Актёрское ремесло

Он прихрамывал в фильмах, мы, пересматривая их, верим, что по сценарию; голос знаем с детства - мультяшные доктор Айболит и капитан Врунгель, Морж из «Мамы для мамонтёнка»… Более сотни озвучиваний, почти сотня ролей в кадре, детских - адмирал Бум в «Мэри Поппинс» и Водный царь в «На златом крыльце сидели», взрослых - Михаил Паниковский в «Золотом телёнке», Леон Чёрный в «Хождении по мукам»… «Публика возомнила, будто я большой мастер, великий актёр. Да я просто знаю ремесло. Я знаю, как не надо играть. Но я же не знаю, как играть надо...» - так говорил о себе Зиновий Гердт, на фронте командовавший сапёрной ротой.

Бои и мечты

У актёра студии Алексея Арбузова, ставшей с началом Великой Отечественной фронтовым театром, была бронь, но не пойти на фронт Зиновий Храпинович (фамилия при рождении) не мог. Младший лейтенант 81-го гвардейского стрелкового полка 25-й гвардейской стрелковой дивизии сражался на Воронежском фронте, на Дону. Позади - краткие курсы в военно-инженерном училище, а впереди - бои и мечта расписаться на рейхстаге. Она не сбылась, бои для фронтовика окончились раньше - как ни рвался с госпитальных коек сражаться, комиссовали по тяжёлому ранению. Оно случилось 81 год назад, 13 февраля 1943-го, осколки разорвавшегося рядом снаряда прошили ногу. Его спасла санинструктор Вера Веденина (по мужу - Кретинина). К счастью, она тоже выжила, но также не смогла расписаться на рейхстаге - комиссована после тяжёлой контузии и обморожения. Они дружили всё время после войны, все однополчане, кому повезло выжить, нашлись, помогали, называли друг друга «больше, чем родня».

Зиновий Ефимович вспоминал: «В шикарное февральское утро сорок третьего года под Белгородом, когда наша рота отражала очередную танковую атаку, меня и моего замечательного комиссара Николая Ефимовича (Головашева. - Ред.) ударило осколками снаряда: меня в ногу, его - в глаз. Здесь, быть может, мне и лежать бы вечно - и день несчастливый, 13-е, - если бы не молоденький санинструктор Верочка Веденина (сейчас, конечно, Вера Павловна), которая, в сущности, вытащила меня с «того света». Навсегда считаю её «своей». Тащила, а он, как вспоминала, «очень старался помочь, чтобы не было мне так тяжело. И ни единого стона». Спасла и его, и комиссара, и подругу санинструктора Нину Рощину не раз спасала, но не гордилась тем, а переживала, что многих не смогла, «комполка Павла Константиновича Казакевича, «в Ольшанах (под Харьковом. - Ред.) похоронили», «командира нашей санроты» (увы, не знаем его имя. - Ред.). Мы увидели санинст­руктора, когда по телевизору показывали бенефис к 80-летию актёра. Юрий Никулин, тоже фронтовик, представил: «Вера Павловна, которая спасла Гердта во время войны». Они сидели на сцене втроём, прошедшие войну, Вера Павловна, Зиновий Ефимович и Юрий Владимирович…

Кроме неё, было ещё восемь медсестричек, что, сменяя друг друга, несли носилки с раненым до станции Ржаво, в госпиталь отправить. Сто километров пешком прошли. И врачи, медсёстры в госпиталях, одиннадцать операций на ноге, угроза ампутации, от которой спасла хирург Ксения Максимилиановна Винцентини. Он тоже помнил её, был благодарен. Лишь хромота осталась на виду, но зрители думали, по сценарию… В 1947 году его наградили орденом Красной Звезды: «Гвардии старший лейтенант Храпинович З. А. участвовал в боевых действиях против немецко-фашистских захватчиков на подступах к Харькову, будучи начальником инженерной службы полка, при наступлении
12 февраля 1943-го лично принимал участие в разминировании минных полей противника, обеспечив проход танков». К 40-летию Победы награждён орденом Отечественной войны первой степени.

