был одним из тех ребят, кого удалось вывезти по «Дороге жизни», проложенной по Ладожскому озеру. После снятия блокады он сбежал из детдома в родной город. Но вместо дома увидел руины. Соседка, чудом выжившая, рассказала, что 9 августа 1942-го они с «бабушкой ещё ходили в филармонию слушать «Ленинградскую» симфонию Шостаковича, а через месяц бабушки не стало. Дед похоронил и её на Пискарёвском, а потом и сам не смог пережить зиму второго года войны. Где его могила - неизвестно».
Более шестисот тысяч погибших в блокаду ленинградцев покоятся на Пискарёвском кладбище, ещё сотни - на Серафимовском, Волковском. Кого-то хоронили родные, кого-то, упавшего на улице, - похоронные команды. Часто тела кремировали в печах кирпичного завода и на вагонетках вывозили в близлежащие карьеры. Погибло более миллиона жителей, Не меньше в боях за город полегло и красноармейцев, краснофлотцев с Балтики, водителей, на полуторках вёзших по Ладожскому озеру хлеб в город. И крымчан там осталось немало: в 1941-м - красноармейцы из Симферополя Густаф Гернер, Григорий Листопадов, Владимир Скорняк, феодосийцы Сейлиман Абдуллаев и Сергей Галкин, алуштинец Бейдула Чалыков, в 1942-м - учёный Арсений Маркевич, художник Григорий Калмыков… Жизни, отданные во имя Победы.

Мужество вопреки

Как вслушивалась страна в вечернюю сводку Совинформбюро 18 января 1943-го, в торжественный голос Юрия Левитана: «Наши войска, расположенные южнее Ладожского озера, перешли в наступление, форсировав реку Нева, заняли Шлиссельбург, крупные укреп­лённые пункты - Марьино, Московскую Дубровку, Липку, рабочие посёлки №№ 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, станции Синявино и Подгорную. После семидневных боёв войска Волховского и Ленинградского фронтов соединились и тем самым прорвали блокаду Ленинграда»! До полного её снятия оставался год, но на узкой полосе берега Ладожского озера уже прокладывали под обстрелами железную «Дорогу Победы». Ленинграду стало легче. Легче стало и всей стране, верившей, что если город Ленина выстоит, мы обязательно победим.
И Ленинград держался, вопреки всем планам врага сравнять его с землёй. Жил, получая целый месяц мизерные нормы хлеба: для бойцов на передовой - 500 граммов в день, для рабочих - до 250, для служащих, иждивенцев и детей - до 125 граммов. Потом они не намного увеличились, но всё равно хлеба, где больше было жмыха и отрубей, чем муки, не хватало. Дети, подбирая последние крохи, мечтали о времени, когда хлеба будет вдоволь. И взрослые мечтали, но… Во Всесоюзном институте растениеводства всю блокаду берегли уникальную коллекцию образцов зерновых, чтобы они помогли восстановить сельское хозяйство после войны. 28 сотрудников института умерли от голода, никто не тронул ни единого зёрнышка.
Ленинград держался. Помогал фронту, приближая Победу. Помогали все. И сварщик Металлического завода Арсений Коршунов, установивший рекорд производительности труда - 245% нормы. И строители трубопровода по дну Ладожского озера, прокладывавшие кабель, чтобы передать в город электроэнергию Волховской ГЭС.
И 70 ребят уникального ансамб­ля Аркадия Обранта - более 3 тысяч концертов в палатках медсанбатов, на передовой. Маленькие, истощённые герои. И двенадцатилетняя Таня Савичева, выводившая в тетрадке строчки о родных. Блокадный жуткий дневник. И Ольга Берггольц, чей голос по радио заряжал мужеством. И композитор Дмитрий Шостаковича с «Ленинградской» симфонией. И оркестр, исполнивший её в осаждённом городе.

Ещё немного

Попытки прорвать блокаду Ленинграда предпринимались неоднократно. Одна из них уже в сентябре 1941-го, в месяц, когда фашисты только сомкнули кольцо, привела первые три полка, под ураганным огнём противника форсировавших Неву, на небольшой участок в районе Невской Дубровки. Нев­ский «пятачок» - до 2,5 километра по фронту и 700 метров в глубину. Он держался до января 43-го, мешая переброске вражеских войск через Неву. Тысячи солдат остались навсегда на том пятачке: после войны историки подсчитали, что средний срок жизни на плацдарме был четыре дня. «Кого на «пятачке» смерть минула - тот второй раз рождён», - говорили сражавшиеся у Невской Дубровки. Одним из выживших был симферополец Борис Ткаченко из 45-й Гвардейской ордена Ленина Краснознамённой стрелковой дивизии. Из более 11 тысяч воинов дивизии выжило на плацдарме 160.
А в январе 1943-го Невский «пятачок» стал одним из плацдармов, откуда началась операция «Искра» по прорыву блокады Ленинграда. 18 января 1943-го - дата прорыва, 27 января 1944-го - дата полного снятия блокады. Горькие дни от потерь, радостные дни Победы. Во имя города, во имя будущего.