День свободы

«Любое задание выполню...»

Русские гордые песни и детский плач, неровные строчки вперемежку с запёкшимися каплями крови на стенах фашистских застенков на улицах Студенческой, Луговой (ныне Богдана Хмельницкого), чёрный дым над плахами и казавшиеся бездонными колодцы концлагеря в совхозе «Красный» и в Дубках. В этих безднах после освобождения найдут и опознают десятки погибших, ещё сотни здесь и во множестве «расстрельных рвов» так и останутся не поднятыми, не опознанными, не погребёнными по-людски. Среди опознанных - 18-летний Владимир Боронаев, член второй диверсионной группы Симферопольской подпольной комсомольской организации, его помощники - 12-летний братишка Лёня и мама Евгения Ивановна. Патриоты Симферополя, казнённые 10 апреля 1944 года - за три дня до освобождения города.

Они прожили в Симферополе всего восемь лет, приехав в 1936-м из Белорусской ССР - папу мальчишек, Елисея Яковлевича, назначили преподавателем Института спецкультур имени Калинина. Евгения Ивановна работала на швейной фабрике имени Крупской, сыновья учились в первой школе, подрастала дочь Надюша.

- Владимир, или, как его называли знакомые, Володя, был очень добрым. Немного озорным, как все мальчишки, но надёжным и серьёзным, если речь заходила о важном, - вспоминает Вера Степанкова. Одно время их семьи жили рядом на Казанской. Во время оккупации девушка, как и Владимир, работала на станции, он доверял ей распространять листовки. - Не будь войны, стал бы журналистом, ещё в школе классную газету выпускал, были в парне творческая жилка и жажда справедливости. Помню, как мечтал: «Как только освободят Крым, запишусь в добровольцы, любое задание выполню для Родины, буду громить врага и побываю у этих гадов в Берлине. Может, и с отцом там встретимся, он с 41-го на фронте. А после победы учиться пойду».

В том, что будет победа, он не сомневался и, как мог, приближал её. Вначале в одиночку, тайком срывая фашистские приказы, потом стал членом комсомольской подпольной организации. Вместе с младшим братом собирал сведения, распространял листовки, передавал в лес продукты, что доставал, работая в немецком железнодорожном магазине, оружие, которое с друзьями добывал Лёня. В доме Боронаевых на улице Казанской, 32, была явочная квартира, оружие хранили в ямах во дворе, под полом в комнате.

- Позже узнала, что Володя был в диверсионной группе Зои Жильцовой, - продолжает Вера Степанкова. - На их счету немало диверсий в оккупированном городе, впрочем, не только в нём. Мы все учили в школах немецкий язык. Володя знал его отлично. Фашисты это оценили и доверили сопровождать в Севастополь вагон с продуктами «для своих». Каждые пять дней парень отправлялся в путь, в тайнике всегда были мины для фашистских эшелонов.

Были они и 6 февраля 44-го - накануне Владимир получил задание подорвать эшелон с боеприпасами. В Севастополе подпольщика по доносу арестовали. Арестовывать приходили дважды - в Симферополе Боронаевых тоже предали. В камере на улице Студенческой оказались Евгения Ивановна, Лёня и четырёхлетняя Надежда (её позже отпустили) - за связь с партизанами. Вскоре доставили и Владимира.

Демобилизованный по ранению в мае 44-го Елисей Боронаев нашёл истерзанные тела жены и сыновей в одном из колодцев на месте концлагеря в бывшем совхозе «Красный».

«Родина для них есть жизнь»

Эти строки из стихотворения, написанного жителем села Малореченского Владимиром Удодовым в память о дяде - 18-летнем партизане Иване Гнатенко и его старшем товарище Германе Тайшине. Они приняли неравный бой в Симферополе в Петровской балке 11 апреля 1944 года - за два дня до освобождения города.

Герман Тайшин, партизанский связной, разведчик (балагур, выдумщик, как отзывались о нём бойцы), - симферополец. До ухода в лес жил на бульваре Ленина - дом «В память 1905 года». Иван Гнатенко - из Саблов (ныне Партизанское Симферопольского района).

- Семья у нас была большая, - вспоминает Ефросинья Удодова (Гнатенко), сестра погибшего. - Война отняла троих: папу Степана Корнеевича, фронтовика, умершего от ран в 1942-м под Сталинградом, братьев - партизан седьмого отряда четвёртой бригады Южного соединения: 17-летнего Васю, погибшего в Бешуйском бою в феврале 44-го, Ваню, погибшего через два месяца. Нет уже и мамы - Пелагеи Кузьминичны, брата Гриши, который добился перезахоронения Вани. Но они и события войны навсегда в моей памяти, в памяти младшего брата Фёдора, наших детей.

