Семён Уралов: Нужно сменить финансовый подход на хозяйственный

- Семён Сергеевич, несколько слов о проекте - что такое «СОНАР? И почему именно 2050?

- СОНАР-2050 (расшифровывается, как «союзный нарратив») - это попытка спрогнозировать развитие не только России, но и того, к чему придёт континент Евразия. Предмет нашего анализа - союзное государство. Мы исходим из того, что Россия - это историческая форма, которая наиболее полноценно себя реализовать может только в союзе. 2050-й год - потому что тенденции можно предположить на 25-30 лет вперёд, на одно поколение. Большинство аналитических центров Запада и Китая отталкиваются от середины XX века.

- И что нас ждёт, по-вашему, через 25-30 лет?

- Основные тренды намечаются следующие. К 2050 году на авансцену выйдет другое поколение, которое по-другому относится к культуре потреб­ления. Для так называемых миллениалов - рождённых около 2000 года - личный автомобиль не является средством вожделения. Такое отношение ко всему, даже к недвижимости. Всё можно взять в аренду и при необходимости обмениваться. Человеку достаточно иметь ноутбук и выход в Интернет, и ему уже неважно даже то, где он находится. На фоне этого всего второй важнейший экономический тренд, который будет разворачиваться, - массовая роботизация и индивидуальное производство. Конец XX века был отмечен массовым производством ширпотреба. Как следствие, рынок уже перенасыщен, на китайских фабриках тонны нереализованной продукции просто закапывают. Поэтому очень скоро мы столкнёмся с персонифицированным производством, то есть возможностью произвести любую продукцию под персональный заказ с помощью технологий, известных как 3D-принтеры. Это производство будет выглядеть, скорее всего, как небольшие цеха в зонах небольшого проживания людей, где можно производить всё под заказ. В условиях Крыма хороший пример - добыча ракушечника. В этом смысле технология индивидуального производства открывает для России широкие возможности, связанные в первую очередь с нефтью. Мы же живём в мире пластика, а пластик - это продукт переработки нефти. Вот тут намечается вызов №1: как нам переподключиться к источникам новых технологий? Потому что главная наша проблема - катастрофическая зависимость от гражданских технологий. Вспомните историю с Крымским мостом: она началась с того, что нужны были корабли, которые кабель прокладывают, а их, своих, не оказалось. То есть пока мы катастрофически отстаём от наших конкурентов, нам критически необходимо заимствовать технологии. За последние двадцать лет центр развития мировой цивилизации постепенно перетекает в Юго-Восточную Азию. И наша задача сейчас - не прощёлкать.

- То есть, пора перестать покупать и начать производить своё? Менять стратегию?

- Менять экономическое мышление. К сожалению, отсутствие идеологии привело к тому, что у нас есть рыночный либерализм. Его постулат: рынок расставит всё по местам. Это неправильно. С точки зрения рыночного либерализма, то есть «бабок», присоединение Крыма - это чистой воды бессмыслица. Мы делали всё по рецепту Запада - а успеха-то не добились. Успеха добился Китай, который сам регулировал свою экономику. Поэтому я утверждаю, что бороться нужно за новый тип экономического мышления. Нужно менять подход с финансового на хозяйственный. Сейчас у нас действует логика такая: для решения проблемы нужно определённое количество миллионов. Но наличие крупных бюджетов, как показывает, например, ремонт дорог в Крыму, никоим образом на качество не влияет. Пример: Крым задыхается от наземного транспорта. Ещё чуть-чуть - и встанет.
В логике финансового либерализма нужно ещё денег, чтобы построить ещё дорог. Это вечная история. Хозяйственный подход  заключается в другом. Нужно, например, перекинуть крупный товарооборот на каботажный транспорт, то есть максимально обеспечивать морем. Мы не будем покупать старые «мерсы», чтобы кормить западные корпорации, покупая к ним потом запчасти, а возьмём отечественные каботажные суда, произведённые на наших верфях. Это автоматически потянет за собой воссоздание судоремонтных заводов по побережью. Отсюда третье - снизится трафик большегрузов по территории республики.
С точки зрения денег это значит лишиться хорошего бизнеса - постоянно ремонтировать одну и ту же дорогу. Но это принципиальное отличие хозяйственного подхода: когда ты движешься к решению задачи, используя альтернативные методы. Когда цель - запускать новые секторы народного хозяйства, как оно называлось раньше. Тогда становится понятно, что одна из ключевых задач Крыма - не только аэропорт «Симферополь», но и малая авиация, у которой было всё прекрасно. Обеспечить не каждого автомобилем, а обеспечить максимальные возможности общественного транспорта. Как это сделали в Москве, пересадив людей на автобусы и метро: если удобно и быстро, зачем тогда машина? В этом смысле в Крыму нужно двигаться в такой же логике: превращать недостатки в альтернативные возможности. Попали под санкции - так давайте сделаем здесь всероссийскую биржу криптовалют. И привлечём пиратский капитал со всего мира - им же надо где-то деньги прятать. А мы и так под санкциями! Нам создали серую зону - так давайте ей пользоваться. За 20% создать безопасную пиратскую зону. Я, конечно, немного утрирую, но именно в такой логике надо расширять горизонты.

