«Пламя моей жизни»

Добрая книга

Тираж небольшой - всего сотня экземпляров - для родных, друзей. Но на самом деле читателей у книги должно быть гораздо больше: она не столько о личном, о семье, о пути солдата (Азат Артёмович - офицер, полковник в отставке, но себя считает простым солдатом Отчизны), она о жизни вообще.
И исторический экскурс в родные места предков - Эрзерум, Ахалцихе, Османская, Российская империи, и становление СССР в двадцатые годы, и путь Победы, пройденный солдатом от июля 1943-го, Ровеньки Ворошиловградской (Луганской) области, Миус-фронта, Крымская наступательная до мая 1945-го, Винер-Нойштадт в Австрии. И ненавязчивое, искреннее рассуждение о добре и зле, о человеческой порядочности и красоте мира, о том, как важно любить, ценить тех, кто рядом и успеть сказать им об этом.
Очень трудно описать жизнь, полную событий, испытаний, радостей, тревог, грусти и труда за 4 года работы и в почти 300 страницах. Описать увлекательно, искренне, честно. Азат Артёмович сумел - он и живёт так, честно, искренне, открыто. По-настоящему.
- Я очень благодарен всем, кто помог этой книге появиться, воплотить мою мечту, оставить память о родных, - рассказывает ветеран. - Редактор книги, филолог и моя невестка Валентина Григорян, моя замечательнная помощница Лусине Акопян, набиравшая весь текст. Представляете, она ведь специально компьютерные курсы для этого окончила, освоила «слепой» метод набора - только удивлялся, как быстро, не глядя на клавиши, строки набирает. Знаете, для меня самая дорогая оценка книги - слова сына Сергея, тоже офицера, полковника, очень сдержанного человека. Он сказал: «Папа, я не люблю хвалить, но ты меня удивил, такую книгу написал. Светлую, искреннюю. Особенно о войне - по-простому, по-солдатски, правдиво, без прикрас».

Родные, любимые

Азат Григорян трепетно хранит все воспоминания о многочисленных родных, о встреченных на жизненном пути добрых людях, бережёт фотоснимки, документы, письма. И в рассказе его чувствуется любовь, и оживают образы людей, даривших ему тепло сердец.
- Мама моя, Мария Арутюновна Багданян родилась 10 декабря 1895 года, - рассказывает Азат Артёмович. -
А я родился 5 декабря 1925-го - словно подарок ей к 30-летию. Единственный сын, она очень любила меня, но давала свободу. Меня ведь так и назвали Азат - «Свобода». Милая, добрая мама, она окончила два класса русской школы, прекрасно играла на мандолине, пела. Именно она научила меня любить жизнь, быть добрым и честным. Мамина любовь и тепло до сих пор в моём сердце.
Убелённый сединой мужчина с горящими глазами рассказывает, как собирал маме ландыши на прекрасной поляне, вдыхал чудный аромат «цветочного королевства и пожалел, не сорвал короля - самый крупный и красивый ландыш»; как ловил маме в горном озере форель, как она продала последний отрез ткани, чтобы накормить болеющего сына. Как писал ей письма с фронта, нежные, заверяя «не такой уж глупый я мальчишка, чтоб тебя не видя, умереть».
И как плакал безудержно, долго, второй раз за взрослую жизнь, вернувшись с войны и узнав, что мама не дожила до этой встречи всего трёх месяцев. А он - не знал, спешил обнять...
С отцом, Артёмом Карапетовичем, отношения были разные - маленьким защищал папу, потом очень переживал, что у них с мамой не складывается. И вспоминает, как 8-летним с отцом хоронил под цветущим кустом шиповника младшего братика Марлена, прожившего всего 3 месяца; как ездил с папой на коне по сёлам, приграничным с Турцией - «инспектировать магазины».
- Отец был для меня высочайшим авторитетом. Хоть и не занимался воспитанием, жил обособленной от семьи жизнью, но подспудно сыграл немаловажную роль в моей судьбе. Его рассказ о том, что в 1911-м служил в царской армии в музыкальном взводе, играл на трубе, впечатлил - мне самому захотелось научиться играть на этом инструменте.
Сын немного повторил судьбу отца - в жизни Григоряна-старшего была - Первая мировая и тяжёлое ранение во время Брусиловского прорыва. У младшего - Великая Отечественная, два ранения.
И тоже музыка - в передышках между боями играл в бригадном оркестре.