Склонен к игре

Залман Афроимович Храпинович (по рождению, а Зиновий Ефимович - на русский манер, Гердт - псевдоним, мамина фамилия) родился
21 сентября (по новому стилю) 1916-го в многодетной (четверо ребят) семье Афроима и Рахиль из Себежа Витебской губернии (ныне Псковская область). С детства чувствовалась в парнишке творческая натура, стихи писал на русском и идише, в школьном драмкружке играл, в аттестате даже записали «Имеет склонность к драматической игре». Но поступил он всё же в Московское фабрично-заводское училище при элект­розаводе имени Валериана Куйбышева, рабочая специальность нужна была. И лишь объявление на афишной тумбе заводского клуба - «Приходи к нам в ТРАМ (театр рабочей молодёжи. - Ред.) - напомнило о школьном увлечении. Пришёл и принят без обсуждения после прочтения «Повести о рыжем Мотэле» Иосифа Уткина (Иосиф Павлович будет тоже ранен на фронте, под Брянском, в 1941-м, в 1944-м погибнет). Читал Зиновий чужие стихи, хотя мог бы с лёгкостью и свои, но, словно стеснялся их «в люди нести», только близкие знали. Писатель, сценарист фильмов «Мос­ква-Кассиопея» и «Достояние республики» Исай Кузнецов, с которым актёр когда-то учился в фабрично-заводском, вспоминал, как Зиновий Ефимович на фронт ему прислал строки: «У меня их трое верных,/ Трое храбрых, беспримерных,/ Трое! Кто из них верней?/ Кто вернее в дружбе, в чести,/ Кто стоит на первом месте:/ Русский, грек или еврей?/ Про кого сказать: «Во-первых»?/ У того покрепче нервы,/ У другого сердце шире,/ Третий мудрос­тью возьмёт./ Я скажу: «Во-первых - трое»,/ - Это будет верный ход!». Позже любимая актёра Татьяна Александровна поясняла, что еврей это Исай Константинович Кузнецов, «грек - Максим Иванович Селескириди (Греков), воевавший в тылу врага, а русский - Женя Долгополов, человек действительно с широким, добрым сердцем, - увы, с войны так и не вернувшийся…».

Нам, зрителям, повезло, что однажды решился будущий актёр прийти в ТРАМ, прочесть, ведь, как вспоминал: «Стихов в голове было всю жизнь очень много. Но я тогда не читал вслух даже дома, тем более публично, только про себя». Чуть меньше было бы решительности и не услышали бы миллионы его голос, мягкий, с хрипотцой, дарящий спокойствие и уверенность, а, когда надо, побуждающий и твёрдый. Вначале за ширмой театральной, закадровый, потом и в кадре, в кино, в телевизионной популярной «Кинопанораме». В ТРАМе были и главные роли, и эпизодические, но их электрику, работавшему на строительстве Московского метро, доверяли известные тогда Василий Никуличев, Валентин Плучек и Алексей Арбузов. После закрытия театра в 1937-м Зиновий Гердт перешёл в созданную Алексеем Арбузовым студию, работая там и главным осветителем (параллельно - монтёром на Главпочтамте), и репетируя главную роль в пьесе «Город на заре» - Вени-скрипача, уехавшего строить Комсомольск-на-Амуре. А ещё тогда в жизнь нашего героя вошли куклы - иногда выступал в Театре кукол Московского дома пионеров. Куклы, кукольный спектакль в одном из госпиталей, где лежал после очередной операции на ноге фронтовик, в итоге и спасли: «Я смотрел на занавесочку, ширму. За ней, думалось мне, не видно, как ходят актёры. Театр-то там существует!». После выписки пришёл в Центральный театр кукол Сергея Образцова. Почти 40 лет там прослужил.

В 1946-м поставлен Сергеем Образцовым и Семёном Самодуром спектакль «Необыкновенный концерт» - самое известное отечественное кукольное представление минувшего века, вошедшее в Книгу рекордов Гиннесса по количест­ву зрителей, посмотревших его во всём мире. Зиновий Гердт играл роль конферансье Апломбова, всегда говорил на языке принимающей стороны - почти 6 тысяч представлений в 400 городах и 29 странах. Спустя год после постановки спектакля актёр дебютировал в кино - «голос за кадром», озвучивание роли Лехнера (актёр Ганс Мозер) в австрийском фильме «Вторая молодость», потом роль Фердинандо Эспозито в итальянском «Полицейские и воры», сыгранная Тото (Антонио Клементе), текст от автора во французском «Фанфане-Тюльпане» и иные. Сам в кадре появился в 1958-м, эпизод в фильме Бориса Бунеева, Валентина Ежова и Василия Соловьёва «Человек с планеты Земля». Затем много эпизодов, ярких, запоминающихся, и не очень много главных ролей - первая в 1966-м, селекционер Самуил Яковлевич Горбис, в картине Александра и Игоря Муратовых «Авдотья Павловна», следом иллюзионист Виктор Михайлович Кукушкин в «Фокуснике» Петра Тодоровского и Александра Володина. И вновь множество «за кадром», «текст от автора»… Последняя роль в фильме о судьбах участников первой чеченской кампании, «Война окончена. Забудьте» Валерия Харченко и Галины Шерговой. Его актёр не увидит на экране - фильм вышел в 1997-м, а Зиновия Гердта не стало 18 нояб­ря 1996-го. Двумя месяцами ранее, на устроенном друзьями бенефисе в честь 80-летия, Зиновий Ефимович скажет: «Я верю, что людей добрых на земле гораздо больше, чем людей, лишённых этого святого чувства»... Помним.