Genius loci Судака Аделаида Герцык

Век «серебряный» взмахнул крылом, а под ним - имена людей удивительных, талантливых и благородных. Их судьбы были трагическими, их творчество долго томилось под спудом забвения. Век тот явил миру писателей и поэтов, имена которых вошли в сокровищницу мировой литературы. Достойное место в этой плеяде занимают Аделаида Герцык и её сестра Евгения. Их называли удивительными, замечательными, талантливыми Марина Цветаева, Борис Пастернак, Николай Бердяев и Сергий Булгаков. «Ворожащий стих» Аделаиды пленил Вячеслава Иванова, Максимилиана Волошина, Иннокентия Анненского, Константина Бальмонта. По словам философа Фёдора Степуна, «сёстры Герцык принадлежали к тем замечательным русским женщинам, для которых жить значило духовно гореть». Поздние стихи талантливого поэта, прозаика и переводчика Аделаиды Герцык называют религиозными гимнами. Евгения оставила бесценные воспоминания о своём времени и о значительных его персонажах из своего окружения, одарённая писательница, она названа философом Николаем Бердяевым «одной из самых ярких женщин начала XX века». 

О судьбе сестёр Герцык размышляем с директором музея-заповедника «Судакская крепость», заслуженным учителем Автономной Респуб­лики Крым, заслуженным работником культуры Украины, лауреа­том премии АРК Светланой ЕМЕЦ. 

- Чем примечателен крымский период жизни Аделаиды, Светлана Григорьевна? 

- Её имя навеки вечные связано с Судаком, потому что здесь проявился и раскрылся её поэтический дар. И Аделаида Герцык по праву считается Genius loci - духом-покровителем этого места. Здесь она пережила и времена безоблачного счастья, и годины безысходности и отчаяния. Здесь воспарил её дух, и нашла отражение в поэзии мятущаяся натура. 

- Круг её общения был широк, кого бы вы выделили? 

- В своём гостеприимном доме Аделаида Казимировна действительно принимала многих, поэтов, художников, философов. Среди самых желанных гостей - Макс Волошин, приезжавший с первой женой Маргаритой Сабашниковой, сёстры Цветаевы и София Парнок, Николай Бердяев с супругой, Вячеслав Иванов и Анна Минцлова, Пётр Кончаловский и Михаил Гершензон, Иван Ильин и Лев Лагорио. Для Марины Цветаевой она стала близким старшим другом, с которым юная поэтесса делилась самым сокровенным.

- Каток красного террора 2021 года не миновал поэтессу, но смял не сразу?

- Да, находясь в нескольких шагах от расстрела в январе 1921 года, она его избежала, и не была казнена со многими судакчанами на мысе Алчак. И успела создать «Подвальные очерки» в стихах и прозе, в которых поведала о месте заключения и о предрасстрельных чувствах и мыслях обречённых, о вере в спасение, о «санатории духа». В девяностых годах прошлого века литературоведы назвали «Подвальные очерки» Аделаиды Герцык предвестием ГУЛАГовской литературы. Дни, проведённые в страшном подвале, не могли не сказаться на здоровье поэтессы, она скончалась 53-летней в 1925 году.

И смерть пришла, 

но смерти не узнала, 

И растворилась 

в сумраке долин, 

В молчании полынных 

плоскогорий, 

В седых камнях 

Сугдейской старины.

Так откликнулся на смерть близкого друга Максимилиан Волошин.

- Могила Аделаиды Казимировны сохранилась? 

- Нет, потому что старое судакское кладбище было снесено в начале 1980-х годов, на его месте построена поликлиника. Мы считаем памятник, установленный всем, кто покоился на старом кладбище и был перезахоронен, кенотафом Аделаиде Герцык. 

- А дома семьи мы можем сегодня увидеть?

- К счастью, да. Сохранились два дома. Первый, отцовский, на улице Гагарина, 49, нынче частное владение. Второй, построенный для семьи Аделаиды Герцык её супругом, профессором Дмитрием Жуковским, стал учебным корпусом Судакского филиала Романовского колледжа индустрии гостеприимства, и находится неподалёку от первого, Гагарина, 39. Это одна из немногих сохранившихся в городе построек начала XX века, да ещё с такой богатой историей, поэтому общественность считает необходимым присвоить дому статус объекта культурного наследия.

- Кто вошёл в круг людей, поддержавших вашу инициативу двадцать семь лет назад? 

- Потомки известных деятелей культуры Серебряного века: москвич Василий Бруни - сын художника Льва Бруни и Нины Бальмонт, харьковчанка Радислава Капнист - дочь акт­рисы Марии Капнист, представительницы рода, давшего русской литературе поэта Василия Капниста. 

- В чём заключался их вклад в общее дело?

- Радислава привезла мемориальную доску, гласившую: «Здесь, на горе Алчак, 18 января 1921 года, расстреляны жители Судака, среди них граф Р. Р. Капнист. Вечная память невинно погибшим». А Татьяна Жуковская ту, которая установлена на кенотафе. На ней строки стихотворения Аделаиды Герцык:

Как знать, дождусь ли я 

ответа,

Прочтут ли эти письмена?

Но сладко мне перед рассветом

Будить родные имена.

Время пришло, и мы читаем эти письмена и узнаём разбуженные имена. На стихи Аделаи­ды барды слагают песни. Изучением творчества сестёр Герцык занимаются исследователи не только России, но и Литвы, Казахстана, Польши, Италии, Германии, Испании, Франции, США, Финляндии. Некоторые из них бывали в Судаке на чтениях. А большинство следит за развитием герцыковедения по материалам конференций.
В этом году в конференции приняли участие учёные, краеведы, ведущие библиотекари, музейные сотрудники, журналисты, независимые исследователи из России, Великобритании, Турции, Германии, Казахстана, Израиля, Франции.

*  *  *

Вне всякого сомнения, Герцыковские чтения стали значимым явлением в научном мире, а в Крыму это одно из знаковых культурных событий, способствующих сохранению культурного наследия и респуб­лики, и всей России. 

С 2019 года организатор и место проведения Герцыковских чтений - музей-заповедник «Судакская крепость», где герцыковедение стало отдельным направлением научно-исследовательской, культурно-просветительской деятельности. 

«Судак наплывал на нас судьбою…», - писала Евгения Герцык. Сёстры признавались, что именно этот город подарил им «опыт распознавания прекрасного», «привязал к земле», «стал жестоким опытом», «раскрыл собственный закон красоты». 

Образ Аделаиды Герцык воспринимаем из многих прозаических и поэтических посвящений ей, среди которых и эти, одной из ключевых и авторитетных фигур Серебряного века, - Вячеслава Иванова:

Так ты скользишь, 

чужда веселью дев, 

Замкнувши на устах 

любовь и гнев, 

Глухонемой и потаённой 

тенью. 

Глубинных и бессонных 

родников, 

Внимая сердцем рокоту 

и пенью, 

Чтоб вдруг взрыдать 

про плен земных оков. 

И видим жаркий свет её живой души: 

Из немых глубин/ Вознеслась душа/На простор вершин,/Где горят снега,/На отроги скал,/Где орлуют орлы,/Где гибель ликует/Средь вихрей света,/Носясь, хмелея/На буйной воле./И дрожит над бездной,/За край цепляясь,/Душа темнодолая…/А в солнечном горне/ Уж плавятся крылья - Дар бескрылой…/И плачет Радость,/Прижавшись к камню/,Воздевши очи/ Горе.

И улавливаем в посланном нам и всем грядущим поколениям «разлитой мудрости следы».