Воспоминания о лете: русалки и ВВС

Далёкое и близкое

«Путешествие летом 2015-го обходится без прошлогоднего преткновения на Керченской переправе. Паромов много, погрузка транспорта нормально организована.
Но доложить домой об успешном пересечении пролива невозможно: белорусский телефон на том берегу бесполезен. Белорусские операторы сей факт не афишируют, посему путники чешут макушки с видом людей, только узнавших, что в Вене под страхом штрафа запрещено целоваться в метро или что Герон Александрийский открыл паровую турбину и принцип передачи движения на расстояние ещё в I веке до н. э.
Зато российский MTS, кажется, похвально сократил количество платных сервисов, включаемых «по умолчанию» свежеподключившемуся клиенту, который бывает впоследствии жутко удивлён, обнаружив отрицательный баланс на тарифе без абонплаты и с кучей бесплатных минут. Кому-то эти сервисы кстати, но в общем это всё равно как если б в гипермаркете каждому покупателю подбрасывали в авоську килограмм апельсинов, а у кассы тем, кто не успел их обнаружить и выкинуть, приходилось раскошеливаться.

Высокое и низкое

В райцентре Саки, где я начинаю отдых, за год произошли перемены: частично отремонтированы дома и дороги, открылись новые магазины, реконструируют музей. На пляжах появились навесы, душ, фонтанчики. На базе отдыха «Прибой» даже буйки расставлены в три раза чаще прежнего, только почему-то на разном удалении от суши и вообще слишком близко к ней. Например, в тунисском Суссе до буйка тренированному человеку минут десять (да-да!) плыть. Сдаётся мне, величайшее дело катания на «бананчиках» да скутерах и здесь не пострадало бы, если его отодвинуть на лишних тридцать-сорок метров от берега. «Бананчикам» и так остаётся всё море вплоть до турецких территориальных вод!
Пока купающиеся плещутся в рамках отведённого им пространства, под навесом брожение умов вызывает блондинка топлесс. Вокруг неё прыгает маленькая девочка, хлопая в ладоши и радостно приговаривая: «Русалочка! Русалочка!». Сходство со сказочной героиней впрямь разительное, однако пара дам бальзаковского возраста «Русалочку» воспринимают с недоверием. С высоты жизненного опыта они уверены, что русалке помимо обнажённой груди крайне желательно иметь также хвост, и деталь эта вовсе не второстепенная, как сочла юная кроха, а самая что ни на есть важная. Если же хвост у вас отсутствует, соблаговолите-де одеться и не скандализировать публику.
В итоге дело разрешается ко всеобщему удовлетворению: блондинка принципиально отказывается прикрыть наготу (в глубине души она безмерно счастлива, что на неё обратили внимание; если вы пришли на пляж в неглиже и вас никто не замечает - дело совсем дрянь), а моралистки нашли себе другое занятие. Одной муж принёс пиво, другую отвлёк естественной надобностью ребёнок. Разумеется, водить отпрыска за пределы пляжа или хотя бы в воду ей было лень: куда проще справить нужду здесь же, в песок, из которого через пять минут другие дети будут строить замки. Между прочим, учёные никогда не подтверждали, будто созерцание обнажённых девиц приносит какой-либо ущерб организму, даже юному и морально незрелому. А вот антисанитария на пляже и купание подшофе повредить могут однозначно.

