«Средний возраст - 27 лет»

- Если что-то не так, можно исправить? - спросил коррес­пондент «Российской газеты».

Даниил Гамза: Нет, нельзя.  Но ракета очень «умная», у неё предусмотрены программы почти на каждый случай.
А если вдруг происходит какая-то авария, специалис­ты потом сидят и думают, как можно перенастроить ракету так, чтобы она в случае повторения такой ситуации повела себя по-другому и спаслась. В целом она может сама за себя «постоять». А мы нужны для того, чтобы в режиме реального времени было понятно - всё в порядке или нет. А если что-то пошло не так, мы - единственные, кто скажет, почему.

Светлана Гамза: В таком случае у нас есть час на написание отчёта по замечаниям. - Всё, к чему мы готовились, идёт именно к этому моменту. Потому что начнут звонить, выяснять, что случилось. Мы же должны отстраниться от стресса, гнетущей обстановки, открыть графики и по ним понять, что произошло.

Даниил Гамза: У нас был своеобразный экзамен. Нам включили телеметрию полёта одной из упавших ракет, которую запускали с Байконура.

Светлана Гамза: И мы в режиме реального времени докладывали, что происходит. А потом в отведённое время анализировали и установили причину аварии даже не за час, а за 40 минут. У нас и на работе проходят уроки. Мы готовим презентации, чтобы коллеги из разных групп понимали, кто чем занимается. Например, на первом уроке все рассказывают про приборы, которые стоят на их системах. Если что-то не знаешь - не страшно.

Даниил Гамза: Потому что у нас нет такого, что просто выдают инструкцию - и работай по ней. У нас так, что всю информацию, которую можно найти, - нужно искать. Наша работа - это как экзамен, для сдачи которого нужно готовиться вообще ко всему. Нельзя сказать «я знаю всё», так не получится. Наверняка, я чего-то не знаю, а что именно - не знаю.

- В чём заключается ваша работа после удачного запуска?

Светлана Гамза: В течение месяца мы должны подготовить большой технический отчёт по своим системам. По каждому параметру смотрим, все особенности и замечания записываем в документ. И отмечаем, что нужно исправить той или иной организации. Этот отчёт мы потом несколько раз перечитываем, подписываем его. И если что-то не нашли - будем за это отвечать.

Даниил Гамза: Этот отчёт - квинтэссенция всей работы космодрома при запуске ракеты. Для нашего «Союза» объём этого документа - около 200 страниц.

- У вас есть какие-то приметы, рабочие суеверия?

Светлана Гамза: Мы ходим в форме, и как-то выделиться трудно. Но либо ногти, либо какой-то предмет одежды, либо аксессуар у меня обязательно связан с космосом. В последнее время это стали «космические» носки. При запуске «Луны-25» у меня были ногти «космические». А недавно прикупила кольцо с Солнцем и Луной. Но это лично моя примета.

Даниил Гамза: Да, в управлении у нас как-то не сложилось пока с суевериями. Но всё же большая часть мужчин не бреется, начиная с первого стартового дня. Всего их четыре. В первый ракета вывозится из технического комплекса на стартовый. Во второй - она уже стоит, и вокруг неё мобильная башня обслуживания, проводятся проверки всех систем ракеты. По сути, «прогоняется» весь её полёт. Третий день резервный - на тот случай, если что-то пошло не так в предыдущие два. А в четвёртый происходят заправка и пуск.

- Новые ракеты «Ангару» и «Амур» уже изучаете?

Даниил Гамза: «Ангару» - да, а «Амур» ещё рано.

Светлана Гамза: Ездили в Москву в ГК НПЦ имени Хруничева. Разговаривали со специалистами, которые создавали «Ангару». У нас были полноценные уроки, нам показывали презентации, мы могли задавать вопросы. И благодаря этому уже имеем представление об «Ангаре». Скоро на космодром придёт документация - будем ещё подробнее изучать.

- Сколько пусковых кампаний вы уже отработали?

Светлана Гамза: Запуск «Луны-25» в августе был юбилейным, десятым. Мы сидим в десяти километрах от стартового стола. В моей работе самое приятное при запуске - это когда через 50 секунд приходят шум и ощущение виб­рации. Я слежу по графикам за полётом ракеты и внутренне ликую: «Летит, родимая!».