- С экономикой в общих чертах понятно. А по другим направлениям у вас есть прогнозы? По демографической ситуации, например? Какой она будет через 30 лет? Статистика даёт очень грустные цифры.

- Есть радикальный метод - отменить пенсии. Потому что тогда народу кроме как на своих детей, рассчитывать будет не на кого. Но мы никогда не пойдём на этот шаг. Поэтому нам главное - не пойти по пути Европы: они начали приглашать рабочий класс, но не смогли интегрировать его в общество. И тут в России регион региону рознь: есть те, где не могут обойтись без конфликтов, а есть те, где все мирно уживаются по соседству друг с другом. Для меня Крым - один из примеров такой интеграции. В остальном главная проблема нашей демографии - низкая мобильность: у нас народ перестал чувствовать, что живёт в большой стране. Не надо запирать кого-то на севере навечно: три месяца отработал - и на Кубань, на реабилитацию. Есть и другой внутренний фактор: наш народ не хочет размножаться, когда не очень верит в то, ради чего живёт. А живёт он, как правило, ради коллективного подвига: вот надо БАМ построить или Турцию на место поставить - и сразу подъём наблюдается. Как только мы впадаем в потребление, когда подвиг измеряется накоплением материальных благ, наш человек расслабляется и ничего уже не хочет делать. Для нас это катастрофа! Поэтому менее радикальное решение проблемы демографии - это другой подход, вахтовый. Я считаю, что крымчан для лучшей интеграции надо всех отправить на полгодика пожить в разные регионы. Это нормальный обмен, существующий во всех нормальных странах. Тем более нам нужно обмениваться опытом между севером и югом. Например, люди на севере никогда не напиваются в зюзю, потому что замёрзнуть можно на раз-два.
А на юге народ творит, что хочет, потому что ночью можно в парке под кустиками отоспаться. Это простейший пример - но характерен для всего: на севере все враз бросятся помогать, потому что если кто-то сломал ногу, он умрёт, если ему не помогут. И это отражается на психологии. А нам повезло: у нас страна-мир! Нам не нужно выезжать куда-то за границу, у нас есть всё.

- Ещё один вопрос - экология. Ей в недалёком будущем и вовсе пророчат что-то страшное. Растут большие города, отходов становится больше. Что с этим делать?

- Вы правильно заметили: важнейшая проблема мегаполисов - в том, что они загаживают вокруг себя. Это то, с чем столкнулась Москва. Это видно в пригородах Симферополя и Севастополя. Но вопрос экологии - это навязанная повестка Запада. Для нас стоит вопрос природопользования.
Я считаю, что проблема нашего природопользования в том, что мы выбрали свой приоритет продажей сырых ресурсов. Как только мы начнём перерабатывать ресурсы - делать мебель, а не продавать лес-кругляк, - у нас и отношение будет другое. Сейчас у нас, к сожалению, только план по валу. С моей точки зрения, проблемы постоянного усложнения производства и природопользования кореллируются. Сначала делаем гайки, потом гайки с болтиками, потом с планками - и через три года доходим в перспективе до станков. А со станкостроением у нас самая большая катастрофа. Вот когда мы будем таким образом относиться к нашей природе - взять ресурс и произвести из него наиболее сложную вещь, - большинство проблем с загаживанием исчезнет.

- Ещё один вопрос, который на самом деле очень беспокоит старшее поколение, но намного меньше, как мне кажется, молодёжь: что с культурой будет? Вот у нас многие переживают, что Америка и Запад окончательно размоют наше, исконно русское. Но попытки его сохранить сейчас переходят в навязывание и, следовательно, отторжение: грубо говоря, зачем подростку, который любит рэп, слушать русские народные песни. Надо ли слушать? Понадобится ли это нам через 30 лет?

