Прилёты, дроны, мины

Пшеница в огне

Сюда до сих пор залетают украинские беспилотники. Но даже во время активных обстрелов на этих полях шла работа. Фермеры цеплялись за землю до последнего. Потом работать стало невозможно и война всё-таки вытеснила мир. А теперь начинается обратный процесс: хозяйство восстанавливают заново.

- От наших крайних полей до Авдеевки километра три. Вон там она начинается, видите? На следующий же день после её освобождения я был здесь - посмотреть, что осталось. А осталось немногое, - учредитель фермерского хозяйства Степан Поляков показывает свою территорию. - Сгорело 1500 гектаров пшеницы.

Было три прилёта в цеха нашего комбикормового завода и зернохранилище. То зерно, которое там оставалось, испортилось, когда через пробитую крышу хранилище залило водой. Там у нас были яблоневые сады, пытаемся их восстановить, там - клубничные поля, но клубнику придётся высаживать заново. Коровы были - более 50 голов, бараны - больше 250 голов. Птичник с несушками - его тоже посекло осколками. Выращивали здесь зерно, семечку, делали свой комбикорм по специальной технологии. Наши молоко, сыр, яйца очень ценились. Даже те, кто держал своих кур, покупали яйца у нас. Потому что это качественная экологически чистая продукция. Когда из-за усилившихся боевых действий пришлось уходить, животных частично раздали, раненую скотину забили, мясо и крупу развезли людям. Возили в Мариуполь, Ясиноватую, Волноваху…

В голосе моего собеседника слышится сдерживаемая горечь. Но Степан Поляков по-фермерски спокоен. Отчаяния нет. Чувствуется уверенность, что рано или поздно всё здесь будет как прежде. К нам подходит директор хозяйства Роман Матвиенко. Он вспоминает, как начинались обстрелы фермы:

- Первыми прилётами у нас разнесло забор вон там, разбило косилку и всё навесное оборудование. А потом уже начали лупить по всей территории фермы. Здесь, наверное, нет места, куда бы что-нибудь да не прилетало. Но ничего, всё восстановим. Вот этот птичник, к примеру, сильно пострадал. Но мы его уже готовим к запуску. Перекрыли крышу, скоро завезём 2000 несушек.

Пробитое колесо

Степан Поляков продолжает экскурсию по ферме. В разбитом зернохранилище грохочут на степном ветру искорёженные и посечённые осколками куски кровли. Разваленная теплица словно прибита к земле гигантским кулаком. На пустыре ржавеет разорванная украинским снарядом косилка. А у полуразрушенного сарая кто-то уже аккуратно сложил ящики от снарядов. Очень много ящиков. Ещё недавно всё здесь выглядело ужаснее.

- Когда я приехал сюда после освобождения Авдеевки, меня поразило огромное количество боеприпасов и сбитых дронов. Всюду царила разруха. Но в тот же день стали приходить люди, которые здесь работали. Просто взяли и сами пришли, повинуясь какому-то порыву. Говорят - будем всё поднимать заново. Так и решили вместе - не отчаиваться, не опускать рук, а работать. Другого выхода всё равно у нас нет. Знаете, я порой сам не верю, что у меня такие люди. Золотые просто! Многие воевали добровольцами, потом возвращались с ранениями. К сожалению, не все. Некоторые погибли, царствие им небесное. А те, кто вернулись, сильно истосковались по мирной жизни. И не боятся уже ничего.

Они работали здесь даже под обстрелами и под беспилотниками. Бывало, выезжали в поле, а в небе висит до семи дронов. Наваривали на комбайны сетки для защиты от сбросов и собирали… нет, по сути - спасали урожай. Подрывались на «лепестках» и кассетах, но продолжали работать. Было по три-четыре подрыва в день. Меняли на технике разбитые колёса, и работали дальше, пока имелась хоть какая-то возможность. Если надо будет - и сейчас наварим на тракторы защиту, но отсюда уже не уйдём, - уверен Степан Поляков.

Учредитель фермерского хозяйства Степан Поляков. Фото автора.

 

 

Сейчас землю вокруг фермы разминировали. Но работа всё же порой прерывается из-за большого количества металла в земле. Пока мы разговариваем, в поле встал трактор: колесо пробила часть боеприпаса к «Граду». Колесо пришлось менять.

- «Сюрпризов» встречается ещё много. Всё быстро найти и убрать невозможно, поэтому порой наезжаем на осколки или фрагменты ракет, - сожалеет о прерванной работе механизатор.

Его «светить» нельзя. Парень перешёл на сторону ДНР с территории, контролируемой Украиной, где остались родственники. Сам сделал выбор, да и отец поддержал: сказал, что если уж воевать, то не в ВСУ, а в российской армии. Удалось выехать в ДНР, здесь воевал за Россию, был ранен, получил три контузии. А теперь вот даже в мирной жизни смертоносное железо пропарывает колёса его трактора.

Ещё один сотрудник фермы Александр во время уборочной наехал на более опасный предмет. Невесело шутит, что подорвался в битве за урожай. Но с другой стороны, это и не шутка вовсе. Шло реальное сражение за зерно, которое выгорало от обстрелов.