Покой и движение

Избегая автобуса, добираюсь на пляж и обратно полузабытой дорогой вдоль руин химзавода. От окраины сакского Химпосёлка - 40-45 минут ходьбы до моря (ещё столько же требуется, чтобы добраться от центра города до окраины Химпосёлка). Однажды навстречу мне попадается старый-престарый дед в плавках. Идёт медленно, но ведь идёт! В то время как многие молодые люди нынче и в булочную выдвигаются исключительно на авто.
Территорию химзавода, почившего в бозе в то удивительное время, когда даже в пище продуктов химической отрасли больше, чем плодов сельского хозяйства, ныне планируется либо застроить жилыми домами, либо приспособить для выставок. Неясно, правда, где набрать столько новых жильцов, а для заполнения стольких монументальных павильонов экспонатами тысяче художников, археологов и скульпторов придётся сто лет трудиться не покладая рук.
В магазине обнаруживаю отличие то ли крымского менталитета от минского, то ли просто провинциального от столичного. Сушки стоят 20 рублей, я протягиваю 500. Тайная цель - разменять купюру.
У продавщицы нет сдачи. «Берите, а деньги вечером занесёте», - говорит она. В Минске мне за тридцать лет жизни не приходилось видеть, чтобы кому-то (притом приезжему) предлагали взять без предоплаты хоть коробку спичек.
Мальчик на берегу Сакского озера швыряет камни в воду; женщина на велосипеде останавливается и произносит критическую речь. Завершает многозначительно: «...И некому ж сделать замечание!». Это она зря: именно в Крыму все обязательно делают друг другу замечания. В Белоруссии мы чаще исходим из того, что корить и наставлять людей, коих видишь первый и последний раз, нет никакой корысти.
В Крыму, если едет троллейбус, внутри обязательно происходит какое-то бурление: кто-то не по чину расселся, кто-то кого-то пихнул. В Минске, если из распахнутого окна доносится истошный девичий крик: «Я выпрыгну, клянусь вам!», которому вторит не менее истеричный голос женщины постарше: «Умоляю, не надо!», это не привлекает ни малейшего общественного внимания: моющий у дома машину мужик даже ухом не ведёт, прохожие невозмутимо шествуют мимо. Эта медаль имеет две стороны: с одной - белорусская жизнь выглядит спокойнее и культурнее крымской, с другой - всякий безумствующий в Минске предоставлен самому себе, если только в дело не вмешаются правоохранительные органы.

Добро и зло

В Севастополе, в Морской библиотеке, меня ждёт сюрприз: на компьютеры установили какую-то программу безопасности, так что теперь недоступны социальные сети и даже «Яндекс». «В целях борьбы с экстремизмом», - поясняет администратор. Однако с таким же успехом можно на почте прекратить приём обычных писем - кто знает, что там граждане друг дружке строчат? Ведь всё, что может быть использовано в плохих целях, может быть использовано и в хороших.
Футболист Дмитрий Булыкин года два назад так разъяснял корреспонденту разницу между Россией и Голландией: «Там я спускаюсь по лестнице - и все со мной здороваются, спрашивают, как дела. Здесь все смотрят себе под нос, а если сам заговоришь, делают большие глаза». Не знаю, почему так вышло с Дмитрием в Москве, но в Севастополе со мной в подъезде дома по улице Ленина, бывшей Екатерининской, все здороваются и даже предлагают какую-то помощь. И уж наверняка не потому, что как спортсмен я известнее экс-форварда сборной РФ. Правда, чудные люди в городе русских моряков всё-таки попадаются.
На проспекте Нахимова парень рассказывает знакомым про своё житие: «Мой год? Три ремонта, минус работа, плюс ребёнок». Только у нашего человека «плюс ребёнок» и «минус работа» могут совмещаться с тремя ремонтами!
Жильцы построенного в 1840 году дома, где находится последняя квартира адмирала Корнилова, тоже затеяли ремонты: на первом этаже успели вставить пластиковые окна вместо прежних деревянных. Этак они весь дух истории вытравят. Эх, минула благословенная украинская нищета, сохранявшая первозданный вид памятников архитектуры!
Количество автомобилей за год приумножилось - ранее пустынную улицу теперь вне оборудованного светофором перекрёстка не пересечь. Точно так в своё время белорусы вкладывали заведшиеся в кармане средства не в путешествия, образование, здоровье или бизнес, а в машины и ремонты. Впрочем, ремонты помогают вращать шестерни экономики. Вообще пока одни люди делают что-то, пусть даже не слишком нужное, а другие за это платят - экономика работает. Да и жилой фонд в Севастополе впрямь поизносился.

