«Тарановка» для неимущих

От прозвища Таран

...Точнее, назвать в его честь новую улицу Симферополя, потому как переименовать, восстанавливая историческую справедливость, пришлось бы улицу Жуковского. Поэт Василий Жуковский, в отличие от поэта Ивана Франко, чьё имя в названии улиц увековечили «в данность», после передачи в 1954-м Крыма Украинской ССР, хотя бы бывал на полуострове и в Симферополе. И жил Василий Андреевич осенью 1837-го в симферопольском доме №13 по улице, что сейчас носит его имя, и даже несколько строк впечатлений в дневнике записал. Но вот исторически улица всё же называлась Тарановской - одна из первых в Симферополе, получившая своё название в 1839 году. В честь прокурора Таврической области, предводителя дворянства Таврической губернии, человека, завещавшего своё имущество на создание в Симферополе приюта для неимущих, Александра Степановича Таранова-Белозёрова.
В этом году исполняется 255 лет со дня рождения Александра Степановича. Он родился на территории так называемых Торских дач - между Славянском и нынешним Краматорском - в семье военного Степана Таранова, во время Русско-турецкой войны 1768-1774 годов в армии Василия Долгорукова участвовавшего в Крымском походе. Фамилию получил от прозвища Таран - так называли его деда Сергея Белозёрова, крестьянина с Белгородщины, перебравшегося на эти земли и занявшегося торговлей вяленой рыбой - таранькой. Уже начав службу в Тавриде, Александр Степанович вернёт фамилию деда и станет Тарановым-Белозёровым.
Впервые о полуострове парень, наверное, узнал из рассказов отца, а потом и самому довелось узнать, правда, вначале не с лучшей стороны - в Крыму свирепствовала чума, и Александру, солдату Луганского драгунского полка, довелось стоять «при охранной страже у Бахмутского (ныне Артёмовск) карантина». В солдаты его записали ещё 10-летним, во время учёбы в гимназии, но военную карьеру сделать не удалось - из-за болезни службу пришлось оставить в 20 лет. Впрочем, преуспел и на гражданской - дослужился до подполковника.

Помощник Потёмкина

В «Словаре достопамятных людей земли русской» Дмитрия Бантыш-Каменского, выпущенного в 1836-м, читаем: «В 1784-м избран секретарём дворянства Екатеринославской губернии. В ок-
тябре того же года - прокурором Екатеринославского губернского магистрата с чином коллежского советника, в декабре - определён в Таврическую верхнюю расправу. Перед приездом Екатерины II в Крым был послан Потёмкиным в Москву для покупки разных вещей, необходимых в связи с предстоящими торжествами. Во время приезда на него была возложена обязанность по наблюдению за порядком в местах, где императрица имела в виду делать остановки». То есть путешествие императрицы в Крым в 1787 году вместе с Григорием Потёмкиным и первым правителем области Василием Каховским готовил и Александр Таранов-Белозёров. Он же, как сегодня говорят, отвечал за безопасность - чтобы ни в Карасубазаре, ни в Старом Крыму, ни в Симферополе, ни в иных населённых пунктах, посещаемых Екатериной Великой, не было никаких недовольств, недоразумений и происшествий. Очевидно, заботы Александра Степановича были оценены - ему императрица не только орден Святой Анны второй степени вручила, но и доверила должность прокурора Таврической области. Через пять лет перевели в Таврическую губернскую палату советником соляных дел, позже - членом комиссий по разбору возникших земельных споров и раскрытия в Крыму различных злоупотреблений. Шесть лет, с 1812 по 1818-й, был предводителем дворянства Таврической губернии.
- Современники вспоминали, что человек он был незаурядный, - рассказывает Наталья Егорова, начальник отдела Государственной архивной службы Республики Крым. - Увлекался литературой, в его большой библиотеке были издания на русском, французском, немецком языках. Знал толк в виноделии и сельском хозяйстве - под Севастополем и в Судаке имел несколько виноградников и собственное винное производство. Занимался тонкорунным овцеводством и даже достиг «значительного улучшения простой породы крымских овец путём скрещивания туземной породы с выписанной им в 1804 году производителями испанской породы». Из овечьей шерсти его крестьяне ткали хорошую байку, делали высококачественное сукно. Александр Степанович, носивший одежду собственного производства, даже ткацкую фабрику открыть планировал, но не сложилось. Из-за какого-то несчастного случая, как писал позже его младший брат Григорий, скоропостижно умер в Феодосии 31 марта 1819-го. Похоронили Александра Таранова-Белозёрова в Английском саду близ принадлежавшей ему деревни Базарджик (ныне Почтовое), а после постройки в Симферополе странноприимного дома останки перенесли в сад при нём - могила сохранилась до сих пор.