Семье Гнатенко, как и большинству крымчан, в период оккупации довелось вынести немало бед, но они не сдавались, не стали предателями.

- Четырнадцатилетний Иван ещё в конце 41-го организовал в Саблах подпольную ячейку, - рассказывает Владимир Удодов. - Потом с братом ушли в партизаны - очень верили в нашу победу. Бабушка вспоминала: в начале оккупации, когда в доме появились фашисты, один из них после удачной облавы произнёс: «Гут, гут, русским капут», а Ваня в рифму: «Немцам тоже - немного позже». Его тогда чудом не застрелили.

Родные вспоминают: Иван Гнатенко любил стихи, знал их немало и сам сочинял, а ещё любил жизнь, природу, мечтал выращивать сады по всему Крыму.... Когда началась Крымская наступательная операция, партизанский отряд направил командира разведгруппы Ивана Гнатенко и Германа Тайшина в Симферополь. На явочной квартире на улице Петровская балка они получили от подпольщиков сведения о передвижениях противника. Остались на чердаке ждать темноты, чтобы вернуться в лес. Их выдали. Иван первым заметил во дворе фашистов - не меньше тридцати. Они кричали об окружении, о том, что гарантируют жизнь в случае добровольной сдачи в плен. «Но гордо парни отвечали, что Родина для них есть жизнь!». Дом обстреливали, однако и с несколькими ранениями Иван и Герман продолжали бой, уничтожив немало врагов.

- Желая скорее покончить с партизанами, - продолжает Владимир Удодов, - гитлеровцы подтащили пушку. Первый же снаряд попал туда, где находился Герман. Ивана контузило. Патроны были на исходе, а фашисты всё наступали. Тогда 18-летний влюблённый в жизнь паренёк с гранатой в руке шагнул в вечность - прыгнул в самую гущу фашистов, больше десятка уничтожил.

Уже после освобождения города останки Ивана Гнатенко партизаны и родные похоронили неподалёку от места гибели - на пустыре Петровской балки. Германа Тайшина отец похоронил на 1-м гражданском кладбище (за нынешним стадионом «Локомотив»).

- Через десяток лет на соседнем (2-м гражданском за гостиницей «Спортивная». - Ред.) кладбище появилась могила Вани, - говорит Ефросинья Степановна. - На месте прежнего захоронения уже построили дом, брат Григорий добился перезахоронения.

Владимир, Леонид, Евгения Боронаевы, Герман Тайшин, Иван Гнатенко - пятеро из сотен патриотов, погибших в апреле 44-го. Они приняли бой, не сдались, не предали. Любя жизнь, отдали её за Родину - всего за несколько дней до освобождения Симферополя.

Кстати

Партизаны и подпольщики полуострова, сражавшиеся с врагом в период оккупации, пришли на помощь частям Красной Армии и флота, начавшим Крымскую наступательную операцию 8 апреля 1944 года. В освобождении полуострова участвовали воины Четвёртого Украинского фронта Фёдора Толбухина: 51-й армии Якова Крейзера, усиленного 19-й танкового корпуса Ивана Васильева, 2-й Гвардейской армии Георгия Захарова, наступавшие от Перекопа и Сиваша, Отдельной Приморской армии Алексея Ерёменко, укрепившейся в районе Керчи. С воздуха их поддерживала 8-я воздушная армия Тимофея Хрюкина, с моря оккупантов блокировали Черноморский флот Филиппа Октябрьского и Азовская военная флотилия Сергея Горшкова. 12 мая 1944 года полуостров был полностью освобождён.

Помните их!

За Симферополь в 1941-44 годах погибло немало партизан и подпольщиков. Особенно горько осознавать, что многие ушли из жизни за месяц, а то и несколько дней до освобождения города. Многим из них не было и двадцати.

Март - 10 апреля 1944 года. Александра и Иван Волошиновы, Семён Бокун с семьёй, Леонид Драчёв, Виктор Ефремов, Зоя Рухадзе, Людмила и Александр Скрипниченко, Леонид Тарабукин, Лев Силков, Илья Стацко, Юрий Амвериади, Борис Хохлов, Владимир Ланский, Игорь Носенко, Владимир Дацун, Хатидже Чапчакчи, Степан и Таисия Урадовы, Вера Гейко, Людмила Сероичковская, Юрий Рожков, Михаил Шевченко, Владимир Касько, Николай Барышев, Александра Перегонец, Дмитрий Добросмыслов, Зоя Яковлева, Илья Озеров, Павел Чечёткин, Прасковья Ефимова, Олег Саватеев. И ещё десятки людей, чьи останки были опознаны после освобождения города, сотни тех, кого так и не смогли найти.

На фото: Владимир Боронаев. Иван Гнатенко.