- Все запуски для вас были одинаковыми или есть особенные? Может быть, перед «Луной-25» больше волновались?

Светлана Гамза: Это да! «Луну» мы ждали очень долго. Когда три года назад пришли на космодром, её уже планировали.

Даниил Гамза: А я к тому же волновался как репортёр. Я третий раз «репортажу» (так мы и говорим). В первый раз волновался, потому что первый. Во второй - был спокоен. А перед «Луной-25» сидим с начальником, он предложил на всякий случай отработать «нештатку». Мы столько лет ждали. Мы должны были её запустить…

- Как восприняли известие о том, что миссия закончилась неудачно?

Даниил Гамза: Сам пуск с Восточного проходил удачно, даже слишком гладко. Надежды возлагались большие. О миссии впервые заговорили с 1997 года - она мой ровесник. Сейчас нельзя говорить о крахе лунной программы. Умы остались, они трудятся. Да, мы работаем на космодроме, а не в «НПО Лавочкина», не принимали участия в разработке космического аппарата. Тем не менее чувствовали себя частью такой масштабной миссии. Конечно же, грустно, но мы не унываем. И очень радуемся за индийских коллег, которые сумели посадить на Луну свою станцию. Здорово, что человечество идёт вперёд!

- Даниил, как вы стали репортёром Восточного?

Даниил Гамза: Голосом нашего космодрома был Алексей Тимченко. Но пошёл вверх по карьерной лестнице и уехал в Москву. А у нас на носу пуск, и устроили конкурс среди сотрудников нашего управления. Мы со Светланой оба в студенческие годы выступали на сцене. Голоса у нас поставленные. Целый месяц готовились, читали текст. В итоге выбрали меня. Вообще, я сижу на двигательной установке третьей ступени. Иду в репортажную, отрабатываю репортаж. Кроме того, потом я общаюсь с представителями промышленников - людьми, которые делали двигательные установки.

- Где ещё можно учиться, чтобы попасть на Восточный?

Даниил Гамза: Космодром - это не строго инженерное место. Мы работаем в ЦЭНКИ - Центре эксплуатации наземной космической инфраструктуры. И там нужны не только инженеры, но и делопроизводители, журналисты, фотографы, электрики, сварщики, водители, экспедиторы, юристы, строители, химики, метрологи и метеорологи. Человек практически из любой области может найти своё место на космодроме. А если хочется работать именно с ракетой, то понятно - здесь нужна именно узкая специальность.

- Вы живёте непосредственно в городе Циолковском?

Светлана Гамза: Да, в мик­рорайоне «Звёздный». Нам выдали служебную квартиру-однушку, очень уютную.

- Власти говорят, что город строится, преображается. Это заметно?

Даниил Гамза: Мы живём в Циолковском три года, и за это время полгорода точно преобразилось. Буквально за год сделали очень красивый парк. Новые детские площадки, уличные тренажёры, скейт-площадки... А школу построили вообще какую-то невероятную! Спорткомплекс тоже отличный появился.

Светлана Гамза: А что касается развлечений, то с этим пока тяжело в силу того, что город закрытый.

Даниил Гамза: Но всё, что нужно для комфортной жизни здесь и сейчас, - присутствует. Пока что трудно со всякими торговыми и развлекательными центрами. Просто к этому нужно прийти, а пока, мне кажется, приоритетные задачи - построить дома, создать дополнительную инфраструктуру на самом космодроме, аэропорт, второй стартовый стол - для «Ангары».

- Не жалеете, что променяли Благовещенск на Циолковский?

Светлана Гамза: Мне, если честно, иногда грустно.
Я хочу ходить в кино, гулять по набережной. Может быть, я просто сильно люблю Благовещенск - меня туда тянет. Хорошо, мы недавно купили машину и посещаем его чаще, чем раньше.

Даниил Гамза: К тому же часто выбираемся на природу - жарим с друзьями шашлыки, ходим в лес по грибы.
А природа в Циолковском - в шаговой доступности и очень красивая.

Светлана Гамза: А ещё там очень тихо. Я поначалу не могла спать из-за этой тишины. Так необычно было!

Даниил Гамза: А мне прямо очень хорошо!

Сергей НАБИВАЧЕВ.