Мост в Крым

Главы о Великой Отечественной войне - самые тяжёлые и пронзительные. Когда она началась, Азат перешёл в 8 класс. Как верили они с друзьями, что «немцы быстро побегут обратно в Германию». А потом пришло письмо от старшего брата Левона - сына отца от первого брака: годом ранее он поступил в Алма-Атинское стрелково-пулемётное училище и теперь писал, что досрочно стал лейтенантом, командиром роты, едет на фронт, на защиту Москвы. На фронте - двоюродные братья, отцы друзей, уже пришли в город первые похоронки. С тревогой одноклассники вслушивались в сводки Совинформбюро, а о героизме воинов писали патриотические стихи в газету «САМОС» - создаваемую тайной редколлегией - часто от журналистов доставалось и учителям, и одноклассникам.
- Названия из первых букв наших имён: Сусанна Чилингарова, автор и корректор, Азат Григорян, я давал темы для заметок и в 5 утра влезал через окно в школу, чтобы вывесить в коридоре очередной номер, Марик Погребицкий, главный редактор, автор стихов и статей, Отари Дидимамишвили, художник, Сергей Вирабов, автор заметок. Дружные мы были, никто даже не обращал внимания на национальность - интернационализм полный, все мы - советские люди.
Так и на фронте потом было - все сражались за общее дело. На войну Азат Григорян ушёл 17 мая 1943-го - 17 лет исполнилось полгода назад. Он рвался раньше: мстить за брата - Левон Григорян погиб под Москвой 30 декабря 1941-го,  - но отказывали - учись. Фронтовик и сейчас с болью в голосе вспоминает брата. Левон был старше на два года, жили не вместе, брата после смерти его мамы забрала бабушка. И пятилетний Азат однажды почти за двадцать километров прошёл сам, чтобы порадовать братика. Теперь остались только фотокарточки и память…. Навсегда в памяти Азата Артёмовича и то, как молилась мама, провожая его на фронт, её скорбный плач, и как одноклассники махали ему, уезжающему в кузове грузовика на войну. Из их школы тогда уехали на фронт 50 человек, вернулись 13.
Сразу на фронт не попал - направили под Ереван, куда передислоцировали Краснодарское миномётно-пулемётное училище, зачислили в пулемётный батальон.
- В начале июля приехал генерал-лейтенант Ремизов, представитель ставки Северо-Кавказского фронта. «Мы разгромили фашистов под Сталинградом. Впереди освобождение Украины, Белоруссии, Смоленской и Ленинградской областей! Я обращаюсь к вам - кто добровольно хочет ехать на фронт, сделайте 4 шага вперёд». Из полсотни наших ахалцихских ребят вперёд вышли 35, всего же из училища добровольцев было больше тысячи, в том числе командир нашей роты лейтенант Панкратов. Я оказался в 1-й роте 161-го стрелкового полка 87-й стрелковой дивизии.
Азат Артёмович вспоминает, как бывалый солдат-сталинградец дядя Вася учил их, мальчишек, воинским хитростям; как он, первый номер, тащил пулемёт, а второй номер - друг детства Мамед Таиров - подсумки с дисками. И бои в Донбассе, и немецкий снаряд, осколки которого 7 сентября 1943-го под Сталино (Донецк) погубили товарищей: «Косареву осколок попал в позвоночник, однокласснику Габриелю Григоряну снёс часть кожи с лица, а Мамеду два осколка в живот попали». Он тащил раненого друга на себе до санитарной повозки и закрыл ему глаза - спасти было невозможно.