Наилучшее - подопечным

Здание с колоннами, как у парадного входа дворянской усадьбы, уютно вписывается в исторический центр Симферополя, и новый сквер с памятником Сергию Радонежскому дополняет картину величественности старинного места. Одно из первых бесплатных лечебных учреждений в России и первых монументальных строений в Симферополе. Путешественник Филипп Вигель писал в 1826 году: «Переехав вброд через Салгир, я увидал себя на бесконечном поле, среди которого достраивалась довольно хорошей архитектуры соборная церковь, по бокам же, довольно в дальнем от неё расстоянии, были два двухэтажных здания - присутственные места и странноприимный дом Таранова-Белозёрова: вот весь настоящий Симферополь». При первом взгляде трудно поверить, что этому зданию на улице Екатерининской (Карла Маркса), 28/10, - 188 лет, хотя если зайдёте внутрь, то старинная лестница, ведущая на второй этаж, и высокие потолки сразу напомнят о прошлом.
- За пять лет до смерти Александр Таранов-Белозёров завещал всем своим крестьянам дать волю, а имущество, капитал предать на строительство в Симферополе дома для странников, - продолжает Наталья Егорова. - И описание прилагалось: строить на высоком месте в два этажа из камня, с колоннами у входа (очевидно, в память о родительском доме. - Ред.); чтобы были просторные комнаты, где можно размещать больных, старых и слабых убогих, преимущественно раненых военных или солдат и офицеров, уволенных со службы по старости или ранению. «Я прошу почтеннейших попечителей, чтобы содержание в странноприимном доме вообще было наилучшее: пища, питьё здоровые, в свежем мясе, чёрном и белом хлебе, в хлебном и виноградном вине, квасе и в прочих потребностях доброго качества состоящие. Лучше иметь беспомощных менее и довольствовать их с избытком, нежели много и давать скудное содержание».
В Крымском архиве сохранился фонд совета попечителей странноприимного дома, а в него входили известнейшие люди в Крыму. Врач Фёдор Мильгаузен, основавший здесь библиотеку, заботившийся о надлежащем уходе за подопечными и об обеспечении дома средствами, на пожертвования здесь вскоре построили и церковь Рождества Богородицы. Врач Андрей Арендт, показавший «отличное усердие, неутомимые труды и человеческое попечение в пользовании больных, призреваемых в странноприимном доме, он вылечивал застарелые болезни с особенным искусством». Химик Феликс Де-Серра, ботаник Христиан Стевен, адмирал Филипп Быченский, который был одним из исполнителей воли покойного. Кстати, вначале пришлось столкнуться с бюрократическими трудностями - на имущество, завещанное на строительство странноприимного дома, предъявили права бывшая жена Александра Таранова-Белозёрова и его брат, который по завещанию получил родительское имение. Пришлось вмешаться бывшему доверенному лицу Григория Потёмкина, члену Государственного Совета империи Василию Попову, хорошо знавшему Таранова-Белозёрова: «Не могу без чувствительнейшаго прискорбия вспомнить о кончине Александра Степановича; в нём потерял я стараго и добраго приятеля, коего искренное ко мне усердие доказано временем и опытами», - писал Попов Быченскому. В письме предлагалось доложить губернатору, «а буде дело не сдвинется», то и царю. К сожалению, каким будет дом в память о «добром приятеле» Василий Попов так и не узнал - он умер в 1822-м, в год, когда началось строительство.
- В фонде совета попечителей странноприимного дома сохранились рапорты смотрителя дома майора Степанова, который еженедельно рассказывал о суммах, затраченных на строительство, - продолжает Наталья Егорова. -
В 1824-м к строительству привлекли архитектора Ивана Колодина, сумевшего воплотить мечту Александра Степановича о старинной колоннаде. В 1826-м «Тарановка» приняла первых 50 нуждающихся в лечении и приюте - одиноких, престарелых и больных. Вначале принимали в основном бывших военнослужащих «раненных воинов, за ранами или за старостью уволенных», но вскоре стали и гражданских, а вот по полу, национальности и положению различий не делали.
Сегодня в бывшем странноприимном доме, носившем имя Александра Таранова-Белозёрова, - медицинский колледж имени Дмитрия Ульянова. Фактически не поменяло почти за 200 лет своё предназначение здание: когда-то врачи помогали здесь немощным, теперь учатся студенты, чтобы, став медсёстрами и медбратами помогать немощным в других местах. Впрочем, с медицинской помощью здание «Тарановки», как порой называют его старожилы Симферополя, было связано всегда: во время Крымской войны в Тарановской больнице находился госпиталь, здесь оперировал Николай Пирогов, в гражданскую и Великую Отечественную тоже были госпиталя - красноармейский и передвижные полевые для защитников Отечества. Были здесь и клиника внутренних болезней и диагностики медицинского факультета Таврического университета, и госпиталь инвалидов войны, и противотуберкулёзный диспансер, и 2-я Советская больница. Краткая история здания указана на мемориальной доске, упомянуто там и имя мецената Александра Степановича Таранова-Белозёрова, но всё равно в Симферополе о нём незаслуженно забыли. Неизвестно, по каким причинам, но ещё в 1889 году улицу Тарановскую переименовали в Садовую, а в 1904-м - в Жуковского. И лишь скромный памятник со строками из Евангелия «Блаженны милостливые, ибо они помилованы будут», фамилией и датами жизни прокурора, предводителя дворянства и мецената Александра Таранова-Белозёрова напоминает, что был в истории Симферополя такой человек.

Последний приют мецената Александра Таранова-Белозёрова.