- Культура - это основа нашего миропорядка. Но проблема нашей культуры в том, что она не адаптировалась под сознание современного человека, а оно очень изменилось. Оно стало более клиповым, попсовым, требует других методов донесения. Это не хорошо и не плохо - это факт: идёт упрощение. Как в такой ситуации сохранить наш русский культурный базис, который является основой миропорядка? Каждая мировая империя базирует свой миропорядок именно на культуре - англосаксы, Китай. Наша задача - разложить русскую культуру на современные методы и формы донесения. Многие прописные вещи, которые образованному человеку с классическим советским образованием были понятны, нам нужно по новому кругу объяснять новому поколению. Оно уже не воспринимает старые методы. Значит, надо адаптировать под новые, клиповые - и этого не нужно бояться. Надо задействовать кинематограф, а то мы утратили русскую традицию, где в основе был сюжет и развитие характера, и заимствовали другую, где в основе - экшн и спецэффекты. То есть своё кино снимать разучились, а чужое - не научились. И зависли в промежуточном состоянии. А наши традиции кинематографические, между прочим, отлично сохранили в Казахстане.

- И напоследок. Вопрос, который, надеюсь, волнует многих: как вы думаете, что с Украиной-то будет через 30 лет? И будет ли вообще ещё Украина?

-  У меня двойственное отношение. Я 2014-2015 годы прожил в Донецке и внимательно следил за их процессами. Если посмотрим на самых радикальных в верхушке там сейчас, что мы видим? Товарищ Семенченко - севастополец. Турчинов, Ярош - Днепродзержинск. Белецкий - харьковчанин. Аваков - бакинский армянин. Сенченко - крымчанин. Там почти нет «западенцев», их единицы. Если посмотреть на украинский кризис на  уровне персоналий, то получается, что русские рубят русских. Обратите внимание - Тягнибок, единственный деятель-львовянин, сидит в тылу и не высовывается. У меня нет ответа на вопрос, что будет и как. Я считаю, что эта драка, огромная, между Москвой и Вашингтоном. И в ней, как и в любой драке, может победить любая сторона. Но наш просчёт в этой драке в том, что мы перестали изучать Украину как объект. Мы не знаем, что происходит на уровне элит.
У нас отношение к украинскому кризису превратилось в тотальное шоу. А что в реальности? Я знаю, кто там в 2007 году был нашим, а кто не нашим, я там тогда работал. Я могу много рассказать об элитах Украины до 2014 года. Но после 2014 года мы перестали их изучать. Они враги - и точка. Ненавидим. Но если хотим решить вопрос, надо изучать. Вспомним, как американцы действовали: сначала наводнили общество сетью НКО, начали разбираться, где Порошенко хранит деньги, какова роль Пинчука, зятя Кучмы, который начал в Ялте в своё время проводить форум ЕС. Это всё делалось очень тихо, не спеша. Разбирали по винтикам. А сейчас, между прочим, консульство США в Екатеринбурге - одно из самых активных. Там такая движуха белоленточная - мама не горюй! Ни в одном регионе такого нет. Они нас изучают на самом деле. А мы Украину, в которой жили столько лет, перестали изучать. И это, на мой взгляд, главная проблема: мы до конца не понимаем стратегии в украинском кризисе.
А американцы там уже создают другое общество, другие элиты. Кто победит - я не знаю. Но обычно это те, кто сильнее, хитрее и наглее.

С точки зрения рыночного либерализма, то есть «бабок», присоединение Крыма - это чистой воды бессмыслица.

Кризис на Украине - это большая драка между Москвой и Вашингтоном. И наша проблема в этой драке в том, что мы перестали изучать Украину. У нас отношение к украинскому кризису превратилось в тотальное шоу.

Наш народ не хочет размножаться, когда не очень верит в то, ради чего живёт. А живёт он, как правило, ради коллективного подвига: вот надо БАМ построить или Турцию на место поставить – и сразу подъём наблюдается. Как только мы впадаем в потребление, когда подвиг измеряется накоплением материальных благ, наш человек расслабляется и ничего уже не хочет делать.

Технология индивидуального производства открывает для России широкие возможности, связанные, в первую очередь с нефтью. Мы же живём в мире пластика, а пластик - это продукт переработки нефти. Вот тут намечается вызов №1: как нам переподключиться к источникам новых технологий? Потому что главная наша проблема - катастрофическая зависимость от гражданских технологий. Вспомните историю с Крымским мостом: она началась с того, что нужны были корабли, которые кабель прокладывают, а их, своих, не оказалось.