Правда и кривда

На боковом окне троллейбуса выведено: «Превышение скорости», «Управление в нетрезвом виде», «Выезд на встречную». «Ай да севастопольцы! - думаю. - Это тебе не банальный аквапарк или фото с мартышкой! Интересно, а проезд в таком экстремальном троллейбусе стоит дороже обычного? Или дешевле?!». Читаю дальше: оказывается, к свойствам самого транспортного средства надписи отношения не имеют - это какая-то юридическая контора предлагает свои услуги незадачливым авто­владельцам. Очевидно, ловкие адвокаты берутся доказать, что выехавший на встречную на неё не выезжал, а правивший «под мухой» - в рот не брал спиртного.
На открытой площадке возле севастопольской СДЮСШОР-2 сетку баскетбольного кольца сделали не из верёвок, а из металлических цепей. Такую не порвёшь, хоть чугунным ядром играй вместо мяча!
На стадиончике по улице Одесской вижу тренировку женской команды по американскому футболу. Само по себе развитие женского спорта весьма похвально. Барышни неплохо бегают, только неясно, с кем и зачем они собираются играть. В наше время провозгласи набор в секцию лёгкой атлетики, баскетбола или волейбола, придёт один человек, остальные найдут сотни как справедливых, так и абсурдных возражений, но стоит объявить о создании команды по игре сковородками в хоккей или по прыжкам с дуба вниз головой - немедля явятся сотни восторженных рекрутов.
В тёплую пору года на набережной поют и показывают трюки, катают на картах и лошадках, а сотней метров выше, на площадке, где Александр Попов проводил испытания первой береговой радиостанции, желающих учат классическим танцам. Настораживает только, что посредине между этими точками весьма сомнительный субчик на лестнице ведёт торг подозрительнейшими самокрутками.
Недовольство бюрократией и дороговизной (хотя «дороговизна» - понятие относительное: если в Севастополе троллейбус стоит 7 рублей, то в Минске свыше 20 и льгот пенсионерам нет) у граждан проскальзывает, но при этом общий уровень патриотизма, сколько б ни пытались убедить себя в обратном прозападные СМИ, за год только вырос. Евросоюз здесь обычно поминается в обрамлении таких эпитетов, от которых любой правоверный украинский (или белорусский) западник схватился бы за сердце; а если замечаешь в толпе футболку с надписью «ВВС», то это не бывает «Би-би-си», но только «Военно-воздушные силы».

Вопросы и ответы

Посреди осени я возвращаюсь в Белоруссию, где переизбрали на новый срок президента и перевели на трёхдневную рабочую неделю крупные госпредприятия, сохранение которых вменялось в главную заслугу Александру Лукашенко предшествующие двадцать лет. Мировой экономический кризис отразился на белорусской экономике больше, чем на российской, отчего средний класс впервые основательно призадумался, на чём же в самом деле базировались успехи прошлых лет - на гении местных властителей или наличии заботливого соседа. А власть имущие заодно с судорожным введением всё новых налогов и сборов впервые заговорили в унисон с прозападной оппозицией, запричитав - явно в предвидении более тяжких времён - о важности сохранения независимости любой ценой.
Сторонники Запада оживились и неустанно напоминают, что самостийность - прекрасно, а империализм - плохо. Хотя империализм - лишь естественное стремление сильного распространить прогрессивные порядки и вовлечь в передовую систему максимум ресурсов. На этом во вселенной зиждется вся эволюция: сначала продвинутая система возникает в одном месте, затем она распространяет себя, вытесняя отсталые, слабые, извращённые формы жизни.
Сильное государство предназначено не только для подавления эксплуатируемых, как заявляют советские учебники. Оно самым что ни на есть диалектическим образом также призвано гарантировать эксплуатируемым, а в первую очередь - средним слоям общества, соблюдение определённых правил игры, пресекая попытки сильного несправедливо помыкать скромным. Банановые же республики со слабой и коррумпированной властью, оторванностью от передовой культуры, деградирующим образованием означают для иностранных агентов и собственных плутократов возможность творить что угодно.
Какие государства мы ассоциируем с империализмом? Правильно: Великобританию (где возник этот термин в нынешнем значении) и Францию, США и Россию, Германию и Японию. Не в эти ли самые страны бегут от своей «самостийности» из Африки, Европы и Азии? Не там ли живут лучше, чем у соседей? Не там ли сделаны почти все великие научные открытия, продвигающие человечество вперёд?
На вопросы, которыми белорусы только начинают задаваться всерьёз, в Крыму уже дали решительный ответ. А когда верный путь выбран, остаётся собраться с силами и идти к победе.

Игорь МУЗЫКА.
Минск.