- Нас сначала накрыло кассетами. Потом мы поехали в поле работать и - взрыв. Не очень сильный, к счастью. Как я понял, сработала неразорвавшаяся кассета из тех, которыми нас забрасывали. Я в тот момент вроде и испугаться не успел. Быстро отремонтировали поломку и продолжили работать. Когда закончили, заехал на склад, выгрузил зерно, выезжаю со склада и вдруг теряю сознание. Видимо, запоздалая реакция после сильного стресса при подрыве. Пока нужно было работать, организм держался, выполнял все действия, как на автомате. Потом я расслабился и сразу «поплыл». Но это здесь - известное дело. Многие у нас в Донецке с хроническими болячками живут и работают под обстрелами в постоянном напряжении. Их стресс как бы держит, но он постоянно накапливается. А потом чуть затишье - и все болячки сразу повылазили. Одна женщина умерла от рака, который, судя по всему, тоже развился на почве стресса. Ещё к нам на ферму приходила мама с девочкой. Рядом с ребёнком взорвался снаряд, и девочка перестала разговаривать. Сейчас с ней занимаются, надеюсь, заговорит, - вздыхает Александр.

Коллекция осколков

Обстрелы влияют не только на людей, но и на животных. Об этом тоже рассказывают сотрудники фермы.

- У нас стояли рядом на привязи осёл и баран. Я решил барана привязать в другом месте, где травы побольше, чтобы потом поменьше косить. И вдруг в то самое место, откуда я увёл барана - прилёт: ба-бах! Мы думали, барану повезло, а вот стоявшего неподалёку от места взрыва осла, наверняка, убило. Но нет - ни царапины. Только контузия, наверное. Осёл неделю после этого орал, - вспоминает Александр.

- Даже у кур был стресс от обстрелов. Перестали нестись, начали линять, теряли перья, - добавляет заведующая птичником Марина. - У нас ещё пчёлы были, так и они все просто улетели отсюда. Пасечник как-то пришёл, разводит руками и говорит: а пчёлок-то больше нет.

Сотрудники фермы вспоминают, как перебирали овощи, а над головами летало туда-сюда, а потом как грохнется в 30 метрах. К счастью, никого не задело. В другой раз приехал агроном, осмотрел поля, а когда прощался, сразу штук пять «Градин» упало. Народ кричит: ложись! Все повалились. Но и тогда пронесло, обошлось без крови.

- Ещё бытовку нашу осколок прошил - дырка вот. Я как раз здесь сидел, а осколок рядом пролетел. Повезло, что только один. Потом сотрудник приехал на велосипеде, поставил велик в один склад, сам перешёл в соседний. И как раз туда, где велосипед стоял, прилет. А самого велосипедиста прикрыли от осколков в соседнем складе мешки с селитрой. А вон там видите, забора нет? Это три снаряда точнёхонько в одно место легли. Поэтому в то, что снаряд в одну воронку не падает, не верьте, - говорит Александр.

Напоследок он отводит меня к разбитому зернохранилищу. Здесь образовалась стихийная коллекция необычного «урожая». В кучу сваливают то, что сотрудники фермы находят в поле и извлекают из земли.

- Вот осколки натовских снарядов. И вот тоже. И это. Вот хвостовики от ракет… Такого добра у нас теперь полно, - вздыхает Александр. Судя по всему, мёртвый металл ещё долго будут извлекать из этой многострадальной земли. Но её уже сейчас засевают живым зерном. И мирный урожай будет обильным, уверены здесь.

Кстати

На обратном пути с фермы узнаю, насколько сложно, оказывается, возрождать мирную жизнь. Восстановление ведь идёт не с ноля даже - хуже, чем с ноля, пока ферма разбита, а поля засеяны осколками. Есть и другие трудности.

- Пока шли боевые действия, мы платили за землю и выплачивали зарплату, чтобы удержать людей, но нормально работать физически было невозможно. Да, мы какое-то время трудились под обстрелами, но потом стало слишком опасно. К тому же мы, по сути, занимались не бизнесом, а выполняли гуманитарную миссию. Возили продукты туда, где люди из-за боевых действий остались без еды. И до сих пор возим. Вот сегодня отправили в монастырь партию крупы и овощей. А поскольку бизнеса как такового не было, сейчас сложно претендовать хоть на какой-то кредит, пусть даже не льготный, непросто и взять технику в лизинг. Наша-то вся разбита. А ту, что есть, арендуем, или друзья помогают, чем могут. В республике за эти годы мы привыкли помогать друг другу, - рассказывает Степан Поляков.

Возможно, кто-то тоже захочет стать другом донецкому фермеру и помочь в возрождении пострадавшего от боевых действий хозяйства между Донецком и Авдеевкой. Обращаться можно в Ростовский филиал «Российской газеты» по телефону +7 863 2619141, или по электронной почте melnikov@rostov.rg.ru.

- Конечно, будем рады любой помощи. Нужны удобрения, цемент, строительные и кровельные материалы, резина для тракторов, сельхозтехника, посевной материал, солярка, - говорит Степан Поляков.

Руслан МЕЛЬНИКОВ.