И плакал впервые, когда писал его имя на кусочке доски, чтобы установить на могиле. Сколько друзей, родных навсегда осталось на дорогах вой­ны. Азат Артёмович помнит их всех: и ротного Панкратова, погибшего под Волновахой, и своего нового второго номера Орехова, оставшегося в Запорожской области, и Отари Дидимамишвили, погибшего в Белоруссии, и ребят-сапёров, оставшихся навеки в Будапеште и Вене…
Он и сам был много раз в шаге от смерти, но хранила судьба, мамины молитвы. Впервые ранен под Мелитополем - осколком в руку. Госпиталь на Северном Кавказе и новая часть - 12-я штурмовая инженерно-сапёрная бригада, 51-я армия, 4-й Украинский фронт. Форсировал Сиваш, переправляя боеприпасы, строил мост для освобождения Крыма.
- Работали по шею в воде, которая не более 10 градусов, немцы обстреливали, бомбили каждый день. Но в конце ноября по мосту пошли на плацдарм для будущего освобождения Крыма машины и танки. Теперь у Сиваша памятник тысячам наших павших и 47 моим товарищам, сапёрам и зенитчикам, прикрывавшим нас.
Весной 1944-го - наступление, сапёр Григорян очищал от мин дорогу передовым отрядам. Под Джанкоем вновь ранен - спас санинструктор, много километров тащивший на себе в медсанбат. С медсанбатом, на костылях, вошёл в освобождённый Симферополь, потом - Бахчисарай, Кача. Там его, 18-летнего, приняли кандидатом в партию, присвоили звание младший сержант, назначили командиром отделения. Освобождал от фашистов Румынию, Болгарию, Венгрию, Австрию и салютовал Победе из пистолета-пулемёта Шпагина в австрийском Виннер-Нойштадте. Кавалера ордена Красной Звезды, медали «За отвагу» младшего сержанта Азата Григоряна командование направило в Горьковское военно-политическое училище, которое окончил с красным дипломом, позже окончил и филологический факультет института по специальности «русский язык и литература». И там, в Горьком (Нижний Новгород), встретил любовь - Веру Бовину, студентку фармацевтического техникума, в годы войны работавшую на военном заводе, её воспоминания о жизни тоже
бережно сохранены в книге. Увы, Веры Константиновны нет уже 10 лет, но у её фотографии всегда цветы. И все воспоминания о послевоенной жизни, о службе в гарнизонах в Германии, в Прибалтике, в Крыму
(в 1973-м - замначальника полит­отдела 32-го армейского корпуса, после увольнения из армии в 1981-м возглавил отдел бытобслуживания Симферопольского горисполкома) у нашего героя связаны только с ней, «Верочкой, подарившей 60 лет счастливой жизни, надёжный тыл, двоих детей - Тамару и Сергея». Он очень жалеет, что не дожила любимая до того «счастья, когда многонациональный Крым вновь стал частью многонациональной России». Три года назад, в «Крымскую весну», во имя памяти любимой, памяти друзей-фронтовиков Азат Артёмович защищал полуостров от неофашистов.
- Я счастливый человек, - признаётся Азат Григорян. - Какие бы испытания ни были в жизни, счастливый. С рождения окружали добрые люди, у меня есть Родина, есть внуки и пра­внуки. Есть пламя жизни. Мне уже почти 92 года, но в душе так и остался романтиком, тем мальчишкой, что собирал для мамы ландыши в цветочном королевстве. Бывают минуты, открываю томик стихов Расула Гамзатова и перечитываю: «Всем сущим поколениям ровесник,/ Поняв давно, что годы - не беда, /Я буду юн, пока слагаю песни,/ Забыв про возраст раз и навсегда».
Многие вам лета, друг «Крымской правды» Азат Артёмович!