Жизнь как служение

- С молодости, со студенчества на филологическом факультете Евгений был страстным библиофилом, рассказала вдова писателя Людмила Леонидовна. - Его эрудиция вызывала восхищение. Текстолог с феноменальной памятью, дышал словом, литературой, книгой. Много лет вдохновенно передавал свои знания учащимся Евпаторийской гимназии им. И. Сельвинского о литературе, мифологии, мировой художественной культуре. Волею судьбы одной из последних его работ стала вступительная статья к недавно переизданному роману Ильи Сельвинского
«О, юность моя!».

Председатель Крымского отделения Союза писателей России Владимир Сорокин рассказал о роли талантливого писателя в становлении многих творческих личностей, включая и его, которому дружеская и профессиональная поддержка Евгения Геннадьевича в своё время помогла состояться в литературе.

- Человек глубокий, философ по жизни, не гнался за почестями и наградами, - отметил Владимир Иванович. - Разносторонние знания, широкий кругозор, требовательность к себе сделали его, без преувеличения, настоящим мэтром. Бескорыстный служитель литературы, он навсегда остался в наших рядах, с читателями книг, которыми зачитываются все, взявшие их в руки и будут зачитываться молодые поколения.

На каждую книгу писателя был широкий отклик не только читателей и коллег, но и литературоведов.

Доктор филологических наук Маргарита Перзеке поделилась своим видением романа Никифорова «А я играю на гармошке. Курортный роман эпохи перестройки». Она увидела в этом романе волшебную историю со всеми положенными герою сказки испытаниями и обретённой любовью - незамысловатое, на первый взгляд, произведение с глубоким смыслом в кажущейся, тоже на первый взгляд, простоте. «Наследие Евгения Никифорова активно использую в работе, находя в его книгах интересное и полезное для студентов разных факультетов Института культуры - отметила исследователь. - Опора на его художественные произведения - надёжное подспорье для педагогов. 

Писатель исповедовал принцип: «Книги должны работать». Его книги поистине «работают», а о нём самом у тех, кто его знал, осталась светлая память и благодарность за науку жить».

С этим согласны все, с кем Евгения Никифорова связывали узы дружбы, товарищества. А таких людей много и в Крыму, и за его пределами. 

Как и его любимый Антон Павлович Чехов, Евгений ценил добрую шутку, искромётный юмор. Всегда был душой компании. 

Заведующая научной библио­текой «Таврика» Цент­рального музея Тавриды Нина Колесникова, много лет знавшая Евгения Геннадьевича, ценила его как активного читателя - настоящего «человека книги», с которым всегда было интересно и полезно общаться. Напомнила, каким щедрым дарителем он был: пополнил фонды «Таврики» полсотней ценных научных изданий.

Встреча проходила на фоне выставки книг, газетных и журнальных публикаций писателя, собранных в биб­лиотеке.

Член правления регионального отделения Союза писателей России Олег Азарьев рассказал о планах по изданию книг Евгения Никифорова.

Однокурсница писателя Наталья Кизилова справедливо считает, что роман-исследование Евгения Никифорова «Центурии Антона Чехова» - вклад не только в локальную, крымскую, но и во всю русскую культуру в целом: автору удалось проникнуть в жизненную философию Чехова и дать такую возможность читателям. Наталья отметила, что в произведениях Евгения Геннадьевича остался жить его беззаботный, игровой дух поколения шестидесятников.

Её поддержал друживший с Евгением историк Михаил Кизилов. отметивший интеллигентность писателя и яркий индивидуальный стиль его произведений.

По примеру своего старшего друга, Михаил Кизилов передал свою недавно вышедшую в петербургском издательстве «Алетейя» книгу «Крымские готы», а также настоящий раритет - экземпляр подарочного издания «Захалявної книжечки» Тараса Шевченко с собственноручно вписанными туда Евгением Никифоровым его украиноязычными стихо­творными импровизациями.

Не стремящийся к безудержной славе писатель обрёл её при жизни, и она не померк­нет. Лауреат Государственной премии РК, многочисленных литературных премий внёс весомый вклад в крымскую литературную летопись. С нами его богатое бесценное творческое наследие. А его образ хранит наша память.